Начиная свои рассуждения о значении греческого слова σταυρός, Рольф Фурули[1] заявляет: «C лексико-семантической точки зрения stauros означает «вертикально стоящий шест или столб» (стр. 69). При этом он ссылается на академический словарь Liddell’а и Scott’а. Однако Фурули опускает одну важную деталь: в этом же словаре дано и второе значение слова σταυρός — «крест как орудие распятия» («cross, as the instrument of crucifixion»)[2].
Далее Фурули пытается окунуть нас в до-римский период (напр., Быт.40:19,22; Есф.7:9,10), как будто бы римляне были обязаны распинать (или вешать) осужденных на орудии казни так, как это делали неизвестные им народы в глубокой-глубокой древности. В логике это называется «смена тезиса» (ignoratio elenchi).
Но Фурули здесь поступает более или менее тактично. Зато в Библии, изданной в 2001/2002 г. издательством Watchtower Bible and Tract Society, в приложении 6 («Столб мучений»), говорится: «Слово ставрóс в классическом греческом языке означало просто «вертикальный столб, или кол», или же «свая, используемая для фундамента». Глагол ставрóо означал «ограждать кольями, ставить ограду или забор». Те, кто был вдохновлен записывать Христианские Греческие Писания, пользовались общепринятым (койнé) греческим языком и употребляли слово ставрóс в том же значении, какое оно имело и в классическом греческом, а именно: обычный столб, или кол, без всякой поперечной балки, прикрепленной под каким-либо углом. Нет никаких доказательств другого использования этого слова» (стр. 1438). Sic! И как бы в подтверждение этих слов Общество Сторожевой башни помещает рисунок из книги Юстуса Липсиуса (1547 – 1606) «De cruce libri tres» — якобы других форм креста у римлян не существовало:
Общество Сторожевой башни тут хитрит, о чем я скажу в конце главы. А пока вернусь к софизму ignoratio elenchi. Свидетели Иеговы сами признают, что слово ставрос, или, в греческом написании, σταυρός, имело в классический период значение столб. После завоевательной политики Александра Македонского и Римской империи греческий язык несколько изменился. И, в частности, изменилось значении слова σταυρός, которое в койнэ стало означать не только столб (кол), но и орудие пыток, крест. Откуда Общество Сторожевой башни взяло, что писатели Нового завета, писавшие на койнэ, должны были употреблять слово σταυρός в том же значении, какое оно имело и в классическом греческом, т. е. за четыре века до того? — останется загадкой...
Но вернемся к книге Фурули «Как богословие и предвзятость влияют на перевод Библии». В целом Рольф потратил десяток страниц на то, чтобы доказать нам, что греческие слова σταυρός и ξύλον не указывают конкретно на форму орудия казни. (То же самое касается латинского слова crux[3] и еврейского צלב). И на этом, по-видимому, Фурули решил, что его задача выполнена, что, впрочем, неудивительно, ибо он приписал оппонентам тезис, который никто не выдвигал, а именно: «В поддержку перевода stauros как «крест» приводится аргумент, что в дни Иисуса среди римлян было принято прибивать или привязывать людей к столбу с помощью поперечной перекладины; следовательно, так же поступили и с Иисусом» (стр. 69).
Никто из ученых не выдвигал подобной версии, а потому Фурули для достижения своей цели необходимо было доказывать, что Иисуса повесили на столбе без перекладины, как это утверждают Свидетели Иеговы. Но ничего подобного Рольф не сделал, хотя и предлагал нам обратиться к историческим, археологическим и лингвистическим свидетельствам. Он только резюмировал, что «столб» — более нейтральное слово для перевода. Может быть, и так: при большом желании и крест можно назвать столбом, как мы называем столбами электрические опоры. Но Фурули идет дальше и в свете учения Свидетелей Иеговы утверждает, что латинское слово patibulum в сочетании с описанием орудия распятия не означало перекладину; мол, это слово «стало «перекладиной» в христианском богословии» (стр. 76), а следовательно, Иисуса повесили на столбе без перекладины. Каких-либо доказательств в пользу этого тезиса Фурули не привел совершенно, а именно это от него и требовалось. То, что crux, он же σταυρός, имел различные формы, историкам хорошо известно и без этого, и незачем было велосипед изобретать.
