Место в Талмуде: В четвертом разделе Талмуда — Незикин (всего в Талмуде — шесть разделов). Бава Кама в этом разделе — первый трактат. Состоит из 10 глав, 119 листов.
Почему трактат так называется?
Слова “Бава Кама” означают “Часть первая”. Дело в том, что изначально три первых трактата раздела были задуманы как один общий трактат. Затем редактор разделил его на три части: Бава Кама, Бава Меция, Бава Батра (часть первая, часть вторая, часть последняя).
Краткое содержание трактата:
Название трактата, как видим, мало что говорит читателю. Поэтому разберем — очень кратко — содержание всего четвертого раздела Талмуда.
Нужно помнить, что Талмуд охватывает абсолютно все стороны мироздания и человеческой жизни. По структуре Талмуд можно представить себе как огромную своеобразную энциклопедию, которая, кроме подробной информации, включает в себя и учебники по разным предметам и дополнена сборниками коротких художественных произведений — рассказов. При этом надо представить, что весь материал разделен на части и размещен по трактатам. Так, что в каждом трактате находим и энциклопедические статьи, и отрывки из разных учебников, и разные рассказы.
Чрезвычайно важно подчеркнуть, что все сказанное относится всего лишь к структурной модели. По сути Талмуд — не энциклопедия и тем более — не сборник художественных произведений.
Талмуд — это запись глубочайших, по своей мудрости, исследований Истины. Еще точнее — заметки-ориентиры на пути Познания Творца.
Поэтому сам факт, что Устная Тора (Талмуд составляет ее ядро) разбита на шесть разделов, отнюдь не самоочевиден. А название каждого раздела — вещь очень весомая.
Четвертый раздел Талмуда называется, как уже говорилось, Незикин, что в переводе означает “нанесение ущерба”. И весь он посвящен анализу проблем сосуществования живущих на земле людей.
Первые три трактата раздела — Бава Кама, Бава Меция, Бава Батра — разбирают различные категории (виды) нанесения ущерба. Другие трактаты раздела (всего в нем — 9 трактатов) будут заниматься способами выяснения истины в спорных случаях нанесения ущерба, т. е. — судопроизводством.
Казалось бы, особняком стоит трактат Авода Зара (поклонение другим богам — идолам, теориям и т. п.). Однако этот мировоззренческий трактат помещен в раздел, который условно назовем “юридическим”, не случайно. Более того, он раскрывает суть всего раздела. И в этом нетрудно убедиться.
Разберем слово Незикин. Его корень — незек (ущерб) — состоит в ивритском написании из трех букв: нун, заин, куф.
Первая буква, нун, всегда говорит об уступчивости, податливости.
Численное значение буквы заин равно семи. И, следовательно, эта буква говорит о цели (шесть дней Всевышний творил мир, чтобы наступил седьмой, шаббат — цель Творения).
Буква куф представляет цифру сто, которая понимается как супердуховная надстройка цифры один (одна сотня).
Что получается в итоге?
Супердуховность (буква куф) существует в сфере “достижения цели (буква заин)”. То есть, духовность становится средством достижения цели (!).
А это — смерти подобно. Из этого произрастает любой вред, любой ущерб. Два человека не могут поделить что-то, если духовность каждого из них (все люди наделены духовностью) направлена на достижение цели в этом мире. А поскольку цели у людей разные (точнее — не бывают в материальном мире идентичными), духовность на службе устремленности к цели, не в состоянии помочь роду человеческому избегать конфликтов. Отсюда — тысячи видов и способов “отнять у другого”, то есть, нанести ближнему ущерб. Вот почему трактат Авода Зара оказался в нашем разделе.
Перейдем к трактату Бава Кама.
Он занимается определением видов и подвидов — способов нанесения ущерба. Перед Учителями стояла проблема — как их сгруппировать? А, сгруппировав, как назвать каждый из видов? Как создать емкие формулы, чтобы любой способ нанесения ущерба попадал под одну из установленных категорий, и можно было бы сразу узнать, каким образом компенсируется тот или иной ущерб?..
Этой проблеме посвящена первая половина трактата.
Во второй — рассматриваются вопросы, связанные с активными вредительскими действиями человека: воровством, грабежом, нанесением телесных повреждений.
Как обычно, по ассоциации в трактате будут исследоваться и многие другие проблемы материального и духовного мира.
Элиягу Эссас
Основная тема любого трактата задается в начале. Как сказано во Введении в Трактат, здесь мы займемся исследованием видов ущерба, которые один человек может причинить другому. В Бава Кама, по сути, разбирается модель сосуществования людей.
Под ущербом в трактате подразумевается урон, нанесенный имуществу, телесные повреждения, нанесенные человеку — не только другим человеком, но и тем, что ему принадлежит.
Очевидный вариант — самые разнообразные виды ущерба может причинить животное. Оно может укусить, боднуть, что-то съесть или просто “смахнуть хвостом” какой-то предмет.
Вред могут приносить и неживые объекты. Скажем, вырытая на проезжей части дороги яма. Или огонь. Допустим, человек на своей территории разжег костер, начался пожар, и огонь перекинулся на соседнюю, чужую территорию...
Существует множество способов причинить ущерб ближнему. Они отличаются друг от друга не только формами проявления (например, огонь и яма), но и мерой ответственности хозяина причинившего ущерб объекта. А, кроме того, каждый объект потенциально обладает определенными “разрушительными способностями”, свои пределы “разрушительной силы”, которые можно предвидеть. Одно дело — смирная коза, другое — собака-волкодав.
Как сгруппировать различные способы нанесения ущерба?
Мишна, которой открывается наш трактат, предлагает к рассмотрению четыре основные категории способов нанесения ущерба. В ней сказано: “Четыре основные категории (вида) нанесения ущерба: (выраженная словом) бык, (выраженная словом) яма, а‑мавэ (значение этого слова будет объяснено в обзорах последующих листов) и (выраженная словами) полыхающий огонь. А‑мавэ отличается от быка, а бык — от а‑мавэ, и оба они, будучи живыми существами, отличаются от огня, который не живой. И все три (категории) способные перемещаться, отличаются от (категории) ямы, которая вырыта в определенном месте.
Что же у них общего? Все они — категории (виды) нанесения ущерба, и человек несет за них ответственность”.
Талмуд начинает анализировать Мишну с первых ее слов: “основные категории (виды)”. И задается вопросом: если существуют виды, следовательно, есть и подвиды? Например, бык (вид) наносит ущерб разными способами, каждый из которых можно рассматривать как самостоятельный подвид.
Гемара (Талмуд) конкретизирует: бык может боднуть рогами, прилечь на траву и раздавить стоящий в этом месте сосуд, может почесаться о забор и сломать его.
Каждое из подобных действий формулируется на универсальном юридическом языке и становится самостоятельной подкатегорией.
Возникает вопрос: отличается ли мера ответственности за ущерб “основного вида” от меры ответственности за ущерб, относящийся к “подвиду”?
Для того, чтобы дать ответ, исследуются аналоги в других областях Торы. Например, законы о соблюдении субботы. В течение субботних суток (с вечера одного дня до вечера другого) запрещены многие действия. Тора группирует их в 39 “основных видов работ”, т.е. запрещено: сеять, пахать, шить, писать, разжигать огонь и т.д. За нарушение каждого запрета еврей несет ответственность. Уменьшается ли мера его ответственности, если нарушен запрет на работу, относящуюся к какому-либо подвиду?
В субботу нельзя сажать деревья. Это — основной вид запрещенных работ. Но нельзя в этот день и поливать саженцы. Это — подвид.
По законам субботы, еврей, посадивший в этот день дерево, и тот, кто полил саженцы, несут одинаковую ответственность за нарушение запрета. Но есть здесь и некие нюансы. Если еврей нарушил запрет на два основных вида работ, он отвечает за два нарушения. Если нарушил (сразу, подряд) запреты на вид и подвид (скажем, посадил дерево и полил его), он отвечает за одно нарушение.
Как это правило выражается в нашей теме (ущербы)? Существуют ли различия в мере ответственности за ущерб основного вида и подвида?
На этот вопрос один из наших Учителей — рав Папа (имя собственное) отвечает так: в одних случаях отличия есть, в других — нет.
Далее Гемара углубляется в анализ категории, обозначенной словом шор (бык). И выделяет в ней три субкатегории: керен (рог), шен (зуб), регель (нога).
Керен — это ущерб от нанесенного быком удара.
Шен — ущерб, причиненный, когда животное что-то съедает или приносит вред, удовлетворяя собственные потребности — без агрессии.
Регель — урон, нанесенный имуществу ближнего, без какого бы то ни было намерения быка, без проявления агрессивности, без желания удовлетворить потребности. Например, бык идет по дороге и задевает чье-то ведро с молоком. Ведро падает, молоко разливается.
Эти подвиды принципиально отличаются друг от друга и достойны стать отдельными видами. Гемара согласна с таким утверждением. Почему же Мишна сводит все случаи к четырем категориям?
Предложим свой вариант ответа на этот вопрос: потому что мир четырехмерен. Это известно нам из законов физики. Об этом говорили еще наши Учителя. Этой идее посвящены, например, многие рассуждения Магараля (из Праги), который жил в 17 веке и, в свою очередь, заимствовал основные мысли у комментатора Торы Рамбана (13 век) и из книги Зоѓар (запись закрытой Торы — 2 век).
Поскольку речь в Трактате идет об ущербах в этом мире, сведение всех видов к четырем несет в себе дополнительную информацию.
Мы привели это рассуждение, чтобы показать на примере, сколь многослойна мудрость, заключенная в Талмуде.
Всевышний заповедал улучшать мир, в котором мы живем. Чтобы знать, как делать это, необходимо иметь представление о том, как и какой именно ущерб наносит то или иное деяние.
Гемара исследует четыре вида ущерба и их производные.
На языке Талмуда основные виды ущерба, как говорилось в предыдущем листе, называются так: бык, яма, а‑мавэ и огонь.
Сказано: “Если испортит человек поле (соседа) или виноградник и пошлет скот свой портить поле другое (чужое)...” (Шемот, 22:4).
Так же, как в других трактатах, в нашем проводится тщательный анализ каждого слова Торы.
Гемара объясняет, что слово “пошлет” указывает на ущерб, который условно можно именовать как регель (нога). То есть здесь говорится о том, что животное может вытоптать чужое поле.
В Пророках написано: “...посылающие ноги быка и осла...” (Ишаягу, 32:20). И эта фраза подтверждает значение слова “пошлет” — оно действительно относится к ущербу регель.
Какой смысл вкладывает Тора в слово “испортит”?
Здесь подразумевается ущерб, который наносят домашние животные чужому полю, поедая растения.
Одна из задач Гемары — рассмотреть “материалы” всех книг Танаха (Торы, Пророков и Писаний) в неком единстве, выявляя, где и как в этих книгах обнаруживает себя тот или иной закон.
Обязательно ли, для того, чтобы убедиться, что слово “пошлет” в Торе подразумевает ущерб, наносимый ногами домашних животных, искать подтверждение у пророков? — спрашивает Гемара. — Может быть, то же самое учится иначе?.. Ведь написано в Торе об ущербе керен (нанесенном рогами животного), об ущербе шен (нанесенном зубами животного) — “...испортит... поле чужое...”. Следовательно, слово “пошлет” говорит лишь о том случае, когда чужое поле вытаптывают.
И делает вывод: дополнительное подтверждение необходимо. Иначе понятие “пошлет” можно спутать с понятием “испортит”. Скажем, и то и другое отнести на счет ущерба шен, у которого есть две разновидности: 1) животные съели весь урожай, что обозначено словами “испортит поле чужое”; 2) съели и вытоптали только часть урожая, что подразумевается под словами “и пошлет...”.
Отсюда мы понимаем, что даже за незначительный ущерб Всевышний обязывает платить.
Выяснив подробности закона, Гемара возвращается к одной из деталей. Если слово “пошлет” относится к ущербу регель (нога), откуда мы учим, что Тора требует от хозяина животного компенсации, даже в случае, когда оно съело какую-то, пусть незначительную, часть урожая на поле соседа?
Нет нужды в специальном указании на эту тему, — утверждает Гемара. Достаточно простого сопоставления ущерба шен (то, что животное может съесть) с ущербом регель (то, что оно вытопчет). Ведь они упомянуты в одной фразе Торы.
То есть, если требуется компенсация за ущерб регель, независимо от того, уничтожен весь урожай или незначительная его часть, значит, хозяин животного в любом случае должен компенсировать и ущерб шен.
Гемара подчеркивает: Тора возлагает ответственность на человека за порчу чужого урожая не только в том случае, когда он сознательно послал животное пастись на поле соседа, но и тогда, когда животное нанесло ущерб без ведома хозяина.
Отметим еще один важный момент. Производные от основного ущерба тоже требуют компенсации. Например, животное почесалось об ограду чужого участка, а она сломалась. Или животное валялось на соседнем земельном наделе и помяло плоды. То есть, хозяин оплачивает любой ущерб нанесенный его животными.
Гемара сосредотачивает внимание на производных ущерба бор (яма).
Ямой (бор), способной причинить ущерб, Тора называет углубление не менее 10 тфахим (использованная в текстах Талмуда мера длины; здесь — приблизительно 80 см).
Откуда это известно?
Заповедал Всевышний: “И если откроет человек яму или выроет человек яму и не прикроет ее, и упадет туда бык или осел, хозяин ямы заплатит деньгами... а умершее животное он имеет право забрать себе” (Шемот, 21:33‑34).
Всевышний предоставил право мудрецам, используя человеческий интеллект и логическое мышление, выводить законы. Определили мудрецы: яма глубиной 10 тфахим, если в нее упадет животное, может погубить его. А если яма будет в 9 тфахим, упавшее в нее животное получит травму, но, скорее всего, выживет.
Ѓалаха (Закон) уточняет: производное от ущерба бор — любой урон общественному владению, нанесенный по вине человека каким-либо предметом. Например, человек оставил посреди дороги какой-то груз...
Всевышний в Торе дал человечеству не общие декларации и призывы совершать хорошие поступки. Он детально разработал систему ответственности. Недаром юристы, сформулировавшие основные положения международного права, говорили, что за основу они брали заповеди Торы.
Необъясненные здесь понятия видов ущерба — в следующем листе.
Человек приходит на землю для того, чтобы исправить себя и улучшить мир, становясь тем самым, вместе с Творцом, участником творения. Но в его “руках” — и созидательные силы и силы разрушения, которые противостоят друг другу.
Гемара анализирует вопрос: как должен вести себя человек, чтобы не разрушать, а создавать, и, если что-то разрушено, как это исправить.
Среди различных видов ущерба, который человек может нанести ближнему, Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Всевышнего) называет а‑мавэ.
Что означает это понятие? — спрашивает Гемара.
Сказал Рав: это ущерб, который наносит сам человек.
Это урон, который причиняет животное, когда поедает чужой урожай, — утверждает Шмуэль.
Делая свои выводы, наши Учителя выдвигают весьма убедительные аргументы.
Обсудив различные подходы к проблеме, Гемара разбирается, какой урон может нанести человек ближнему.
Существует 13 основных видов такого ущерба, — говорит рав Ошейя. — И за каждый из них человек несет ответственность. И моральную и финансовую.
1. Если кто-то взялся бесплатно хранить чью-то вещь, он отвечает за ее сохранность в том случае, если допустил преступную халатность.
2. Тот, кто одолжил у соседа какую-либо вещь, отвечает за ее пропажу.
3. Тот, кто охраняет чужую собственность и получает за эту работу деньги, несет ответственность, если что-то украли или что-то потерялось.
4. Такую же ответственность несет тот, кто арендовал что-то у другого.
Существует 5 видов выплат:
◦ незек (ущерб), когда человек оплачивает ущерб, нанесенный телу другого;
◦ цаар (боль) — человек платит за причиненную кому-то боль;
◦ лечение — возмещение средств, потраченных на выздоровление, если один человек ранил другого;
◦ шевет (швита на современном иврите — забастовка) — оплата простоя в работе;
◦ бошет (стыд) — компенсация за моральный ущерб.
К этому перечню рав Ошайа добавляет еще 4 вида ущерба, названных Мишной: бык, яма, а‑мавэ и огонь (см. на сайте предыдущий лист).
Почему, — спрашивает Гемара, — тана (Учитель времен создания Талмуда) в Мишне не назвал 13 видов, а ограничился четырьмя?
Когда Мишна называет действие ущербом а‑мавэ, — утверждает Шмуэль, — она имеет в виду “зуб”, то есть ущерб, нанесенный животным, принадлежащим человеку, чужому полю, когда это животное съело плоды.
Рав относит урон гамавэ к ущербу, нанесенному самим человеком.
Но почему же тогда Мишна не включает в перечень видов ущерба, те, которые названы равом Ошайа?
Тана в Мишне разбирает виды ущерба, причиненные человеком или принадлежащими его животными и предметами, — отвечает Гемара. И получается, что рав Ошайа повторяет сказанное таной.
Существует два вида ущерба, наносимого человеком — говорит Рав. Рав Ошайа исследует урон, который может нанести человек человеку. А тана в Мишне анализирует ущерб наносимый животному и имуществу ближнего.
Если так, тогда и о быке можно сказать: существует ущерб, который может нанести бык быку или бык — человеку, — выдвигает Гемара предположение. И тут же его опровергает. Если человек нанес ущерб человеку, он выплачивает компенсацию: кроме непосредственного ущерба он возмещает затраты на лечение, оплачивает простои в работе, боль и моральный ущерб. Но, если действующее лицо — бык, его хозяин выплачивает пострадавшему лишь сумму ущерба.
Здесь возникает некая трудность. Кто-то может подумать, что рав Ошайа добавил к перечню только те виды ущерба, которые человек наносит человеку. Однако при более внимательном рассмотрении становится ясно: сторож на добровольных началах или наемный, а также одалживающий, находятся в рамках ситуации “человек наносит ущерб животному” и оплачивает только незек (ущерб).
Гемара объясняет: существует различная классификация. Мишна говорит о видах ущерба, причиненного действиями людей. Рав Ошайа перечисляет случаи, когда урон не зависит от действий человека.
Раби Хия называет 24 основных вида возмещения ущерба:
1. Вор, не признавшийся в содеянном, возмещает потерю в двойном размере.
2. Вор, зарезавший или продавший украденное животное, возмещает четвертую или пятую часть от его стоимости.
3. По закону отдельно рассматривается размер компенсации, если вор признался в содеянном.
4. Грабитель (в отличие от понятия “вор” — крадет тайно, ѓалаха выделяет понятие “грабитель” — тот, кто открыто совершает разбойные нападения) обязан вернуть награбленное.
5. Если кто-то дал ложное свидетельство, он обязан заплатить ту сумму, которую должен был возместить человек по ложному обвинению.
6. Отдельная плата назначается тому, кто совершил насилие.
7. Определенную сумму платит обольститель.
8. Человек, оклеветавший свою жену, утверждая, что она изменила ему после обручения, оплачивает штраф в размере 100 слаим (100 серебряных монет).
9. Несет ответственность тот, кто осквернил чужую труму (определенную часть урожая, которая отделяется и передается коэну) — делает ее духовно нечистой (например, бросил на труму мертвую ящерицу, отчего трума становится запрещенной).
10. Ответственность несет тот, кто смешал труму с повседневной пищей, в результате чего эта смесь становится непригодной для использования.
11. Наказуемо также возлияние чужого вина идолу; оставшееся в сосуде вино становится непригодным для какого бы то ни было использования и т. д.
К этим 11‑ти добавляется 13, перечисленные равом Ошейя.
Зачем существуют разные перечни? — спрашивает Гемара. И отвечает: те, кто их составляет, занимаются разными аспектами проблемы. Рав Ошайя, например, рассматривает проблему компенсации ущерба, но не штрафами. Между назначенным штрафом и величиной ущерба нет прямой зависимости.
Не получается ли так, — спрашивает Гемара, — что вор тоже выплачивает компенсацию за ущерб? И почему рав Ошайя не говорит об этом?
И отвечает: рав Ошайя анализирует ситуации, в которые могут попасть, скажем, сторож, работа которого не оплачивается, или тот, кто одолжил что-то на какое-то время. Например, сторож свидетельствует, что вещь, отданная ему на хранение, украдена, а на самом деле он присвоил ее. В этом случае, когда открывается правда, он оплачивает ущерб по тем же законам, которые применимы к вору. Таким образом, получается, что рав Ошайя рассматривает и проблемы, связанные с хищениями.
Зачем раби Хия дополнительно говорит о воровстве? — спрашивает Гемара. — Ведь никаких открытий здесь уже нет, если до этого он рассматривал ситуации с неоплачиваемым сторожем и одалживающим.
И объясняет: с юридической точки зрения, изначально ситуации различны. Вещь в руки сторожа или того, кто ее одалживает, попадает законным путем. Грабитель крадет ее и сразу же нарушает закон...
Гемара с различных позиций подробно анализирует возможные повороты событий. Так складывается законодательная система, которая не может ограничиваться общими декларациями. Ибо юридическая практика демонстрирует вариантность одних и тех же установлений.
Гемара продолжает анализировать проблемы ответственности человека за совершенные им поступки.
Когда свидетели дали показания, обязывающие обвиняемого заплатить определенную сумму, эту сумму они должны были возместить сами, если вскрывалось, что обвинение — ложное. И это не штраф, а — компенсация. Ибо величина штрафа превышает размеры компенсации за ущерб. Так ли это?
Обсудив ситуацию, Гемара приходит к выводу, что выплаты лжесвидетелей все же следует считать штрафом. Ведь сами они пострадавшему ущерба нt причиняли.
Но если это — штраф, то в каких случаях он назначается?
Допустим, те, кто предоставил доказательства чьей-то виновности, сами признаются, что ввели суд в заблуждение. Для вынесения судебного заключения этого недостаточно. Факт лжесвидетельства должен быть установлен юридически. Здесь необходимы свидетели, которые могут подтвердить, что люди, давшие показания против обвиняемого, в момент совершения преступления находились в совершенно другом месте и не в состоянии были видеть, как все происходило...
Почему Тора перечисляет все основные виды ущерба? — возвращается Гемара от деталей общему положению. — Разве недостаточно было бы назвать один, чтобы логически вывести из него остальные?
И объясняет: каждый из видов ущерба в чем-то уникален, и особенности того или иного ущерба нереально выявить, анализируя другой вид.
Рассмотрим такую классификацию: два из четырех основных видов урона связаны с живой природой — бык и а‑мавэ; другие два — яма и огонь — с неживой. Почему же Тора не ограничивается хотя бы этими двумя видами? — спрашивает Гемара. — Подвиды, наверное, можно было бы “вычислить”...
Гемара, заметим, ставит довольно много вопросов. И, разумеется, не из праздного любопытства. Все в Торе — слова Всевышнего, записанные Моше-рабейну. Здесь нет и не может быть ничего лишнего. И если что-то сказано, это чем то обусловлено и, несомненно, таит в себе глубокий смысл.
Гемара объясняет: внутри “подвида” у каждой из относящихся к нему групп есть собственные неповторимые черты. Более того, характерные отличия отмечаются и у видов, входящих с состав группы.
Возьмем, к примеру, ущерб, обозначенный понятием бык (в его “подварианте” рог; ущерб, нанесенный рогами животного). Ѓалаха выделяет здесь понятия, которые на иврите называются там и муад.
Бык, никогда не причинявший вреда, называется там. И, если именно он нанес урон урожаю на поле соседа, на первый раз его хозяин возмещает лишь половину ущерба.
Понятием муад обозначают животное, которое не в первый раз портит чужие насаждения. За него хозяин должен компенсировать всю стоимость нанесенного ущерба.
Особые виды ущерба определены словом яма. Если в яму упали сосуды и разбились, “хозяин” ямы, в данном случае свободен от ответственности.
Но ведь некоторые Учителя, — напоминает Гемара, — считают, что хозяин участка должен заплатить за разбившиеся в яме сосуды. Например, так говорит раби Иегуда.
Тогда зачем, по мнению раби Иегуды, вообще сказано о яме? — спрашивает Гемара.
И отвечает: чтобы дать дополнительную информацию. “Хозяин” ямы, в которую упал человек и погиб, несет не финансовую, а иную юридическую ответственность
Зачем же в описании подобных ситуаций упоминается человек? — задает Гемара новый вопрос. Напомним, по мнению Рава мавэ — человек, нанесший ущерб.
И объясняет: чтобы сказать, что в определенных случаях он должен оплатить не только величину нанесенного урона, но и компенсировать затраты на лечение, вынужденные простои в работе, связанные с травмой, моральный ущерб и физическую боль.
Зачем в Торе говорится об огне? — ставит Гемара следующий вопрос.
И дает пояснение: ущерб в результате пожара рассматривает особый закон.
Мудрецы анализируют такую ситуацию: человек разжег костер на своем поле, а возникший пожар перекинулся на поле соседа. Если сгорела вещь, и никто не знал, не видел, что она там находится (например, кто-то спрятал в копне сена вещь, которую обычно в сене не прячут), по утверждению большинства мудрецов, с “поджигателя” не взыскивается ее стоимость.
Гемара меняет ракурс обсуждения и концентрирует внимание на позиции раби Иегуды., который утверждает, что и за такую вещь следует платить. Откуда раби Иегуда учит это?
Существует положение, — напоминает Гемара, — что тот, кто разжег костер, а пламя перекинулось на поле соседа, несет ответственность даже за чужое вспаханное поле, на котором еще нет плодов, даже за камень на нем, опаленный огнем.
Отсюда раби Иегуда делает вывод, что компенсации подлежит любая сгоревшая на поле соседа вещь.
В следующем листе мы продолжим разговор об ответственности.
Всевышний дал человечеству детально разработанную систему ответственности за совершаемые поступки.
Так, например, сказано, что за попорченный по его вине урожай соседа человек обязан выплатить компенсацию из своего урожая: “Если испортит человек поле или виноградник (соседа), послав свой скот... на поле другое, пусть лучшим, что есть на поле или винограднике его, заплатит” (Шемот, 22:4).
Гемара анализирует эту фразу и задается вопросом: кто подразумевается под словом “его”? Чье поле, чей виноградник имеется в виду? Поле и виноградник пострадавшего или причинившего ущерб?
Речь идет о поле и винограднике пострадавшего, — говорит раби Ишмаэль. — Стоимость компенсации за ущерб оценивается из расчета стоимости урожая на лучшем его поле или винограднике.
В этой фразе сказано о поле и винограднике виновника ущерба, — утверждает раби Акива. То есть, если виновный возмещает ущерб каркой (землей), он обязан отдать пострадавшему свой лучший участок.
Гемара разъясняет позиции мудрецов.
Раби Ишмаэль уточняет: если животное причинило ущерб грядке, с которой собирали хороший урожай, хозяин животного компенсирует урон плодами со своей лучшей грядки.
А если животное съело плоды с грядки, которая давала скудный урожай, спрашивает Гемара, — хозяин животного все равно должен отдать лучшее? Справедливо ли это?
Ситуация проясняется утверждением рава Иди бар Авина. Животное, положим, уничтожило грядку. И неизвестно, с хорошей или плохой грядки оно съело плоды. В таком случае Тора требует компенсации плодами с лучшего участка.