Ну что ж, я проделаю эту работу за Фурули, и мы посмотрим, к каким выводам придем.
Римляне использовали для распятия (повешения) разные виды орудий: crux simplex (столб без перекладины)[4], crux commissa (крест в форме буквы «Т»)[5], crux immissa (крест в форме знака «†»)[6], crux decussata (крест в форме буквы «Х»)[7] и другие.
Грекоязычные христиане переводили латинское слово crux словами σταυρός [стауро́с, или ставро́с] (Мф.27:32; Мк.15:21; Лк.23:26; Ин.19:17) и иногда ξύλον [ксю́лон] (Гал.3:13; Деян.5:30; 10:39; 1 Петр.2:24; cf. Polycarpus. Ad Philippenses.8). В древности первое слово означало в широком смысле кол, а второе — столб, отрубленное древо, полено. Однако позднее, когда Эллада была завоевана Римом и греки познакомились с крестной казнью, слова ставрос и ксюлон стали означать также распятие (любой формы, в том числе и столб без перекладины), так что эти слова не могут нам указать на форму орудия казни. И здесь мы с Фурули полностью согласны.
Отмечу, что, строго говоря, греческое слово клюлон не означало буквально крест, хотя и не исключало его, если крест был именно деревянным. Вероятно, употребление слова ξύλον в значении распятия в Новом завете обусловлено только тестимоническими, т. е. пророческо-мессианскими причинами, как о том прямо говорит апостол Павел, ссылаясь на греческий текст Септуагинты (Втор.21:23): «Проклят всяк, висящий на древе (ἐπὶ ξύλου)» (Гал.3:13). Конечно, в ветхозаветные времена вешали на дерево не так, как распинали римляне (достаточно сказать, что евреи вешали на дерево уже мертвое тело), но Павел, а за ним и другие новозаветные писатели видели в этом мессианский смысл и иногда отождествляли ксюлон с крестом. Во всяком случае, другие свидетельства, которые мы рассмотрим ниже, однозначно указывают, что орудием распятия Иисуса был крест с перекладиной. Так что отнюдь не случайно профессор А. Д. Вейсман указывает[8], что в Новом завете слово ξύλον означает именно крест.
Между прочим, слово σταυρός этимологически восходит к глаголу ἵστημι — ставить (прямо)[9]. От этого же глагола возникли слова στῦλος [стю́лос] и στήλη [стэ́ле], которые действительно означают столб (или колонну)[10]. Причем слова стюлос и стэле в Библии используются неоднократно — как в Ветхом завете (в Септуагинте), так и в Новом. Особенно показательны в этом плане стихи Лев.26:1 и Втор.16:22, где столб (στήλη) прямо приравнивается к идолу. И здесь хочется спросить Свидетелей Иеговы: если орудие распятия Иисуса столь позорно или если его ни в коем случае нельзя почитать, то почему нигде в Новом завете это орудие не названо словами στῦλος или στήλη, которые, помимо прочего, еще и однозначно указывали бы на форму орудия казни Христа?..
Вопреки ошибочному утверждению Общества Сторожевой башни, что «нет никаких доказательств другого использования этого слова [σταυρός]» (см. выше), отмечу, что, напротив, никаких серьезных аргументов в пользу предположения, что Христос страдал на столбе без перекладины, не существует — ни археологических, ни литературных.
Издревле считалось, что Христос умер именно на кресте с перекладиной. Парадоксально, но вплоть до 30-х гг. XX века этого же мнения придерживались и сами Свидетели Иеговы, пока их глава Джозеф Франклин Рутерфорд (1869 – 1942) не объявил в книге «Riches» (1936 г.), что Иисус был распят не на деревянном кресте, а был пригвожден к древу. Вот, напр., как до этого выглядела обложка журнала «Сторожевая башня» (см. верхний левый угол):
Обложка журнала «The Watch Tower» от 1 января 1912 года
Символ креста, окруженного короной, находится также и на пирамиде у могилы самого основателя Общества Сторожевой башни (Исследователей Библии) Чарлза Тейза Расселла (1852 – 1916)...
По-видимому, Свидетели Иеговы день изо дня приобретали неприязнь к символике и терминологии ортодоксальных конфессий (ср. «церковь» и «зал Царства», «Ветхий и Новый заветы» и «Еврейские и Греческие писания») и, в ущерб себе и истине, исказили исторический факт, утверждая, что орудие казни Иисуса не имело перекладины.