Логично ли это? — возражает Рава. — Если животное уничтожило грядку неплодородной земли, его владелец и платит плодами со своей неудачной грядки. А если нам неизвестно, с хорошего или плохого участка съеден урожай, почему же “виновный” обязан расплачиваться лучшим из того, что у него имеется? И подмечает, что такой взгляд на вещи вступает в противоречие с одним из имущественных законов: тот, кто добивается компенсации, должен предоставить доказательства, что ответчик обязан заплатить ему определенную сумму. То есть в рассматриваемом нами случае истец должен предоставить доказательства, что испорченная животным грядка была и в самом деле лучшей на его полях. Только тогда он может рассчитывать на компенсацию с лучшего участка ответчика. Почему же мы говорим, что виновный расплачивается лучшим в любом из вариантов?
Гемара подходит к проблеме с другой стороны.
Сказал рав Аха бар Яаков: бывает, что хорошая грядка пострадавшего аналогична самой плохой на поле ответчика. Или наоборот: самая плохая грядка истца оказалась более плодородной, чем самая лучшая — виновника...
Раби Ишмаэль утверждает: для расчета размера компенсации за ущерб следует оценивать лучший участок надела пострадавшего. На чем построены его выводы?
Анализируя фразу из Торы, Раби Ишмаэль обращает внимание, что слово “поле” дается в ней дважды — в начале и в конце. Первый раз, в начале, речь явно идет о поле пострадавшего (ведь сказано “поле другое”), следовательно и во второй раз — “лучшим из поля его заплатит” — имеется в виду поле пострадавшего.
До мельчайших деталей отточена логика мудрецов. Раби Акива, говоря, что расчеты надо производить, оценивая урожай с лучшей грядки ответчика, находит в той же фразе другую основу для рассуждения. Он анализирует слова “лучшим из поля его и лучшим из виноградника его заплатит”. Поскольку речь идет о том, кто платит, — размышляет раби Акива, — значит, речь здесь идет о поле ответчика.
Говорит раби Ишмаэль: из слов, разбираемых раби Акивой, мы учим особый закон. Если виновный владеет хорошими и плохими полями, а истец — только хорошими; если стоимость плохого поля ответчика не равна стоимости хорошего поля пострадавшего, виновный платит компенсацию со своего хорошего поля.
Рассматривает Гемара еще одну ситуацию.
Правило, о котором мы говорим, — сказал раби Акива, — тем более относится к приведенному в Торе понятию ѓэкдэш — посвященное Храму.
Быть может, речь здесь идет об ущербе, который причинил один из быков другому, предназначенному для приношения в Храме?
Гемара отвергает такое предположение, ссылаясь на фрагмент Торы, в котором написано: “Если причинит ущерб бык человеку или быку ближнего...” (Шемот, 21:35). Ведь здесь предельно ясно сказано, что подобные ѓалахот относятся к быку ближнего, и приношения в Храме тут не при чем.
Однако вернемся к ситуации с полем. Гемара отмечает: если человек обещал выделить деньги на нужды Храма, вырученные с полученного урожая, служитель Храма, оценивая размер пожертвования, интересуется лучшим участком хозяина.
Но чьи же выводы все-таки берет за основу Ѓалаха? Об этом мы поговорим в обсуждении следующего листа.
В предыдущем листе анализировалась проблема ответственности за нанесенный ущерб. Наши Учителя, в частности, раби Акива и раби Ишмаэль высказали различные суждения.
Кто из них оказался “законодателем”? Чье утверждение стало основой для выведения ѓалахи (закона)? Утверждение раби Акивы.
Напомним, в чем оно состоит. Если суд (бет-дин) выносит решение, согласно которому ответчик обязан возместить истцу нанесенный ущерб каркой (то есть частью своей земли), для расчета размера компенсации выбирается лучший участок земельной собственности виновного.
Сказал раби Акива, что правило “платить из лучшего” распространяется и на другие случаи. В частности, к примеру, когда обыкновенный бык боднул быка-гэкдеш (предназначенного для приношения в Храме). Гемара поставила эту сентенцию под сомнение и привела другой пример: человек обещал отделить некую сумму на нужды Храма... (см. на сайте предыдущий лист). Служитель Храма, оценивающий его поле, — говорит Гемара, — выступает в данном случае в роли взыскивающего долг. А по закону Торы, как известно, тот, кто требует вернуть долг, берет в расчет поле должника средней урожайности.
Но, может быть, ко всем перечисленным случаям следует применять логику раби Акивы? — спрашивает Гемара.
И отвечает: нельзя уравнивать обычные, бытовые ситуации с ситуациями гэкдеш (когда предмет или животное отделены для нужд Храма).
Если это так, исходя из каких позиций, раби Акива и раби Ишмаэль обсуждают проблему ответственности?
Каждый из них по-своему толкует слова Торы: “Если причинит бык ущерб человеку или быку ближнего...” (Шемот, 21:35).
Раби Акива понимает фразу так: хозяин быка гэкдеш свободен от уплаты суммы ущерба, если его бык боднул быка ближнего (то есть обыкновенного быка); должен полностью возместить ущерб хозяин обычного быка, если его животное боднуло быка, предназначенного для приношения в Храме.
Раби Ишмаэль вообще не включает в это правило ситуацию с быком-гэкдеш.
Что же говорит по этому поводу закон? В ѓалахе сказано: если бык боднул быка, хозяин “виновного” животного освобождается от выплаты суммы ущерба — неважно, был ли пострадавший обыкновенным быком или быком-гэкдеш.
Гемара возвращается к анализу исходной фразы о выплате ущербов. Заповедал Всевышний: “Если испортит человек поле или виноградник (соседа), послав свой скот портить поле другое, пусть лучшим из поля его и лучшим из виноградника его заплатит” (Шемот, 22:4).
Каждое слово, сказанное Творцом и записанное Моше-рабейну, требует внимательного исследования, — учит Гемара. — Если указано — “из лучшего”, то и платить необходимо именно из лучшего, использовать для компенсации за ущерб другое поле нельзя.
А как же тогда понимать фразу, которую мы учим в другом месте Торы? В ней написано, что заповедал Всевышний: “...Если вырыл человек яму и не закроет ее, и упадет туда бык или осел, хозяин ямы заплатит серебром, вознаградит хозяина (животного)...” (Шемот, 21:33‑34).
Для чего здесь слово “вознаградит”? — спрашивает Гемара. — Разве недостаточно слова “заплатит”?
Наши мудрецы утверждают, что дополнительно сказано Всевышним — “вознаградит” — для того, что мы знали: за ущерб в данном случае лучше заплатить серебром, но, если серебра нет, можно компенсировать урон чем-то другим.
На первый взгляд может показаться, что вторая цитата вступает в противоречие с первой.
Гемара разъясняет: в случае, когда компенсацию за ущерб присуждает бет-дин (суд) ответчик должен платить со своего лучшего поля, а если виновник оплачивает пострадавшему ущерб бес принуждения, по собственной инициативе, он имеет право сам выбрать способ компенсации.
Гемара обращает внимание на такую деталь: там, где Тора говорит о поле, всегда используется глагол “заплатит”. Означает ли это, что речь в данном случае идет лишь о недобровольных выплатах? — спрашивает Гемара. И отвечает на этот вопрос отрицательно. Если бы Всевышний имел в виду только присужденные компенсации, Он употребил бы глагол в безличной форме — “будет уплачено”. Будущее время означает здесь, что и добровольные выплаты производятся из урожая с лучшего поля виновника.
Обратим внимание на то, что детально, с различных точек зрения анализируя ситуации, Гемара рассматривает вопросы, не утратившие свою актуальность по сей день. Ведь именно законы Торы лежат в основе современного права.
Гемара продолжает обсуждать проблему компенсации ущерба, который один человек нанес другому.
Заповедал Всевышний: “Если испортит человек поле или виноградник (соседа), послав свой скот... на поле другое, пусть лучшим, что есть на поле или винограднике его, заплатит” (Шемот, 22:4).
Что означает понятие “из лучшего” при оценке бет-дина (суда) поля ответчика? — спрашивает Гемара. — Что имеется в виду: лучшее из полей принадлежащих данному хозяину, или лучшее по меркам мирового рынка?
Оценка производится, исходя из размеров и качества имущества потерпевшего, — утверждает раби Ишмаэль. И если он прав, вопрос просто-напросто снимается.
Раби Акива говорит, что речь идет о полях того, кто нанес ущерб. И тут, казалось бы, вопросов тоже не возникает. Ведь сказано: “поле его”.
В другом фрагменте Торы говорится: если все поля ответчика — хорошие, то и компенсацию взыскивают с хорошего; если — средние — взыскивают со среднего; если — плохие, взыскивают с них.
Но, если у хозяина поля есть хорошие, средние и плохие участки, то ущерб возмещается с хороших делянок, а долг выплачивается — со средних.
Если у человека часть земли — хорошая, остальная — средняя, ущерб компенсируется с хорошей, а долг платится со средней.
Если человек владеет только средней и плохой землей, и возмещение ущерба и долги выплачиваются со средней.
Если есть хорошая и плохая земля, ущерб возмещают с хорошей, долг же выплачивают — с плохой.
Если речь идет о землях среднего качества, принадлежащих виновному в нанесении ущерба, — подмечает рав Шмуэль, — с тем же успехом мы могли бы назвать их его лучшими землями. А поскольку мы этого не делаем, значит, качество земельных наделов определяется сравнением с другими владениями.
Как формулирует установление ѓалаха? Закон Торы предписывает брать за основу земельные наделы того, кто нанес ущерб (“поле его”), компенсацию взыскивать с лучшего участка, а долги платить — со среднего.
Гемара рассматривает более сложную ситуацию. Если человек продал свое поле, на нового хозяина ложится ответственность за ущерб, нанесенный бывшим хозяином и за его долги. С приобретенной земли он компенсирует урон пострадавшему, отдает долг, а потом требует затраченную сумму с предыдущего хозяина.
Допустим, землевладелец продал хороший участок одному человеку, среднего достоинства — другому, плохой третьему. Что происходит в этом случае?
Компенсацию ущерба взыскивают с того, кому досталась лучшая земля, а долг — с того, кто купил участок среднего достоинства.
Если человек распродавал свои участки один за другим — разным людям, выплаты требуют с того, кто купил надел последним. Предположим, у него не хватает на это средств. Значит, обращаются к предыдущему и т.д.
Предусматривается и такая ситуация: человек продал земли одному хозяину, но не сразу все, а последовательно — по участкам. Новый хозяин для уплаты долгов выставляет участок, который он приобрел в самом конце торгов.
Гемара приводит конкретный пример. Реувен продал все свои поля Шимону. Один из приобретенных участков Шимон перепродал Леви. И вот приходит человек к Реувену и требует с него долг. А платить Реувену нечем.
С самого начала было оговорено, что в таком случае гарантией за долги станут его поля. Но поля-то все проданы. Какими правами пользуется взыскивающий долг?
Он может взыскать долги с Шимона или — с Леви. И Леви не должен отказываться. Потому что Шимон — первый покупатель.
Такова ѓалаха, если Леви приобрел земли среднего достоинства. Но если в его владении оказался лучший участок или плохой, требовать долг с него незаконно. Леви имеет право заявить, что купил именно такую землю, чтобы не нести ответственность за долги бывшего хозяина.
Однако тут следует отметить такой момент. В случае, если наряду с плохими и хорошими землями Леви купил участок среднего достоинства, а во владении Шимона средних земель нет, долг обязан платить Леви.
Подробный анализ самых разных ситуаций, которые могут возникать при продаже земли, обуславливает законность заключаемых сделок. При этом ответственность человека за свои поступки повышается. Тора не усложняет процедуру продажи, но требует, чтобы люди продавали свое имущество, но не долги.
К Торе восходят многие словесные формулы, принятые в наши времена человечеством. К ним, скорее всего, относится выражение "за все в этой жизни надо платить".
Гемара исследует данную человеку Всевышним систему компенсации ущерба.
Заповедал Творец: "Если испортит человек поле или виноградник (соседа), послав свой скот... на поле другое, пусть лучшим, что есть на поле или винограднике его, заплатит" (Шемот, 22:4).
В этой цитате Гемара анализирует каждый семантический оттенок слов, произнесенных Создателем.
Спрашивает Гемара: когда говорится, что платить следует "из лучшего", имеется в виду именно земля или подразумевается и любое другое имущество хорошего качества?
Рав Гуна утверждает, что виновный имеет право заплатить за нанесенный ущерб или землей или деньгами.
Напоминает рав Нахман: учили мы об одном из видов ущерба — "Если откроет человек яму или выкопает человек яму и не закроет ее, и упадет туда бык или осел, хозяин ямы заплатит серебром, вознаградит хозяина (животного)..." (Шемот, 21:33‑34).
Зачем здесь слово "вознаградит", если уже сказано "заплатит"?
Очевидно, слово "вознаградит" произнесено Всевышним для того, чтобы мы знали: если есть у человека серебро, пусть серебром заплатит, если — нет, пусть заплатит чем-то другим по своему выбору, даже отходами урожая.
Следовательно, по мнению раби Нахмана, виновный может дать за нанесенный ущерб не только серебром и не только лучшим из своего имущества.
◦ Нет, — возражает рав Гуна, — отходами урожая можно расплачиваться только в том случае, если нет ничего другого.
◦ Но это же пшита! — говорит Гемра.
(На языке Талмуда пшита — что-то простое (от ивритского слова пашут), само собой разумеющееся, о чем специально говорить не стоит. И без того ясно — каждый платит тем, чем в состоянии заплатить).
И тут же выдвигает антитезу: это — не пшита. Закон требует, чтобы виновный приложил усилия, продал отходы урожая и возместил данный ущерб деньгами. Если речь — об отходах. В ином случае средством компенсации может быть и что-то другое.
Сказал раби Аси: в вопросах компенсации деньги то же самое, что земельное владение.
Одна из задач Гемары сгруппировать и проанализировать типичные ситуации.
На какой ѓалахе основано утверждение раби Аси? — спрашивает Гемара.