А ведь, казалось бы, все так просто: изучай Библию и древние документы самостоятельно, а не так, как учит Общество Сторожевой башни. Ведь на перекладину указывают многие мелкие детали, которые мы можем почерпнуть из древних источников.
Напр.: «И поставили над головою Его надпись, означающую вину Его» (Мф.27:37). Заметьте, табличка (titulus crucis) с надписью, означающей «вину» Иисуса, была поставлена не над Ним, не над Его руками, а именно над головою Его. Невероятно, что такая формулировка могла войти в Евангелие от Матфея, если бы Христос был повешен на столбе без перекладины и если бы Его руки были подняты кверху и соединены над головой.
Внимательный читатель не пропустит и еще один важный факт, который можно почерпнуть из слов апостола Фомы: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей... не поверю» (Ин.20:25). Если бы руки Христа были бы соединены над головой и пронзены одним гвоздем, как это обычно и утверждает Общество Сторожевой башни, то было бы сказано: «на руках Его ран от гвоздя (τοῦ ἥλου)», а не «от гвоздей (τῶν ἥλων)», как в Евангелии. На этот аргумент Свидетелям Иеговы ответить нечего. Оставил его без внимания и Рольф Фурули.
Обложка журнала «Сторожевой башни» от 15 марта 1999 года
В апокрифическом Послании Варнавы, которое включено в Синайский кодекс и которое было написано около 117 года, когда еще сохранялось живое воспоминание, утверждается, что орудие распятия (ὁ σταυρός) Иисуса символизирует греческую букву ταῦ, аналогичную русской «Т» (Barnabae epistula.9). Вряд ли христианскому писателю могло прийти в голову, что столб без перекладины, на котором якобы страдал Христос, может быть образом буквы «Т». Столб без перекладины мог символизировать только букву ἰῶτα — «I». Кроме того, автор Послания Варнавы, в отличие от Общества Сторожевой башни, не сомневается, что орудие распятия, называемое им ставрос, могло иметь перекладину, которую на латинском языке называли patibulum. Остается только подумать, кто из них лучше знает греческий язык — автор Послания Варнавы, для которого койнэ было родным языком, или Общество Сторожевой башни?..
Фурули, впрочем, признаёт: «Насколько мне известно, первым, кто упомянул форму орудия казни Иисуса, был автор труда Послание Варнавы[11]. По его словам, эта форма была в виде буквы Т. Ириней в своей книге Против ересей утверждает, что stauros был в форме шеста с перекладиной... Эти два автора противоречат друг другу, и мы не можем сказать, кто из них прав» (стр. 70).
Неизвестно, где Фурули тут обнаружил противоречие между автором Послания Варнавы и Иринеем (его свидетельства я приведу ниже)[12], но одно несомненно: они оба, говоря о перекладине, противоречат Фурули, которому возразить совершенно нечего.
Кроме того, у Лукиана Самосатского (ок. 120 – после 180) в произведении Суд гласных говорится следующее: «Плачут люди, и сетуют на свою судьбу, и снова и снова проклинают Кадма за то, что он ввел [литеру] Тау ( Ταῦ) в алфавит, ибо, как говорят, тираны приняли форму [Тау] за образец и, имитируя его, соорудили из древесины ту же фигуру, дабы распинать на ней людей. От него же [от Тау] их гнусное орудие и получило гнусное имя»[13] (Judicium vocalium.12)[14].
В другом месте автор Послания Варнавы (Barnabae epistula.12) говорит о том, что распятие Христа имело значение и в истории древнего Израиля, и говорит об этом следующим образом: «Чтобы вразумить поражаемых, что они преданы на смерть за свои грехи, Он [Бог] говорит к сердцу Моисея, чтобы он сделал образ креста (ставрос) и Того, Кто имел пострадать на нем, потому что они, если не будут уповать на него, будут побеждены навек. Итак, Моисей положил оружие одно на другое (здесь и далее выделения мои. — Р.С.) среди возвышения, и ставши выше всех, простер свои руки, — и тогда Израиль одерживал победу, а когда опускал [руки] вниз, [израильтяне] были побиваемы»[15]. Об этом же самом говорят Юстин (нач. II в. – 166) в своей Первой Апологии (Apologia I.35) и в Разговоре с Трифоном-иудеем (Dialogus cum Tryphono Judaeo.90,97) и Тертуллиан (ок. 160 – после 220) в своих произведениях Против иудеев (Adversus Judaeos.10) и Против Маркиона (Adversus Marcione. III.18).
Как мы видим, автор Послания Варнавы и последующие христианские писатели, говоря, что Моисей «положил оружие одно на другое» (т. е. положил крестообразно, а не Т-образно), вполне согласовывали ставрос как с крестом, так и с буквой «Т». Также и Климент Александрийский (ок. 150 – ок. 217), который, с одной стороны, знал, что «над головою» Иисуса была прибита дощечка с надписью (Мф.27:37; Лк.23:38), и это как бы указывает, что орудием умерщвления Христа был crux immissa («†»). С другой стороны, тот же Климент считал, что символ Спасителя (ставрос) имеет числовое значение «T», т. е. «300» (Stromata. VI.11(84)). Вероятнее всего, это кажущееся разночтение ведет свое начало от крестной таблички, которая, даже в случае Т-образного креста, приводила его к классическому виду: ведь очевидно, что в таком случае она была повешена на некоторый штырь и возвышалась над головой Иисуса. Однако из этого еще не следует, что крест с необходимостью был Т-образным, ибо у греков не было буквы в форме знака «плюс», и буква ταῦ более всего походила на крест с перекладиной, пусть даже эта перекладина не находилась на самом верху. Даже сам автор Послания Варнавы, говоря о Моисее (Barnabae epistula.12), описывает уже не ταῦ, а перекрестие. И это его ничуть не смущало. Жаль, этого не увидел Фурули...
Таким образом, автор Послания Варнавы и Юстин, которые если и не общались непосредственно с апостолами, то были знакомы с учениками апостольскими, предполагают, что на кресте руки Иисуса были распростерты, т. е. раскинуты, ибо в цитируемом месте из Книги Исход (17:12) Аарон и Ор «поддерживали руки» Моисея — «один с одной, а другой с другой стороны».
Есть намек на перекладину и у Игнатия Антиохийского (казнен 20 декабря 107 года), который, вероятно, лично был знаком с апостолами Петром и Павлом. Указывая на еретиков, Игнатий говорит, что они «не насаждение Отца. Если бы они были это, то являлись бы ветвями креста (κλάδοι τοῦ σταυροῦ)» (Ad Trallianos.11). Что это за ветви ставроса? Не иначе, как стороны перекладины[16].
Еще более ценные указания находятся у Юстина в Разговоре с Трифоном-иудеем. В частности, Юстин пишет: «Агнец, которого велено было изжарить всего, был символом страдания крестного (τοῦ πάθους τοῦ σταυροῦ), которым имел пострадать Христос. Ибо, когда жарят ягненка, то его располагают наподобие фигуры креста (τοῦ σταυροῦ): один вертел проходит через него прямо от нижних конечностей к голове, а другой поперек плечных лопаток, на котором держатся передние ноги ягненка» (Dialogus cum Tryphono Judaeo.40). Итак, по мнению Юстина, при распятии Христа ставрос был с перекладиной («поперек плечных лопаток»).
Такой известный апологет, как Тертуллиан, в своем Апологетике явно разграничивал крест с перекладиной (crux), с одной стороны, и столб (stipes) — с другой: «Христиан вы пригвождаете к крестам и столбам» (Apologeticum.12:3). Далее Тертуллиан пишет: «Всякое дерево (robur), поставленное прямо, есть часть креста (pars crucis)» (Apologeticum.16:7). Как мы видим, вертикальная составляющая креста — это, по мнению Тертуллиана, еще не все орудие распятия, а только его часть. В произведении К язычникам Тертуллиан также пишет, что стоящее прямо дерево — это только бóльшая часть креста, и добавляет, что христианам вменяется цельный крест (tota crux), т. е. с поперечной балкой и выступом для сидения: «Pars crucis, et quidem maior, est omne robur quod derecta statione defigitur. Sed nobis tota crux imputatur, cum antemna scilicet sua et cum illo sedilis excessu» (Ad nationes. I.12:3-4). Мало того, в своем труде Против Маркиона Тертуллиан указывает, что вид креста (crux) имел форму греческой буквы Tau, аналогичной латинской «T»: «Ipsa est enim littera Graecorum Tau, nostra autem T, species crucis» (Adversus Marcionem. III.22:6).