И рассуждает: если речь идет об оплате ущерба деньгами в сумме, которая равна стоимости лучшего из земельных наделов, то именно об этом говорил рав Гуна; однако, возможно, имел в виду другую ситуацию.
Два брата получили от отца наследство: первый — земельный надел, второй — деньги. И вот появляется человек, которому их отец был должен, и в уплату долга забирает себе землю. Тогда сын, лишенный наследства, получает половину денег брата.
Наверное, правильно было бы, чтобы ответственность за долги отца в равной степени несли оба сына, — выдвигает предположение Гемара. И сама же дает опровержение. В такой логике есть некий изъян. В ней упускается одна деталь: сын, получивший наследство деньгами, может сказать, что сознательно взял деньги и в случае, если они будут украдены, не претендует на долю наследства брата. Сын, унаследовавший землю, тоже мог обусловить свой выбор (или выбор отца): в случае, если поле пойдет в уплату отцовских долгов, он не претендует на компенсацию из денег брата.
Как же тогда объяснить высказывание раби Аси о том, что деньги приравниваются к земельному наделу?
Гемара предлагает для осмысления новую ситуацию.
Два сына получили в наследство от отца землю. Приходит человек требовать то, что должен был ему их отец, и в качестве компенсации отбирает землю у одного из сыновей. Сын, лишенный владения, просит своего брата поделить оставшееся у того наследство пополам. Вот об этом и говорит раби Аси, — заключает Гемара. Сын, наследство которого осталось в сохранности, не обязан делиться землей и может отдать брату долю деньгами.
Подобная ситуация обсуждалась раньше. Тогда Рав утверждал: если отцовское владение поделено между сыновьями и тот, кому был должен отец, требует компенсации полем одного из них, наследственные доли следует пересмотреть заново. Ведь оба — наследники. И, следовательно, должны нести равную ответственность за долги отца.
Тот, кто заплатил за отца долг, — говорит Шмуэль, — проигрывает. И ничего с этим не поделаешь: получив в наследство земельные участки, сыновья приобретают статус землевладельцев, купивших поля, и второй брат уже не имеет отношения к имуществу первого.
По утверждению раби Аси, сын, выплативший отцовский долг, берет половину земельного надела брата или половину унаследованных братом денег, потому что, приобретая статус землевладельцев, купивших поле, они остаются наследниками. Как наследник, оставшийся без оставленного ему отцом имущества, он имеет право на часть земельного надела, а как хозяин, купивший поле — на часть денег.
Гемара приходит к выводу, что слова раби Аси подтверждают высказывание рава Гуны: виновный в ущербе имеет право возместить ущерб некачественным имуществом лишь в том случае, когда у него нет ничего другого.
Великий мудрец раби Акива говорил: “Любим человек Всевышним”. Эта любовь проявляется в том, что человек создан бецелем Элоким — по образу Творца — и знает об этом.
Сказано в Торе: “Бецелем Элоким создал (Всевышний) человека”.
Сходство человека с Создателем состоит в том, что люди наделены свободой выбора. Однако эта свобода регулируется определенной мерой ответственности. Уровни ответственности и анализирует Гемара в трактате Бава Кама.
Заповедал Всевышний: “Если откроет человек яму или выроет человек яму и не закроет ее, и упадет туда бык или осел, хозяин ямы заплатит серебром, вознаградит хозяина (животного), а тушу (животного) хозяин ямы заберет себе” (Шемот, 21:33).
Вырыл, например, человек яму глубиной 9 тфахим (мера длины, соответствующая примерно 72 см). Пришел другой и углубил яму на один тефах. Известно, что яма глубиной в 10 тфахим (примерно 80 см) обязывает хозяина отвечать по закону, если в нее упадет чье-то животное.
Кто несет ответственность за случившееся, — спрашивает Гемара, — тот, кто вырыл яму “всего лишь” в 9 тфахим, или тот, кто сделал ее достаточно глубокой, чтобы ответить по закону?
Мудрецы на этот счет высказываются по-разному. Одни утверждают, что виновным в любом ущербе, включая гибель упавшего в яму животного, следует считать второго — того, кто углубил яму, то есть, довел ее до размера, при котором, если что-то случилось, по закону взыскивают компенсацию. Другие, например, Раби (раби Иегуда hа-Наси), согласны с этим лишь частично: второй несет ответственность, если в яму упало животное и погибло; но, если оно лишь получило повреждение, оба отвечают за ущерб.
В каких еще случаях за причиненный ущерб отвечает один человек? — спрашивает раби Зейра.
Например, пять человек по поручению хозяина сторожат быка. Один из сторожей допустил оплошность, а бык кому-то нанес ущерб. Кто в ответе? Тот сторож, который не справился со своими обязанностями.
О какой именно ситуации идет речь? — спрашивает Гемара. — Если мы утверждаем, что четверо людей не могут справиться с быком без пятого, такой вывод естественен, это — пшита (просто): тот, кто допустил оплошность, отвечает за ущерб, нанесенный быком. Но, если и четыре сторожа, без пятого, в состоянии справиться с порученным заданием, а пятый лишь ослабил внимание, можно ли во всем винить только его?.. Видимо, пример с пятью сторожами при анализе данной темы не годится.
Гемара приводит другую ситуацию.
Человек разжег костер. Другой подбросил в огонь дрова, и пламя разгорелось так сильно, что перекинулось на чужое поле. Кто будет отвечать за причиненный ущерб?
Здесь важна уверенность, — вносит уточнения Гемара, — что до того, как в огонь подбросили дрова, костер горел не сильно и ни в коем случае не мог перекинуться на чужое поле. Если такая уверенность есть, ответственность, разумеется, возлагается на второго человека. Если костер очень сильно горел и угрожал соседнему полю и до того, как в него подбросили дрова, в чем же винить второго человека?
Если пятеро благополучно сидят на скамье, — вспоминает новую ситуацию рав Папа, — подходит к ним шестой, садится, и скамья ломается, за случившееся отвечает шестой.
Насколько прочной была скамья? — уточняет Гемара. — Если она была сделана из крепкого дерева и сломалась только потому, что на нее сел шестой человек, конечно же, в ответе за поломку тот, кто пришел последним. Но, если она и без того была непрочной, в чем же шестого винить?..
Значит, и эти ситуации к правилу “виновен тот, кто добавил” не подходят?
Но могло быть и так: без шестого скамья сломалась бы через 2 часа, а с его приходом она тут же сломалась, — находит Гемара новый аргумент. — Следовательно, шестой приблизил момент нанесения ущерба.
Но тогда возникает вполне естественный вопрос: почему же ущерб должен оплачивать тот, кто пришел последним? Ведь он резонно может предъявить претензию остальным: если бы их на скамье не было, он сидел бы на ней один, и она вообще не сломалась бы.
Сформулируем основные положение рассмотренного случая в виде задачи.
Дано:
1. возможность нанесения ущерба;
2. человек, который приложил к потенциальной возможности дополнительные усилия.
Спрашивается: кто отвечает за ущерб?
1. тот, кто добавил;
2. остальные;
3. все вместе.
Итак, если с приходом шестого человека скамья мгновенно ломается, само собой разумеется (пшита), что именно он, тот, кто сел на нее последним, несет ответственность за ущерб. Но, если это само собой разумеется, зачем говорить об этом отдельно?
Отвечает Гемара: мы могли бы предположить, что воздействие силы человека юридически не приравнивается к неосознанному воздействию его тела. Тогда в случае, если кто-то не сел на скамью, а только облокотился, ответственности за ущерб он не несет. Однако это не соответствует действительности. Человек должен компенсировать ущерб, даже если он не садился на скамью — лишь облокотился на нее.
Какое решение принимает ѓалаха (закон)? Об этом мы поговорим в обзоре следующего листа.
Открываем обзор листа Ѓалахой (Законом). Если человек вырыл яму в 9 тефахов (тефах — мера длины, примерно соответствующая 72 см), а потом пришел другой человек и углубил эту яму на один тефах (приблизительно 8 см), за ущерб, если в яму упадет животное и погибнет или получит повреждение, ответственность несет второй человек.
Если хозяин поручил пяти работникам сторожить быка, и один из них пренебрег своими обязанностями, а бык вырвался на свободу и причинил кому-то ущерб, компенсация взимается с нерадивого, если для охраны быка требуется именно пять человек. Если же с этой работой вполне могли справиться четверо, ответственность делится на пятерых сторожей.
Скажем, трое навьючили на спину животного свои грузы, а потом пришел четвертый и добавил свою поклажу. Животное не выдержало и умерло. В этом случае ответственность за его гибель несет четвертый человек. Однако здесь есть некий нюанс. Если еще до прихода четвертого животное с грузом не могло сдвинуться с места, четвертый человек от ответственности освобождается. В случае, если это обстоятельство не выяснено, ответственность делится на всех четверых поровну.
Теперь — ситуация со скамьей (см. на сайте предыдущий лист).: пятеро сидят на скамье, приходит шестой, и скамья ломается. В любом случае компенсацию за ущерб платит шестой.
Гемара продолжает анализировать проблему ответственности за взятые обязательства.
Заповедал Всевышний: “Если дал человек ближнему своему осла, быка, овцу или любое животное на хранение, а оно умрет, будет покалечено или похищено и никто не видел, как это произошло, — клятва Всевышнему будет между ними обоими, ибо сторож не простер руки на имущество ближнего своего, и возьмет (примет) эту клятву хозяин (животного), и не будет платить (сторож). И если вор украдет у него (у сторожа), заплатит (сторож) хозяину. И если растерзано животное, пусть представит (сторож) останки растерзанного в доказательство, и за растерзанное (сторож) не платит” (Шемот, 22:9‑12).
Гемара объясняет, при каких обстоятельствах сторожа освобождают от ответственности. Факт, что животное было растерзано хищником, должны подтвердить свидетели. В своих показаниях они расскажут, что они видели и как это происходило, подтверждая, что животное погибло не из-за халатности человека, и всему виной несчастный случай.
Сторож обязан предъявить в бейт-дин (суд) останки растерзанного животного, — утверждает Аба Шауль. — Суд оценит их стоимость. А сторож животного должен будет оплатить разницу в цене невредимого животного и его останков.
Тана кама (в буквальном переводе — первый учитель) говорит, что выплата этой разницы возлагается на того, кто нанес данный ущерб. Но, если ущерб — результат несчастного случая, взыскивать не с кого. Тогда и останки предъявлять суду нет необходимости. Сторож свободен от выплаты.
Гемара переводит обсуждение в другую плоскость.
Если животное упало в кем-то вырытую в общественном владении яму, кто извлекает его оттуда: тот, кто вырыл яму, или хозяин животного?
Всевышний заповедал: “И если откроет человек яму или если выроет человек яму и не закроет ее, и упадет туда бык или осел, хозяин ямы заплатит деньгами, вознаградит хозяина (животного), а мертвое животное будет ему (хозяину ямы)” (Шемот, 21:33).
Из этого отрывка Аба Шауль делает вывод: животное извлекает из ямы тот, кто ее вырыл.
Этим должен заниматься сам хозяин животного, — утверждают другие мудрецы.
Гемара уточняет ситуацию. Если животное до падения в яму стоило один динар, а за его мясо можно выручить 4 динара, у хозяина ямы есть стимул самому достать его — он будет стараться для себя, ибо величина компенсации потерпевшему таким образом уменьшится. Ну, а если прямой выгоды нет?..
Резюмирует Ѓалаха (Закон): если животное упало в яму, вынуть его обязан тот, кто эту яму вырыл.
Справедливость законов, данных Всевышним, тонко дифференцирована. Например, бейт-дин (суд) может заниматься оценкой останков животного или какого-либо другого, частично утраченного имущества только для того, чтобы уменьшить сумму, которую виновный в ущербе должен выплатить пострадавшему. Но в случае воровства, суд подобными делами не занимается. Виновник выплачивает компенсацию в полном объеме.
В качестве примера Гемара приводит такую историю. Один человек одолжил у другого сосуд и разбил его. Пришли оба к Раву и спросили, обязан ли виновный заплатить за ущерб и сколько именно. Рав ответил: виновный должен вернуть целый сосуд.
Можем ли выучить их этой истории, что в ситуации, когда что-то взяли на время, никогда не оценивается оставшееся, если одолженному имуществу причинен частичный ущерб?
Нет, — отвечает Гемара. — по закону остатки оцениваются. Приведенный рассказ — исключение из правила. На то, чтобы вынести такое решение, у Рава была особая причина.
Оценка не производится в случае воровства (тут компенсируют все украденное), — напоминает Гемара.
Таким образом, данная Всевышним заповедь “не кради” подкрепляется в нашем мире конкретным законом.
В мире, созданном Всевышним, существует понятие кодеш — отделенный, предназначенный для выполнения определенной миссии.
Есть на свете особая земля — Земля Израиля, на ней построен особый город — Иерусалим, в Иерусалиме выделено особое место — Храмовая гора, а в Храме — центр мироздания, место, называемое Кодеш Кодашим (Святая Святых).
Понятие кодеш применимо к предметам или животным, которые человек отделяет для нужд Храма.
Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Всевышнего) отмечает интересную особенность — законы выплаты ущерба распространяются только на то имущество, на которое не распространяется закон мэила (специальное приношение, вмененное в обязанность человеку, использовавшему отделенное для Храма имущество в будничных целях).
Гемара с предельным вниманием анализирует язык Мишны — речь идет именно о предназначенных для Храма предметах или животных, за использование которых специальное приношение не требуется. Если здесь говорилось бы о тех, которыми пользуются в быту и хозяйстве, понятие меила вообще не упоминалось бы. Или Мишна подчеркнула бы, что имеет в виду предметы домашнего обихода, к которым понятие меила не имеет отношения.
Речь идет о “легких” обязательствах, — утверждает раби Йоханан. — таких, например, как постоянное приношение, добавляющее в нашу жизнь мир и совершенство (корбан шламим). Потому что в данном случае в Храм приносят имущество, принадлежащее конкретным хозяевам, и только в момент, когда их возлагают на мизбеах (в приблизительном переводе — жертвенник), они обретают особое предназначение (кдушу).
Ассоциативная логика Гемары захватывает новые и новые пласты обсуждаемой темы.
С какого момента, скажем, овца, — спрашивает Гемара, — отделенная для приношения в Храме, перестает быть собственностью хозяина и получает статус имущества Храма?
И внимательно, входя в детали, сопоставляя различные законы Торы, исследует проблему. А для начала подбирает необходимые для анализа данные.
Приношения в Храме — основная работа коэнов (служителей Храма, прямых потомков Аарона-коэна по отцовской линии). Часть приношений сжигалась, часть — съедали. Это — общее положение.
Для сопоставления Гемара вспоминает о процедуре кидушин, которая по закону предшествует заключению брака. Жених передает невесте кольцо и говорит: “Вот ты посвящаешься мне этим кольцом по закону Моше и Израиля”. Однако известно, что кольцо здесь используется по традиции. По закону достаточно дать невесте любую вещь — даже недорогую.
Может ли коэн сделать кидушин, используя часть приношения, которое передал ему владелец корбана (приношения)? — спрашивает Гемара.
Существуют “легкие” корбанот и корбанот более высокого уровня святости. “Легкими” считаются мирные и благодарственные приношения, приношение на Песах (в знак освобождения евреев из египетского рабства). Большую часть “легкого” приношения съедают владельцы животного. Остальное — частично сжигают на мизбеахе, частично — отдают коэнам.
К приношениям более высокого уровня святости относят корбан ола (приношение всесожжения), очистительные и другие. Эти приношения целиком сжигаются. Если же часть их съедают, но только — коэны.
Животным, предназначенным для “легких” и “строгих” приношений даже шхиту делают в разных местах. Для “строгих” — в северной части Храма, для “легких” — в азара (см. схему расположения помещений Храма).
Если коэн совершает кидушин частью “легкого” или “строгого” приношения, — спрашивает Гемара, — действительна ли процедура?
Что касается приношения высокого уровня святости, тут все предельно ясно. Оно принадлежит Храму. А по закону мужчина имеет право передать невесте только то, что принадлежит ему.
Ну, а как же с “легкими” приношениями? В какой момент животное становится имуществом Храма?
Некоторые мудрецы утверждают, что животное принадлежит своему владельцу до самой шхиты (когда животное режут особым, обусловленным Торой способом). И уже в виде туши становится имуществом Храма.
Другие учителя говорят, что и после шхиты отдельные части животного, предназначенного для “легкого” приношения, остаются во владении их хозяев и то, что их используют в будничных целях не требует приношения мэила. И приводят неоспоримый аргумент: часть корбана (приношения), которая на законном основании съедается хозяевами животного, не переходит во владение Храма.
Галаха делает такой вывод: если коэн совершает кидушин частью “легкого” или “строгого” приношения, процедура недействительна, так как части корбана, попадающие в руки коэна, разрешены лишь для употребления в пищу и использовать их в других целях он не имеет права.
Изучение законов приношений помогает понять, как совершается превращение обычного животного в животное кодеш (предназначенное для Храма). Это, очевидно, возможно лишь при условии, что мы принимаем Абсолютную Истину — существование Высшего Единства, духовного мира кдуши, мира единства и гармонии. Это — Всевышний, от которого исходит кдуша и распространяется на любые объекты живой и неживой природы.
Сказано Творцом: “Святы будьте, потому что Я, Всевышний, Создатель Ваш, Свят” (Ваикра, 19:2).
Не случайно два раза в день мы говорим в молитве: “Кадош, кадош, кадош Всевышний воинств, полна вся земля славы Его”.
В этих словах заключен глубочайший парадокс — трансцедентальная тайна Творца и творения. Создатель отделен и отдален от нашего мира, у Него нет в нашем мире аналогов и никакого подобия. Однако Слава Его, Его свет наполняет собой каждый уголок мироздания.
Данные Всевышним в Торе законы сложны и дифференцированы.
Так, например, Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Творца мира) требует от того, кто нанес ближнему ущерб, выплаты компенсации пострадавшему. Однако при этом соблюдаются определенные условия.
Имущество, которому причинен ущерб, должно кому-то принадлежать.
Виновный в ущербе оплачивает урон, нанесенный в любом месте, кроме его собственных владений или территории, которая является общим имуществом ответчика и пострадавшего (они совместно владеют ею как компаньоны).
Гемара разъясняет эти положения.
Если ущерб нанесен во владении виновника, скажем, соседский бык пострадал от быка, который принадлежит хозяину данного земельного участка, владелец пораненного быка не может требовать компенсации.
О том же говорит и Ѓалаха (Закон): если бык зашел во двор соседа (без разрешения на то хозяина двора) и получил повреждение от быка, принадлежащего хозяину территории, компенсация не выплачивается. Речь здесь идет об ущербе, который на языке Гемары называется керен (в переводе — рог; одно животное боднуло другое).
Гемара исследует вторую ситуацию, когда ответчик и истец владеют одним участком земли на правах компаньонов.
Рав Хисда и рав Авими утверждают: во дворе, которым владеют компаньоны, тот, чье животное нанесло ущерб другому зубами или ногами (ущербы шен и регель), должен компенсировать урон.
Раби Элиэзер говорит, что во дворе, который находится в общем владении компаньонов, если одно животное нанесло повреждение другому, оба компаньона свободны от возмещения ущерба шен и регель.
Гемара напоминает: первая Мишна назвала четыре основных вида ущерба — шор (бык), бор (яма), а‑мавэ (объяснение см. на листе 4) и огонь.
Некоторые мудрецы делают вывод, что понятие шор (бык) предполагает ущерб, который нанесен ногами и зубами животного. Тогда ясно, почему вторая Мишна обязывает хозяина “виновного” животного возместить ущерб.
Но разве ущерб, нанесенный рогами животного (керен) не включен в понятие шор?
Мудрецы рассматривают его отдельно и предписывают в случае, если на территории совместного владения нанесен ущерб керен, компенсировать потерпевшему потерю.
Понятие шор включает в себя все виды ущерба, которые может нанести животное, включая ущерб керен, — возражают некоторые учителя. Если они правы, зачем во второй Мишне говорится: “потерпевший обязывает виновного к оплате”?
Мишна обобщает почти четырехтысячелетний опыт человечества в изучении законов, данных Творцом. Уже первый человек получил от Всевышнего шесть заповедей:
1. любой человек в мире имеет возможность постигать существование Единого, Невидимого, Бесконечного Создателя;
2. никто не должен заниматься аводой зарой (букв.: чужой работой), то есть думать, что миром может управлять какая-то другая сила;
3. всем запрещено брать чужое;
4. запрещено отнимать жизнь у другого человека (это не означает, что нельзя оказывать сопротивление бандитам или разбойникам);
5. запрещен инцест;
6. в обществе должна существовать правовая система, оберегающая предыдущие 5 заповедей от разрушения.
После Потопа в 1656 году от сотворения мира добавлена еще одна заповедь: не мучить животных и не издеваться над ними.
Сегодня евреи ограждают себя от нарушения этой заповеди весьма простым способом: покупают заведомо кошерное мясо. Кошерное — значит, животное зарезано особым, предусмотренным Торой способом (такой способ называется шхитой).
В 1312 году до н. э. Всевышний дает еврейскому народу Тору — 613 заповедей.
И весь этот опыт осмыслен и обобщен Мишной. Мишну записывали на протяжении трех веков и завершили ее формирование к концу 2 века н.э.
Мишна — это блок информации, передающий в сжатом виде не одну, а сразу несколько тем или идей. Поэтому Гемара анализирует ее тексты с такой тщательностью.
Итак, вернемся к нашему вопросу: зачем во второй Мишне говорится, что “потерпевший обязывает виновного к оплате”? Чтобы дополнить известное уточняющими деталями.
К примеру, бесплатный сторож, одолживший животное или взявший его за деньги “на прокат” в случае, если вообще не следили за этим животным, а оно нанесло повреждение другому, должны компенсировать урон.
Если животное проявило агрессивность впервые, с виновного взыскивается половина суммы ущерба, и только в третий раз — полная стоимость.
Исключение — бесплатный сторож. Если он принял минимальные меры предосторожности — скажем, запер животное в сарае, дверь которого выдерживает напор обычного ветра — в случае, если оно вырвалось и причинило ущерб, он свободен от выплаты.
Если одолживший или взявший за деньги животное, следил за ним добросовестно и принял максимальные меры предосторожности, в случае ущерба он тоже освобождается от ответственности.
Как мы видим, законы Торы требует, чтобы человек продумывал свои действия и отвечал за допущенные оплошности.
Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Творца мира) сообщает, как именно оцениваются размеры компенсаций за причиненный ущерб.
Денежная стоимость выявляется в бейт-дине (суде).
Гемара уточняет: если, например, животное разорвало лежащую на земле одежду, запуталось в ней и сломало ногу, по закону один ущерб не компенсирует другой. Отдельно оценивается стоимость одежды, отдельно — размеры компенсации за повреждение, которое оно получило. Тот, с кого по решению суда взыскивается большая сумма, оплачивает разницу.
Отметим, что речь идет здесь об ущербе, нанесенном во дворе, который находится во владении компаньонов. Каждый из них есть может выводить в этот двор своих быков и, допустим, у одного из них есть право выносить туда сосуды, одежду и другие предметы.
Гемара продолжает анализировать систему компенсаций, разбирая кризисные, нестандартные ситуации.
Предположим, виновный в нанесении ущерба умер, не успев выплатить компенсацию. Тогда суд требует, чтобы за него необходимую сумму заплатили наследники. Гарантией выплаты становится земельное владение умершего. И наследники имеют право оплатить ущерб с самого плохого участка.
Мудрецы постановили, что можно требовать возмещения ущерба и с движимого имущества.
Гемара останавливает внимание на подробностях сказанного в Мишне. Есть в ней положение, которое обязывает женщин тоже компенсировать ущерб. Почему женщины в этой связи упоминаются отдельно?
Потому что существуют заповеди, от исполнения которых женщины освобождены.
Откуда мы знаем, что обсуждаемые здесь законы относятся и к особам женского пола? — спрашивает Гемара.
И приводит цитату из Торы: “И сказал Всевышний Моше, говоря: говори сынам Израиля: мужчина или женщина, если совершат один из грехов... пусть признаются в ошибках своих... и вернут каждый за свою вину основу и пятую часть добавят, и дадут тому, перед кем провинились...” (Бамидбар, 5:5‑6).
Речь идет здесь о законах возвращения награбленного. Отсюда учат, что Всевышний в вопросах ответственности перед Законом уравнивает мужчину и женщину. Отметим, что выплаты, которые должен произвести виновный, — не просто наказание, а капара (искупление).
Всевышний поместил людей в материальный мир, мир действия (олам Асия), а потому духовные процессы имеют здесь материальное воплощение. В момент, когда человек выплачивает деньги за причиненный ущерб, происходит капара (искупление его проступка). Такой возможности Всевышний не лишает и женщину.
Гемара ищет другие источники возникновения этой идеи. И вспоминает, как еврейский народ получал Тору на горе Синай.
В 1312 году до н. э. 2 с половиной миллиона человек слышали голос Всевышнего. И Творец произнес: “Я, Всевышний, Правящий твоей судьбой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабов...” (Шемот, 20:2).
Еврейский народ получает 10 заповедей. И сразу же вслед за этим Всевышний обучает сынов Израиля имущественным законам.
Следующая глава начинается так: “И эти законы, которые положишь перед ними...” (Шемот, 21:1). Перед ними... Так и сказано — во множественном числе. Следовательно эта фраза Торы уравнивает в имущественных законах мужчин и женщин.
Обнаруживает Гемара и еще один источник. Заповедал Создатель: “Если забодает шор (бык) мужчину или женщину... и убьет он мужчину или женщину...” (Шемот, 20:28‑29). За то, что произошло, хозяин быка несет полную меру ответственности.
Часто Гемара, найдя несколько источников одного и того же закона, начинает сопоставлять их, выясняя, все ли они нужны для четкого законоустановления.
Учится ли из каждой из фраз что-то неповторимое, уникальное? — спрашивает Гемара.
Если бы мы имели лишь первую фразу, можно было бы предположить, что лишь в данном случае Всевышний проявил милосердие по отношению к женщине, дав ей возможность искупить вину. В применении имущественного закона мы, прежде всего, подумали бы, что он относится к мужчинам. Ведь женщины, как правило, бизнесом не занимаются.
Если бы у нас была только вторая приведенная здесь фраза, мы могли бы посчитать, что лишь здесь Всевышний дает женщине права, наравне с мужчинами, чтобы она могла добывать себе средства пропитания. Но имеет ли она отношение к ответственности, если не обязана соблюдать все заповеди?
Если бы в нашем распоряжении не было третьей фразы, мы могли бы подумать, что мужчины и женщины уравниваются в правах и обязанностях только в тех сферах, которые связаны с капарой и парнасой (средствами пропитания).
Но вот третий фрагмент, в котором говорится о жизни и смерти, а в результате — о выплате компенсации.
Если бы прочли только третий фрагмент, мы предположили бы, что мужчины и женщины уравнены в правах, только когда речь идет о смертельных случаях...
Так Гемара приходит к выводу, что каждая из цитат — уникальна, каждая из них добавляет к общей идее какое-либо уточнение.
Всевышний предначертал женщине выполнение особой миссии. Однако, как видим, идеи равенства и эмансипации тоже восходят к законом, данным Творцом в Торе.
Все законы Торы пронизаны уважением к человеческому достоинству. Оно проявляется и законах, защищающих право личной собственности, которые обязывают компенсировать нанесенный ущерб.
Гемара обсуждает процедуру выплаты компенсаций.