Впрочем, мы еще вернемся к свидетельствам раннехристианских писателей, но сначала вспомним сам процесс распятия, который применялся.
Римляне обычно перед распятием раздевали осужденных донага, однако в Иудее, идя навстречу религиозным убеждением евреев (Быт.9:22-23; Лев.18:6-19; 20:17; Ос.2:3), они оставляли осужденным набедренную повязку (Mišnāh. Sanheḏrîn.6:3; Tôseṗṯāʾ. Sanheḏrîn.9:6). При распятии осужденного клали на спину, и несколько палачей держали его за ноги и за руки, а другой вбивал гвозди в запястья или между лучевой и локтевой костями рук. Затем с помощью особого рода вил (furcilla) поднимали перекладину вместе с пригвожденным к ней человеком на заранее вкопанный в землю столб (Titus Maccius Plautus. Carbonaria, fr. 2; Cicero. In Verrem. II.5:66,162; Josephus Flavius. Bellum Judaeorum. VII.6:4; Seneca Junior. Ad Marciam de consolatione.20:3; Evangelium Petri.10-11; Plutarchus. De sera numinis vindicta.554a; Artemidorus. Onirocriticon.II.56) и привязывали ее веревками (или прибивали гвоздями) к выемке на столбе.
Чтобы руки не разорвались от гвоздей и тело не свисло, распятого или сажали на прибитый к середине столба колок (sedile), так что это седалище проходило между ногами осужденного, или упирали ногами в прибитую внизу столба дощечку (pedale). Ноги осужденного бывали иногда пригвождены, иногда же только привязаны к столбу. Таким образом, распятый, скорее, не висел на кресте, а сидел или стоял, пригвожденный к нему.
Нам, наверно, следует предложить, что Иисус не стоял, упираясь в дощечку-pedale, а сидел на колке-sedile (Tertullianus. Ad nationes. I.12:4). На это есть указание Юстина, сравнивающего образы рогов единорога, которыми «избодет он народы все до пределов земли» (Втор.33:17), и креста, а именно: «Никто не скажет и не докажет, чтобы рога единорога находились в какой-нибудь другой вещи или фигуре, кроме образа, выражающего крест (εἰ μὴ τοῦ τύπου ὃς τὸν σταυρὸν δείκνυσιν). Ибо здесь одно дерево (ξύλον) прямое, которого самая верхняя часть возвышается наподобие рога, когда к нему поперек прилагается другое дерево (ξύλον), и концы последнего по обеим сторонам кажутся как рога, присоединенные к одному рогу; в середине утверждено дерево, на которое возводятся распинаемые (т. е. само седалище-sedile. — Р.С.), также выдается наподобие рога и представляет вид рога, когда оно слажено и утверждено с другими рогами» (Dialogus cum Tryphono Judaeo.91).
Следует особо отметить, что Юстин, говоря, что рог символизирует ставрос, имел прекрасную возможность сказать, что Иисус пострадал на столбе без перекладины. Однако он усложняет себе задачу и описывает крест с перекладиной. Разве стал бы поступать так писатель, если бы думал, что Иисуса повесили на столбе без перекладины, или если бы сомневался, какую форму имело орудие казни Христа? Невероятно. Следовательно, Юстин был уверен, что Иисус пострадал именно на кресте с перекладиной.
Наконец, Ириней (ок. 140 – 202) в своем капитальном труде Против ересей говорит еще более конкретно: «Вид креста имеет пять концов: два по длине, два по ширине и один в середине, на который опирается пригвожденный (et ipse habitus crucis, fines et summitates habet quinque, duos in longitudine, et duos in latitudine, et unum in medio, in quo requiescit qui clavis affigitur)» (Adversum haereses. II.36:2[24:4]). Если бы Ириней точно не разузнал у своего учителя Поликарпа, который, в свою очередь, был учеником апостола Иоанна, что Иисус пострадал именно на кресте с перекладиной, то вряд ли бы он стал заострять внимание на орудии распятия, которое не имело отношения к смерти Христа.