Бык, который считался спокойным и никому не причинял неприятностей, на языке Гемары называется там. Если такой бык неожиданно нанес ущерб, хозяин платит за него половину стоимости этого ущерба.
Как правило, — говорит рав Папа. — Это обычное возмещение ущерба.
Это не возмещение ущерба, — утверждает рав Гуна. — Это — штраф.
Гемара отыскивает источники рассуждений наших учителей.
Умозаключение рава Папы основано на том, что, по его мнению, любой бык способен причинить ущерб. Это как бы его изначальное свойство, и неважно, хорошо или плохо его стерегут. Поэтому хозяин быка, виновного в ущербе должен выплачивать полную стоимость испорченного имущества. Это из милосердия Тора позволяет ограничиться половиной выплаты, поскольку свидетели показали, что подобное случилось с быком впервые. А, по сути, хозяин платит столько, сколько должен платить.
Рав Гуна основывается на том, что любое бык, если его охранять, как следует, не может причинить ущерб. Поэтому хозяин быка, у которого и мысли нет, что его животное испортит чье-то имущество, не должен платить компенсацию. Однако по Торе, на него налагают штраф, чтобы в следующий раз лучше стерег свой скот.
Гемара углубляется в суть разногласий.
Из высказывания рава Папы вытекает, что потерпевший получает компенсацию за весь ущерб, который ему причинен, но реально — только половину. Он, выходит, как бы участвует в выплате, берет на себя половину стоимости испорченного имущества.
По логике рава Гуны потерпевшему вообще ничего не причитается, а получает он как бы то, что ему не принадлежит.
Что такое штраф? По Ѓалахе (Закону), это сумма, которая выше или ниже стоимости испорченного имущества. Для того, чтобы присудить человеку штраф, нужны свидетели.
Из этого правила есть исключение. Например, животное идет по дороге, и из-под его копыт вылетают камешки. Одним из камешков что-то в чужом владении разбито. Хозяин животного платит половину стоимости поврежденного предмета. Это так, несмотря на то, что данный ущерб относится к разновидности ущерба регель (нога). И не штраф он платит, а возмещает половину нанесенного ущерба. Почему? Потому что эта ѓалаха получена именно в таком виде и передается из поколения в поколение.
Порой нюансы ѓалахического решения зависят от того, обычным образом нанесен ущерб или произошло что-то экстраординарное.
Например, собака загрызла овцу, большую или маленькую. Или кошка напала на большого петуха.
Ѓалаха считает подобные происшествия необычными, что выводит их из ряда ущерба шен (зуб; т.е. ущерба, когда животное что-то съело) и включает в число ущерба керен (рог) в ситуации там (т.е. животное совершает это впервые). Поэтому хозяин “провинившегося” животного выплачивает половину ущерба.
У этого закона есть одна историко-географическая особенность. В Бавеле (Вавилоне) такого рода ущерб вообще не компенсируется. Поскольку половина стоимости ущерба — это штраф. А штраф взимается лишь по суду мудрецов, получивших смиху (передача от учителя к ученику права учить других Торе), которая дается только на Земле Израиля.
Первую в истории смиху дал Моше-рабейну своему ученику Иегошуа бин Нуну. Закон о передаче смихи от учителя к ученику действовал примерно до 5 века н.э. Когда в дни Машиаха придет пророк Элиягу, у которого была смиха, этот порядок вернется, восстановив нить, протянутую через два тысячелетия.
Отметим, что у истца есть возможность привлечь виновника к ответственности, даже если они оба живут вне Земли Израиля. Если истец хочет, чтобы его делом занимался израильский бет-дин, судьи могут заставить ответчика подняться вместе с истцом в Землю Израиля. Именно подняться. Такой термин использует Гемара. Потому что Земля Израиля в духовном смысле — самая высокая точка в мире. Только здесь возможно пророчество. Только здесь, и нигде больше, будет отстроен Третий Храм...
Однако в наши дни, по ѓалахе, не принято обращаться в другое место, если в городе, где нанесен ущерб, есть свой бет-дин.
Углубляясь в проблему ответственности человека за причиненный ближнему ущерб, Гемара спрашивает: откуда мы учим, что нельзя воспитывать в своем доме злую собаку, нельзя ставить плохую, шаткую лестницу?..
Заповедал Всевышний: “Когда построишь дом новый, и сделаешь ты ограду к крыше твоей, и не прольется кровь в доме твоем...” (Дварим, 22:8).
Иными словами, Тора запрещает человеку иметь в доме предмет или животное — то, что способно нанести ущерб ближнему.
Мудрость законов Торы настолько глубока, что они не только обязывают человека платить за содеянное, но и профилактически предусматривают и стараются ликвидировать саму возможность нанесения ущерба.
Истина, которую Всевышний дал народу Израиля на горе Синай в 1312 году до н.э., сложна и многообразна. Она охватывает все сферы человеческой жизни, в том числе, и законы о возмещении ущерба.
Написано в Торе: “Если боднет бык человека быка ближнего, и умрет (тот бык) и продадут быка живого (который нанес ущерб) и поделят поровну деньги за него, также и убитого разделят пополам. Или, если известно, что бык бодался вчера и позавчера, и не стерегли его (как положено), хозяин его заплатит... быка за быка, а мертвый (бык) будет его” (Шемот, 21:35‑36).
Из этого фрагмента Торы учат законы о быке там и о быке муад (там — простодушный, непорочный, не желающий причинить зло, боль; у слова муад — несколько значений, среди них — направленный, нацеленный).
Бык-там — тот, который никогда раньше не бодался, никого не толкнул, не укусил, не лягнул и, садясь или ложась на землю, ничего не раздавил. То есть, ущерба не причинял. За него, если он все же что-то испортил, хозяин выплачивает половину стоимости пострадавшей вещи.
Бык-муад — животное, которое причиняло ущерб не менее двух раз. Владелец его выплачивает полную стоимость урона.
Чем отличается бык-там от быка-муад? Тем, что первый портит что-то случайно. Муад “по характеру” склонен причинять ущерб.
За ущерб, причиненный быком-там, хозяин платит половину стоимости ущерба. На практике это реализуется так: быка продают; если вырученные за него деньги составляют половину стоимости ущерба или больше, хозяин быка выплачивает назначенную сумму; если за быка дают меньше половины стоимости потерь пострадавшего, хозяин быка не обязан добавлять из своего имущества. Это правило учат из фразы: “...и продадут быка живого и поделят пополам деньги за него...” (Шемот, 21:35).
Например, бык, который стоит 20 монет, боднул быка, стоимостью 200 монет. Невила (мертвый, пострадавший бык) стоит 100 монет. Отсюда следует, что хозяин быка, нанесшего ущерб, обязан заплатить истцу 50 монет. Но ведь его бык стоит только 20. И значит, по закону пострадавший не получит больше 20 монет.
Существуют ущербы, которые ѓалаха (закон) изначально относит к разряду муад. Это ущербы, на языке Торы называемые шен (зуб; когда животное что-то съедает) и регель (нога; когда животное вытаптывает, скажем, огород или поле).
Кроме основных видов ущерба, существуют их производные. Например, бык кого-то толкнул или укусил. Ущербы, причиненные таким образом, ѓалаха относит к производным вида ущерба, именуемого керен (рог; когда животное бодается). В одну группу эти ущербы объединяет кавана (намерение) нанести урон, ибо подобные действия никак не назовешь случайными.
Талмуд перечисляет животных, которые, как правило, наносят ущерб. Это — медведь, тигр, змея, волк, лев, пантера. Если такое животное кому-то принадлежит, и оно укусило кого-то или что-то раздавило, его хозяин выплачивает полную стоимость ущерба с первого раза.
За муада платят полную стоимость ущерба. Причем, выплата должна производиться из лучшей части имущества ответчика. Например, с лучшего земельного надела. О муаде в Торе сказано: “...заплатит быком за быка”. И нет здесь указания, что урон компенсируется из расчета стоимости быка, нанесшего вред. И о деньгах тоже не написано.
Подтверждение правила Гемара находит в исторической хронике Диврей а‑Ямим.
В отрывке, где рассказывается о похоронах царя Хизкиягу, сказано: “И лег Хизкиягу с отцами его, и похоронили его рядом с высокими почетными могилами сынов Давида, и уважение сделали ему по смерти его вся Иегуда и жители Иерусалима” (Диврей а‑Ямим, 2:33).
Кто был похоронен в “высоких почетных могилах”? Царь Давид и царь Шломо.
Гемара обращает внимание на слово “почетный” — то же слово (на иврите) употребляет Талмуд, когда ведет речь о компенсации за ущерб, причиненный муадом. И делает вывод: значит, ответчик платит за муада из лучшей части своего имущества.
Термин муад имеет еще значение — предупрежден. Этот перевод слова объясняет, почему Талмуд говорит о человеке — муад леолам. То есть человек предупрежден на все времена. Он не может вдруг броситься на кого-то, а потом объяснять, что такое случилось с ним впервые, и потому его поступок требует снисхождения. Человек всегда несет полную ответственность за свое поведение. И в этом его отличие от быка.
Талмуд продолжает “анатомическое” исследование законов компенсации ущерба и сообщает, что регель (нога) животного всегда может нанести урон.
Как это понимать?
Животное идет по дороге и не разбирает, куда ему наступить, а потому ломает все, что ему попадается под ноги.
В разряд случайно причиненных, но вполне вероятных ущербов попадают и производные. Скажем, животное улеглось на землю в том месте, где что-то лежало, и раздавило какую-то вещь. Или на что-то упал груз с его спины.
Во всех таких случаях его хозяин обязан возместить полную стоимость ущерба.
Однако закон здесь делает некое различие. Это правило действительно, если ущерб причинен на территории пострадавшего. Если подобное произошло в общественном владении, хозяин животного свободен от ответственности, ибо на территории, которая находится в общественном владении, каждый должен сам заботиться о своем имуществе.
Если животное лягнуло и разбило сосуд или сосуд был поврежден камешками, вылетевшими из-под его ног (разновидность ущерба регель), его хозяин возмещает половину ущерба — при условии, что ущерб нанесен на территории пострадавшего. Такое “послабление” объясняется тем, что хозяин животного не мог принять мер предосторожности и предвидеть случившееся.
Если на земельном участке соседа животное растоптало сосуд, и этот сосуд упал на второй, который тоже разбился, хозяин животного платит за первый полную стоимость, а за второй — половину. При этом ситуация с первым сосудом рассматривается как ущерб регель, со вторым — по аналогии с летящими из-под копыт камешками.
Выводя законы, Гемара рассматривает особенности поведения разных животных.
Например, петухи и другие птицы способны что-то столкнуть лапами или склевать. Если петух был привязан веревкой и в движении лапами или той же веревкой задел сосуд и разбил его, хозяин петуха возмещает половину ущерба.
Если петух повредил сосуд веревкой, свободно разгуливая по участку, а веревка просто болталась на его лапе, хозяин петуха выплачивает пострадавшему полную стоимость ущерба. Веревка рассматривается здесь как часть тела птицы. Ее наличие в данном случае вовсе не означает, что хозяин петуха сделал все возможное, чтобы петух не нанес вред чужому имуществу.
Однако, если веревка, которой петух причинил ущерб, никому не принадлежала, петух нашел ее и запутался в ней, хозяин петуха приобретает юридический статус онус — человека, попавшего в непредвиденную ситуацию. Онус возмещает лишь половину ущерба. Тут также проводится аналогия с камешками, вылетающими из-под ног животного...
Ѓалаха стремится учесть все нюансы сложных ситуаций.
Если петух перелетел с места на место и, задев крыльями, разбил чужой сосуд, такой ущерб рассматривается как разновидность ущерба регель (нога), что обязывает хозяина петуха выплатить компенсацию полностью. Но если в этой ситуации вещь упала и разбилась от воздушной волны от взмаха петушиных крыльев, хозяин петуха возмещает лишь половину ущерба. По аналогии с камешками, летящими из-под ног животного.
Бывает ли такое? Разумеется, бывает. К примеру, сосуд из тонкого стекла вполне может упасть даже от легкого движения воздуха. Интересно, что ѓалаха занимается здесь повреждениями, которые наносятся здесь чем-то, что человек не может увидеть.
Сколько должен заплатить хозяин свиньи, — спрашивает Гемара, — которая, роясь в мусорной куче, разбросала камешки и разбила соседский сосуд?
И поясняет: роясь в мусорной куче, свинья добывает пищу. Есть закон об ущербе, причиненный камешками, вылетающими из-под ног животного. Аналогичен ему другой закон — о камешках, которые отлетают, когда животное для удовлетворения собственных потребностей роется в куче мусора носом и зубами. Согласно ѓалахе, хозяин свиньи выплачивает половину стоимости поврежденной вещи.
Анализируя разнообразные ситуации и особенности тех или иных животных, Талмуд выводит некие юридические формулы, которые применимы на долгие времена. Мы убедимся в этом, обсуждая другие листы нашего трактата.
Всевышний дает человеку свободу выбора, но и возлагает на него ответственность за совершенные поступки.
Спрашивает Гемара: как хозяин животного компенсирует ущерб пострадавшему, если ущерб нанесен камешками, вылетевшими из-под ног животного — как хозяин быка-там или быка-муад?
Напомним, что там означает — простодушный, непорочный, не желающий причинить зло, боль. У слова муад — несколько значений, среди них — направленный, нацеленный, предупрежденный. Бык-муад — животное, которое причиняло ущерб не менее двух раз.
За ущерб, причиненный быком-там, хозяин компенсирует половину стоимости испорченной вещи.
Как это реализуется на практике? Быка продают. Если вырученные за него деньги составляют половину стоимости ущерба или больше, хозяин быка выплачивает назначенную сумму; если за быка дают меньше половины стоимости потерь пострадавшего, хозяин быка не обязан добавлять из своего имущества.
За муада возмещают сумму ущерба полностью — из лучшей части имущества или земельной собственности ответчика.