Форма креста согласно описаниям Юстина и Иринея
Поистине сенсационной была находка профессора Амедео Маюри в развалинах города Геркуланеума — города, погибшего вместе с Помпеями при извержении Везувия в 79 году[17]. Эта находка дает основания полагать, что некоторые христиане почитали крест еще в I веке[18]. Так, в 1938 году А. Маюри обнаружил в Геркуланеуме небольшое помещение (3 м х 2,7 м), в котором в одной из стен было углубление в форме т. н. римского креста (0,43 м х 0,365 м). Тщательное исследование показало, что в это углубление был вставлен деревянный крест, закрепленный с помощью нескольких гвоздей и впоследствии жестко вырванный из стены — вырванный еще до разрушения Геркуланеума. По обе стороны от креста были железные штыри, служащие либо для ставен, прикрывавших крест (Маюри), либо для лампад (Сукеник), а под крестом — деревянный шкаф.
В 1939 году профессор Маюри в своей лекции перед Папской академией археологии в Риме утверждал, что это была культовая комната, нечто вроде домашнего алтаря, — то, что в Новом завете названо θυσιαστήριον (Евр.13:10) или τράπεζα κυρίου (1 Кор.10:21). По его мнению, крест, как и вообще христианская община могли возникнуть в Геркуланеуме ок. 60 года — после того, как апостол Павел проповедовал в Путеолах (Деян.28:13-14), находившихся в 10 км от Помпей. А. Маюри и У. Л. Холладей согласны, что крест был вырван из стены в 64 году — во время гонений на христиан при Нероне. Во всяком случае, этот алтарь датируется периодом до 79 года, когда погиб Геркуланеум. И, получается, уже тогда некоторые христиане (Tertullianus. Apologeticus.16:6-8; cf. M. Minucius Felix. Octavius.29) почитали крест — причем римский крест (crux immissa), а не Т-образный. Крайне сомнительно, что такое было возможно в том случае, если бы Иисуса распяли на столбе без перекладины.
Крест и алтарь в Геркуланеуме
Часто задаются вопросом, был ли пригвожден Иисус или только привязан к кресту, были ли пригвождены только руки или также и ноги Христа? Слова апостола Павла, что он носит «язвы (στίγματα) Господа Иисуса на теле» (Гал.6:17), дают нам право предполагать, что пригвождение было. Это же подтверждают и Евангелия (Ин.20:25-27; Evangelium Petri.21). Кроме того, согласно Луке, Воскресший, для доказательства того, что Он действительно Иисус, а не бесплотный дух (πνεῦμα), предлагает ученикам осмотреть и осязать свои руки и ноги (Лк.24:39; cf. Origenes. Contra Celsum. II.55); в этом случае невольно начинаешь думать, что раны от гвоздей имелись у Иисуса не только на руках, но и на ногах. Юстин (Dialogus cum Tryphono Judaeo.97) также утверждает, что ноги Христа были пригвождены. «Иисус Христос был распростерт руками и распят [...]. А слова “пронзили руки Мои и ноги”, были указанием на гвозди, которые на кресте были вбиты в руки и ноги Его», — однозначно говорит Юстин (Apologia I.35).
Отмечу, что в атеистической советской литературе нередко прослеживалось указание, что Новый завет неверно отображает процесс распятия, поскольку казнимых не прибивали к кресту, а привязывали[19]. Но в 1968 году во время реконструкции дороги к северу от Иерусалима, в пригороде Гив‘ат hа-Мивтар, бульдозер открыл древнее захоронение — страшное подтверждение правоты евангелистов и других древних христианских писателей. Это была гробница распятого иудея римской эпохи. Огромный гвоздь настолько прочно засел в его кости, что его не смогли извлечь даже при погребении тела[20].
Останки гробницы Гив’ат hа-Мивтар
Во всяком случае, из приведенного выше материала вытекает, что утверждение Рольфа Фурули и вообще Свидетелей Иеговы, якобы Иисус пострадал на столбе без перекладины, ни на чем не основано и, кроме того, противоречит историческим фактам. Как я уже говорил, Фурули доказывал не тот тезис, который ему следовало бы доказывать. Нельзя сказать, что все его утверждения ошибочны. Правильнее будет выразиться так: Рольф ушел от ответа, сказав нам полуправду. Ну что ж, Общество Сторожевой башни частенько грешит этим. Вот, напр., в своих изданиях оно публикует иллюстрацию из книги Юстуса Липсиуса «De cruce», которую я привел в начале этой главы. При этом Общество Сторожевой башни умалчивает, что в этой книге есть и другие иллюстрации распятий. Предлагаю обратиться к третьему, прижизненному, изданию Липсиуса: Iusti Lipsi de cruce libri tres. Editio tertia. Antverpiae: Apud Ioannem Moretum, 1597.