Гемара уточняет: за церорот (маленькие камешки) платят половину стоимости потери. Как в данном случае практически осуществляется выплата? Тоже продают быка, который причинил вред ближнему?
В ѓалахе (законе) не сказано, что за церорот платят из лучшей части имущества. Однако находим, что за ущерб, причиненный быком, о котором известно, что он, как правило, наносит ущерб, и это происходит обычным образом, платят, не продавая самого быка.
В чем суть обсуждения, — спрашивает Гемара, — когда одни мудрецы называют конкретное животное муадом, а другие его таковым не считают? И приходит к выводу, что животное может быть муад по отношению к ущербам, которые он причиняет ногами. И в этом нет ничего необычного. Но учителя обсуждают ущерб церорот. И тут одни утверждают, что для компенсации потери пострадавшему надо продать быка и заплатить половину его стоимости. Другие говорят, что за быка, который нанес ущерб камешками, вылетающими у него из-под ног, следует заплатить из лучшего имущества, не продавая самого быка. То есть — как за муада.
Гемара приводит другой пример. Скажем, собака ворует чужую еду, запекающуюся на углях, убегает и собирается съесть ее у стога сена. С едой к стогу сена попадает маленький уголек. Сено загорается.
Как хозяин собаки должен выплачивать ущерб? Должен ли он заплатить за сворованную еду полную стоимость? Относят ли такой урон к разряду шен (зуб)? Должен ли хозяин собаки выплатить полную стоимость сожженного сена или только половину?
За еду и за сожженную копну надо заплатить полную цену, — утверждает раби Элиэзер.
Однако, если провести аналогию с церорот — уголек случайно выпадает на сено —, пострадавшему полагается за сожженное сено только половина его стоимости. Но тогда получается, что животное, причинившее ущерб, нужно продать.
Как же понимать позицию раби Элиэзера?..
Гемара предлагает обсудить проблему в иной плоскости.
Собака бросает уголек на копну. Ситуация необычна.
Раби Элиэзер говорит: если какой-то необычный ущерб нанесен во владении потерпевшего, виновная сторона оплачивает ущерб полностью, продав при этом “провинившееся” животное.
Рассматривает Гемара и еще один вариант рассуждения: раби Элиэзер утверждает, что в случае, если в суде засвидетельствовали, что животное имеет обыкновение причинять вред-церорот, его считают муад, а значит, следует возместить ущерб полностью.
Нет, — говорят другие мудрецы, — подобное свидетельство по отношению к ущербу, нанесенному мелкими камешками, не действительно. Даже если с животным случилось такое несколько раз, оно не становится муад. Стало быть, за это хозяин платит половину стоимости ущерба.
На чем останавливается ѓалаха?
Если собака крадет соседскую еду и бежит с ней к соседской копне сена, прилепившийся к куску пищи уголек падает на сено и происходит пожар, за еду хозяин собаки платит полную стоимость, за сожженную копну — половину.
Юрисдикция Торы охватывает все возможные случаи нанесения ущерба. Нет в этой сфере вопроса, на который нельзя было бы найти ответ.
Например, чье-то животное съедает чужие фрукты или овощи. Каким образом хозяин должен возместить этот урон?
Талмуд сообщает, что этот ущерб следует отнести к разряду шен (зуб).
Как уже говорилось в предыдущих листах, ѓалаха (закон) различает понятия там и муад. Нас в данном случае интересует такая их сторона: там подразумевает непредвиденный ущерб, муад — ущерб, который можно было предвидеть.
Талмуд утверждает, что шен (зуб) животного или птицы всегда — муад. Иначе говоря, от животного или птицы всегда следует ожидать, что они, если за ними не смотреть, съедят что-то, не разбирая, кому это принадлежит — в том числе, овощи и фрукты.
Речь идет о пище, которая подходит данному животному, — уточняет Талмуд. Коза, например, вполне может питаться овощами и фруктами. И, если они — с чужого участка, хозяин козы выплачивает компенсацию в полном размере. То есть, за шен-муад платят полную стоимость. Полную стоимость выплачивает хозяин и такого животного, которое в чрезвычайной ситуации съело чужую, непривычную для него еду.
Гемара рассматривает подробности сложных случаев. Например, животное, чтобы съесть принадлежащие соседу плоды, сломало корзину, в которой они лежали. Тут хозяину животного приходится полностью платить и за плоды и за корзину, потому что это расценивается, как обычный способ животного добывать себе пищу.
Как следует поступать, если животное съело одежду или сосуд? — спрашивает Гемара. — Ведь это вообще к пище не причисляется.
И отвечает: ситуация необычна, и хозяин животного компенсирует половину стоимости съеденной вещи.
Талмуд возвращается к первой ситуации. И задается вопросом: к какому разряду относят ее, назначая выплату полной стоимости съеденных животным чужих фруктов и овощей?
Речь здесь идет о ситуации, когда ущерб нанесен во владении потерпевшего, ибо заповедал Всевышний: “Если уничтожит (испортит) человек поле или виноградник и пошлет уничтожать (портить) и уничтожит (испортит) в поле другом (чужом), из лучшего поля его и из лучшего виноградника его пусть заплатит” (Шемот, 22:4).
Слова “и уничтожит в поле другом” означают ущерб шен (зуб) — съеденное животным.
То же правило относится и к ущербу регель (нога) — вытоптанному животным.
То есть за ущербы шен и регель, нанесенные во владениях потерпевшего требуют компенсации в полном размере.
Если ущерб нанесен в общественном владении, хозяин животного свободен от ответственности. Считается, что хозяин плодов, вырастающих в общественном владении, должен принять меры предосторожности, чтобы сберечь свое имущество.
Однако при рассмотрении ущерба, нанесенного в общественном владении, выделяется такая деталь: если животное съело на этой территории что-то из одежды или какой-либо сосуд, хозяин животного оплачивает половину стоимости вещи.
Справедливо ли такое установление? — спрашивает Гемара. — Ведь, положив что-то из своего имущества в общественном владении, потерпевший совершил непривычное для него действие. А по ѓалахе (закону), потерпевший, изменив обычный порядок вещей, освобождает, тем самым, виновного от ответственности. Например, человек поставил сосуд там, где его не принято ставить, пришел кто-то и разбил этот сосуд...
Здесь это правило не действительно, — объясняет Талмуд. — Ведь резонно предположить, что люди в общественном владении помещают свое имущество на продолжительное время. Поэтому данная ситуация не рассматривается как нарушение обычного порядка вещей. А, значит, за ущерб выплачивается половина стоимости испорченного предмета.
Талмуд продолжает анализировать ущербы, нанесенные на территории общественного владения.
Рассматривается такой случай: животное съело здесь столько фруктов и овощей, что насытилось, и хозяину не нужно в очередной раз его кормить. Должен ли возместить ущерб хозяин животного?
Нет, за ущерб он не платит. Но возмещает стоимость “очередного кормления”.
Как это установление реализуется на практике? Если животное съело, скажем, 10 кг дорогих плодов, его хозяин должен выплатить сумму, равную 2/3 стоимости 10 кг дешевого корма — из расчета существующих в этот период рыночных цен.
Однако в случае, если животное, съев плоды, само пострадало, его хозяин свободен от ответственности.
Некоторые комментаторы дают этому правилу такое объяснение: хозяин оплачивает не ущерб, но — стоимость корма, из расчета той суммы, которую он тратит на приобретение корма для своего животного. Например, ежедневно он дает животному 1/6 сеа (мера объема сыпучих продуктов, равная примерно объему, который вмещает ведро среднего размера). А животное съело сеа чужого корма (т.е. гораздо больше, чем хозяин ему обычно дает). Сумма, которую должен выплатить хозяин животного, тем не менее, равна стоимости кава корма (кав — 1–2 литра).
Анализируя различные нюансы ситуаций, Талмуд проводит градацию самого понятия “общественное владение”.
Если животное съело плоды, которые росли там, где обычно проходит скот, или ему, для того, чтобы съесть чужое надо было лишь повернуть голову (скажем, дерево с плодами растет на обочине дороги), правило, о котором говорилось выше, действительно.
Но, если животное сошло с дороги и съело плоды, которые росли неподалеку, его хозяин должен возместить ущерб.
Если животное съедает что-то у входа в магазин, его хозяин оплачивает лишь его корм — территория у входа в магазин считается общественным владением.
Но, если животное вошло в магазин и нанесло ущерб торговцу, хозяин животного возмещает стоимость ущерба, т.к. ущерб нанесен во владении пострадавшего.
Как видим, принимая решения, ѓалаха учитывает разнообразные аспекты происходящего.
Решения многих современных юридических проблем восходят к ситуациям, обсуждаемым на страницах Талмуда.
Гемара анализирует, например, такой случай. Один человек живет во дворе другого без ведома хозяина. Должен ли он заплатить за свое проживание?
Для того, чтобы ответить на вопрос, Гемара вносит необходимые уточнения.
Скажем, хозяин не собирался сдавать двор внаем. Если бы кто-то не поселился в нем, двор оставался бы пустым. При этом жилец, со своей стороны, не собирался арендовать себе место для проживания и не нуждается в этом, ибо у него есть помещение (скажем, собственный дом и двор), где он может жить бесплатно. Чужой двор “подвернулся” ему случайно, на время.
В этом случае жилец ничего не приобрел, а хозяин двора ничего не потерял.
Но вот другая ситуация.
Хозяин двора обычно сдает этот двор внаем. Жилец, в свою очередь, собирался арендовать жилье. В данном случае жилец пользовался бесплатно тем, за что должен был платить. Хозяин двора оказался в убытке.
Ситуация третья.
Двор, как правило, не сдается в аренду. Человек, который тайно поселился в нем, нуждается в жилье. Может ли в таком случае жилец сказать хозяину двора: “Что ты потерял? Ты же не собирался сдавать свой двор внаем””; или хозяин — жильцу: “Ты получил выгоду, использовав то, что принадлежит мне. Ты все равно собирался снимать жилье. Заплати мне!”?..
Сказал Рами бар Хама: в Мишне (конспективной записи Устного Учения, полученного от Всевышнего) содержатся ответы на эти вопросы. Сказано: “...если получил какую-то выгоду — платит...”. Следовательно, получивший выгоду от чужого имущества, должен заплатить хозяину этого имущества, независимо от его намерений. То есть, у человека нет права бесплатно использовать имущество ближнего.
Человек обязан заплатить за полученную выгоду только в том случае, — утверждает Рава, — если имуществу нанесен ущерб.
Скажем, тайный жилец, повредив что-то во дворе, должен выплатить хозяину двора компенсацию.
Однако, если хозяин имущества ничего не теряет, он, по мнению Рава, должен разрешить ближнему пользоваться его имуществом, чтобы не попасть в ситуацию, которую Гемара называет мидат Сдом (букв.: как в Сдоме). На современном языке мы сказали бы: “ни себе, ни — людям” или, “чтобы не оказаться собакой на сене” (жители Сдома, уничтоженного Всевышним (сейчас на этом месте — Мертвое море), были жестокими и жадными. Они не помогали бедным. В результате все, что у них было, не досталось никому).
Гемара анализирует еще одну ситуацию. У одного человека — назовем его Шимон — есть поле. С трех сторон его поле окружено полями соседа — назовем его Реувен. Реувен построил вокруг своих полей ограду. Обычно, если ограда ставится между полями соседей, они оба принимают участие в расходах на ее воздвижение. Однако при условии, что оба заинтересованы в этой ограде.
Можно ли обязать Шимона принимать участие в расходах на строительство ограды в данном случае?
Шимон вполне может сказать, что не заинтересован в этом, потому что четвертая сторона его поля все равно останется не огороженной. Но, если Реувен берется сделать ограду и с четвертой стороны поля Шимона, Шимон обязан платить, ибо получает полноценную выгоду.
Отсюда учим: если один получает выгоду, а второй ничего не теряет, получивший выгоду обязан платить.
Но ведь Реувен, — возражает Гемара, — может сказать Шимону: “Из-за тебя я вынужден ставить четвертую ограду. Если бы твое поле не вклинивалось бы в мое, я бы ее не ставил, или она была бы меньше. То, что твое поле вклинивается в мои поля, увеличивает мои расходы”.
Получается, что в данной ситуации один получает выгоду, а второй несет убытки. Здесь, разумеется, тот, кто получает выгоду, должен платить.
Если Шимон, — говорит раби Йоси, — сам сделал четвертую ограду, он должен оплатить Реувену часть расходов на строительство первых трех, ибо подтверждает, тем самым, свою заинтересованность в этом строительстве.
Но, если четвертая ограда стояла до того, как Реувен начал возводить свое ограждение, Шимон свободен от выплат.
Можно ли сделать такой вывод: если один получил выгоду, а второй ничего не потерял, получивший выгоду не платит?
Нет, — отвечает Гемара. — Приведенный случай имеет свои особенности. Щимон может сказать Реувену: “Мне достаточно небольшой ограды, и я не заинтересован в дорогой, которую ты построил”.
Гемара занимается не просто законами компаньонства, но рассматривает, как мы сегодня сказали бы, и мотивацию сотрудничества в бизнесе.
Какое из мнений выбирает Ѓалаха (Закон)? Об этом будет сказано в обзоре следующего листа трактата.
Ѓалаха (Закон) сообщает: если человек жил в чужом дворе без ведома хозяина, и хозяин двора потребовал, чтобы этот человек покинул его двор, а тот не ушел, — жилец обязан заплатить хозяину двора за проживание.
Если хозяин не потребовал покинуть его территорию, и двор не предназначался для сдачи в аренду, тайно поселившийся в нем жилец ничего не платит — по формуле: “самозванный жилец получил выгоду, но хозяин не оказался в убытке”.
Если двор предназначался для сдачи в аренду, самозванный жилец за свое проживание в нем обязан заплатить, так как в данном случае хозяин двора потерпел убытки.