На странице 24 (только единожды!) действительно указывается crux simplex (столб без перекладины), но ведь в книге множество и других иллюстраций. Напр., таких:
И после этого — рядом с иллюстрацией из книги Липсиуса — Общество Сторожевой башни утверждает, что слово ставрос означало только столб без перекладины и что «нет никаких доказательств другого использования этого слова»!.. Как говорится, комментарии излишни...
[1] Здесь и далее речь идет о книге: Фурули Р. Д. Как богословие и предвзятость влияют на перевод Библии. Изд. 2-е. М.: Библеист, 2011.
[2] A Greek-English Lexicon, compiled by Henry George Liddell and Robert Scott. Oxford: Clarendon Press, 1996. P. 1635.
[3] В классическом словаре Oxford Latin Dictionary (Oxford: Clarendon Press, 1968. P. 463) на этот счет сразу же говорится, что латинское слово crux означает «any wooden frame on which criminals were exposed to die, a cross», т. е. орудие казни любой формы, в том числе и крестообразной.
[4] Iusti Lipsi de cruce libri tres ad sacram profanamque historiam utiles. Editio tertia. Antwerpen: Moretus, 1597. P. 22–24.
[5] Lib. cit., p. 29–31.
[6] Lib. cit., p. 31–35.
[7] Lib. cit., p. 27–29.
[8] Греческо-русский словарь, составленный А. Д. Вейсманомъ. Изданiе пятое. С.-Петербургъ, 1899. Стр. 859.
[9] Там же, стр. 1150. Ввиду вертикального положения креста он имеет право именоваться ставросом (от ἵστημι — ставить) не меньше, нежели прямостоящий столб без перекладины, а поэтому определять форму стауроса Христа приходится с помощью дополнительных средств.
[10] Там же, стр. 1155, 1163.
[11] В книге «Как богословие и предвзятость влияют на перевод Библии» написано «Послание Варнаве», но это, вероятно, какое-то недоразумение или невежество Фурули.
[12] Форме шеста с перекладиной (попросту говоря, кресту) из всего греческого алфавита ближе всего литера ταῦ (Т), а т. к. автор Послания Варнавы говорит языком символов, используя для этого греческий алфавит, то никакого противоречия тут совершенно нет. Причем далее сам же автор Послания Варнавы символически описывает ставрос путем наложения одного оружия на другое (Barnabae epistula.12) т. е. крестообразно, а не Т-образно.
[13] Здесь, разумеется, игра букв; конечно, имеется в виду слово σταυρός, в составе которого есть ταῦ. Однако само слово ставрос возникло не от литеры Тау, а, как сказано выше, от глагола ἵστημι — ставить (прямо).
[14] Перевод Р. А. Смородинова (Хазарзара).
[15] Здесь и далее, если не указано иначе, цитаты раннехристианских писателей даны в переводе прот. П. А. Преображенского.
[16] Слово κλάδος означает не только ветвь, но и молодой побег, отпрыск, однако в контексте перевод П. А. Преображенского кажется более логичным.
[17] Maiuri Amadeo. La Croce di Ercolano. // Rendiconti della Pontificia Accademia Romana di Archeologia. Vol. XV, 1939. P. 193–218.
[18] См. также: Sukenik E. L. The Earliest Records of Christianity. // American Journal of Archaeology. Vol. LI (4), 1947. P. 364–365; Holladay W. L. The Herculaneum Cross. // Journal of Bible and Religion. Vol. XIX (1), 1951. P. 16–19.
[19] См., напр., Нейхардт А. А. Происхождение креста. М.: Издательство культурно-просветительной литературы, 1956. Стр. 35.
[20] Haas N. Anthropological Observations on the Skeletal Remains from Giv‘at ha-Mivtar. // Israel Exploration Journal, XX (1–2), 1970. P. 38–59; Zias J., Sekeles E. The Crucified Man from Giv‘at ha-Mivtar: A Reappraisal. // Israel Exploration Journal, XXXV (1), 1985. P. 22–27.