Гемара поясняет: дома и прочее недвижимое имущество, как правило, сдаются внаем.
Если человек владеет полем, которое вклинивается в поля соседа, и сосед оградил свои поля с трех сторон, владелец поля, с трех сторон окруженного землями соседа, ничего не должен платить за ограду.
Если поставивший ограду с трех сторон, построит ее и с четвертой стороны, хозяин поля, вклинившегося в его территории, оплачивает половину стоимости всей ограды.
Если хозяин “внутреннего” поля сам поставил ограду с четвертой стороны, он оплачивает половину стоимости ограды, поставленной его соседом с трех сторон.
Талмуд продолжает анализировать различные нюансы ситуаций, когда человек наносит ущерб ближнему.
Повторим: ситуации, рассматриваемые Гемарой, представляют собой юридические архетипы, некие формулы, действие которых рассчитано на тысячелетия.
В одном из листов рассматривалась похожая ситуация. Гемара возвращается к ней, преподнося ее с некими изменениями.
Человек пек лепешки на углях. Соседская собака схватила лепешку, к которой прилип тлеющий уголек, убежала и, намереваясь поесть, положила лепешку у самой копны сена (принадлежащей хозяину лепешки). От уголька копна сена загорелась. Какая ответственность возлагается на хозяина собаки в этом случае?
За съеденную лепешку хозяин собаки выплачивает полную стоимость. Этот ущерб относят к разряду шен (зуб) и нанесен он во владении потерпевшего. А кроме того, в этой ситуации нет ничего необычного. Часто случается, что собака ворует чужую еду.
За сгоревшее сено хозяин собаки платит половину его стоимости. По двум причинам. Во-первых, потому, что этот случай рассматривают по аналогии с церорот (ущерб, причиненный камешками, вылетающими из-под ног животного). Во-вторых, потому что ситуация — особая. Собаки, как правило, не разжигают огонь.
А вот иная ситуация.
Представим себе гористую местность. Крыша одного дома “смотрит” в соседний двор. Человек поместил на крышу своего дома собаку или козленка. Собака спрыгнула во двор соседа и разбила соседский сосуд. В этом случае хозяин животного обязан в полном размере возместить стоимость ущерба. Этот ущерб относят к разряду регель (нога) и, соответственно — к муад.
Вспомним, что там — это ущерб, нанесенный животным, которое никогда никому не причиняло вреда; муад — ущерб, который не явился неожиданностью.
В нашей ситуации ущерб, безусловно, относится к разряду муад. Нетрудно предугадать, что животное спрыгнет и что-то сломает.
Гемара анализирует различные случаи с разных сторон.
Как поступают, если собака или козленок не спрыгнули с крыши, а упали? Вероятно, хозяина упавшего животного следует освободить от ответственности?.. Согласно логике некоторых Учителей, делающих такой вывод, человек в самом начале допустил оплошность (нельзя было помещать животных на крыше). Но то, что произошло потом, он не предвидел, то есть, нанесение ущерба становится онес (нечто непредвиденное). И, значит, хозяин животного не должен его компенсировать — соседский сосуд разбился не потому, что животных поместили на крыше (между ущербом и первоначальным действием нет прямой связи). Однако многие мудрецы не согласны с подобным утверждением и говорят, что в такой ситуации хозяин животного несет ответственность за ущерб.
Гемара вникает в различные детали ситуации. Ставит, к примеру, вопрос: зависит ли решение о компенсации ущерба от того, на каком расстоянии от стены находились разбитые сосуды? Быть может, какое-то влияние на решение оказывает толщина стены?..
Так, шаг за шагом, выдвигая новые и новые вопросы и отвечая на них, Гемара выстраивает определенные формулы — модели ответственности человека за нанесенный им ущерб.
Вначале ответим на ѓалахические вопросы, поставленные в предыдущем
листе.
Если собака или козленок упали с крыши и разбили сосуды, стоящие в соседском дворе, хозяин животных обязан компенсировать ущерб пострадавшему, поскольку это произошло по причине его преступной небрежности. Не надо было ему помещать своих животных на крыше.
Ѓалаха (Закон) дает разъяснение: если сосуды в соседском дворе стояли настолько близко к стене дома, что животное, прыгнув с крыши, не могло их задеть, хозяин животного, упавшего в соседний двор, свободен от ответственности.
Если там стоял большой сосуд или несколько сосудов — на расстоянии от стены, достаточном для того, чтобы животное, прыгнув, задело бы их и разбило, хозяин при падении животного с крыши компенсирует ущерб.
Если стена была узкой, хозяин животного несет ответственность в обоих случаях: спрыгнуло животное прыгнуло или упало.
Общую проблему Ѓалаха ставит таким образом: в любой ситуации, если вначале человеком была допущена преступная небрежность, он несет ответственность за причиненный ущерб — даже если в конце произошло что-то непредвиденное.
Еврейская традиция утверждает, что Всевышний создал мир из четырех основ: земли, воды, воздуха и огня. Каждая из этих субстанций может принести человеку и благо и вред. Когда мы, например, молимся о дожде, мы просим ниспослать нам благословение — дождь, орошающий землю. Но, как известно, бывают ливни, вызывающие наводнение.
Гемара обсуждает разрушительные свойства огня, который возник по вине человека, анализирует, какую ответственность несет за это человек.
В Мишне (конспективной записи Устного Учения, полученного от Всевышнего) сказано: если собака берет с чужого костра чужую лепешку вместе с углями, несет лепешку и угли в чужую копну сена, съедает лепешку, а от углей загорается копна — хозяин собаки за съеденную лепешку выплачивает полную стоимость, а за сожженную копну — половинную...
Почему человек обязан платить за ущерб, причиненный огнем? — спрашивает Гемара.
Огонь — как стрела, выпущенная из лука, — говорит раби Йоханан.
Огонь расценивается как любое имущество, которое наносит кому-то ущерб, — утверждает Реш Лакиш.
Гемара выясняет, на чем строится логика Учителей.
Реш Лакиш может возразить раби Йоханану: огонь — не стрела. Полет стрелы направлен, и летит она с такой силой, с которой человек ее выпустил из лука. Огонь переносится на чужое поле не силой человека, но — ветром.
Как это огонь может быть имуществом человека? — может возразить раби Йоханан Реш Лакишу. — У имущества есть хозяин. Разве огонь кому-то принадлежит?..
Допустим, принимается сравнение раби Йоханана (как стрела из лука). Силой собаки огонь принесен к копне. Тогда хозяин собаки должен платить за ущерб.
Но, возникает новый вопрос, почему — лишь половину?
Потому что этот случай уподобляют церорот (ущерб, нанесенный камешками, вылетающими из под ног животного, когда оно идет по дороге).
Рассматривая логику Реш Лакиша, Гемара обнаруживает противоречие. Если считать огонь имуществом, то он принадлежит хозяину лепешки и копны. Почему же платить за ущерб должен хозяин собаки?
Дело в том, — объясняет Реш Лакиш, — что собака переносит с места на место огонь вместе с лепешкой. Эту ситуацию можно сравнить с церорот. Кроме того, огонь, как имущество, не принадлежит хозяину собаки. Поэтому он оплачивает половинную стоимость ущерба от пожара.
Все просто, — утверждает раби Йоханан. — Для чего собака кладет лепешку у самой копны? Для того, чтобы съесть ее. За лепешку и за то место копны, где лепешка лежала, хозяин собаки возмещает ущерб полностью. За оставшуюся сгоревшую часть копны платит половину — как за церорот.
Гемара представляет еще одну ситуацию.
По улице идет верблюд и несет на себе некий груз. Этот груз задевает свечу в окне магазина. Груз загорается, и пламя перекидывается на магазин. Кто несет ответственность? Хозяин верблюда.
Почему? — спрашивает Гемара.
Если считать, что огонь — как стрела, это понятно. Если же рассматривать огонь как имущество, огонь в данном случае не принадлежит хозяину верблюда.
Здесь говорится о таком случае, — уточняет Реш Лакиш, — когда загорелся весь тюк, навьюченный на верблюда (в нем, например, был лен), и верблюд переносит пламя с места на место. Это напоминает случай с собакой, которая вместе с едой перенесла уголек.
В описанной ситуации с пожаром от свечи в магазине есть некая существенная деталь, которая может изменить решение. Хозяин верблюда несет ответственность, если свеча горела внутри магазина, если она была выставлена наружу, ответственность — на хозяине магазина. Почему? Ведь огонь горел в одном месте, а верблюд перенес его на другое. За перенесенный огонь хозяин магазина не должен отвечать.
Раби Иегуда уточняет: если речь идет о ханукальных свечах, хозяин магазина ответственности не несет, поскольку их принято ставить в общественном владении.
А если верблюд стоял на месте, и от тюка загорелся весь магазин, кто за это в ответе? — спрашивает Гемара.
И отвечает: хозяин верблюда. Он мог увести свое животное с этого места.
К какому выводу приходит Ѓалаха (Закон). Об этом мы будем говорить в обозрении следующего листа.
Ѓалаха (Закон) дает ответы на вопросы, поставленные в предыдущем листе.
Она выбирает мнение раби Йоханана: человек обязан компенсировать ущерб, причиненный огнем — по аналогии с ущербом, который причинил человек, выпустив стрелу из лука.
Если собака схватила чужую лепешку с прилипшими к ней угольками и съела ее, забравшись в чужую копну сена, от чего копна загорелась, хозяин собаки компенсирует за украденную лепешку, а также за то сено, которое лежало на месте, куда собаку эту лепешку положила, полную стоимость, за остальное сгоревшее сено — половину.
Если собака, не успев съесть лепешку, снова хватает ее и перебегает на другое место, за лепешку ее хозяин платит полную стоимость, за выгоревшее место, где лежал упавший с лепешки уголек — половину, а за остальное сено ответственности вообще не несет. Впрочем, по поводу последнего, есть и другое мнение: за остальное сено хозяин собаки тоже выплачивает половину его стоимости.
Если верблюд с тюком льна на спине шел по улице (в общественном владении), тюк задел свечу, горевшую в глубине оконного проема какого-то магазина, и в магазине начался пожар, хозяин верблюда несет ответственность за ущерб, нанесенный хозяину магазина. Такое решение нетрудно объяснить: хозяин навьючил на верблюда слишком большой тюк — иначе нельзя было задеть свечу, горевшую в глубине оконного проема.
Однако, если хозяин магазина установил свечу снаружи (даже если она — ханукальная), хозяин магазина должен заплатить компенсацию за сгоревший лен и за другой ущерб, нанесенный огнем, независимо от того, стоял верблюд на месте или шел.
Выдвигает ѓалаха (закон) и другое решение: если огонь загорелся в одном месте, а затем перекинулся на другие места, виновный выплачивает в первом месте полную стоимость ущерба, за остальные повреждения — половину.
Если верблюд переносил огонь с места на место внутри помещения, его хозяин полностью возмещает ущерб.
Гемара отыскивает в Торе источники обсуждаемой темы. И приводит такой фрагмент. Заповедал Всевышний: “Если выйдет огонь и охватит растения, и будут съедены огнем копна или нива или поле... заплатит тот, по чьей вине начался пожар” (Шемот, 22:5).
Сказано: “выйдет огонь”. Однако здесь вовсе не имеется в виду, что огонь разгорается сам по себе, как видно из последующих слов — “заплатит тот, по чьей вине начался пожар”. То есть, огонь рассматривается здесь как проявление человеческой силы и уподоблен стреле, выпущенной из лука.
Найдя конкретные указания в Торе, Гемара продолжает задавать вопросы.
Один из мудрецов, Абайе, напоминает ѓалаху: если человек разжег на своем поле огонь, и перекинулось пламя на поле соседа, этот человек обязан компенсировать ущерб, заплатить, например, полную цену за сгоревшую копну сена, но — не за предмет, который хранился в ней (даже если эту вещь принято укрывать в копне). Однако, если человек разжег костер на соседском поле, или из-за возникшего пожара упала ограда, отделяющая одно поле от другого, виновник пожара выплачивает стоимость не только копны, но и вещи, которая в ней находилась, в случае, если подобные предметы принято класть в копну. Если же сгорел дом, виновник пожара платит за каждую сгоревшую внутри дома вещь.
Как все это сообразуется с представлением об огне, как о стреле, выпущенной из лука? — спрашивает Абайе.
Понятие “огонь” можно рассматривать в разных аспектах, — поясняет Гемара. — Никто из наших учителей не оспаривает, что в некоторых проявлениях огонь “выступает и в роли” имущества. Галаха делает различия — в зависимости от того, какая роль в том или ином конкретном случае отводится пламени. Если огонь определен как стрела, виновник пожара компенсирует весь ущерб, т.е., к примеру платит и за копну, и за то, что в ней находилось. Если пламя расценивается как имущество, человек возмещает лишь “видимый” урон, т.е. в данном случае платит только за копну.
Гемара сосредотачивает внимание на различиях в позициях раби Йоханана и Реш Лакиша. И обращается к проблеме, в которой они проявляются. Что это за проблема?
Если человек разжег огонь, и возник пожар, который нанес ущерб другому человеку, виновник возмещает стоимость всего, что сгорело, а также платит компенсацию за причиненную боль и моральный ущерб, оплачивает лечение и вынужденный простой в работе. Здесь огонь рассматривается как стрела, выпущенная из лука.
Если огонь не настиг самого потерпевшего и лишь частично нанес вред тому, что ему принадлежало, виновный компенсирует только ущерб. И огонь расценивается здесь как имущество.
Как видим, в позициях мудрецов нет противоречий. Выдвигая свои утверждения, они лишь заостряют разные аспекты проблем.
Всевышний дает в Торе сложную и дифференцированную систему ответственности человека за совершенные действия.
Человек несет ответственность не только за собственные проступки, но и за поведение принадлежащих ему животных.
Что касается животных, Ѓалаха (Закон) различает здесь понятия там и муад.
Быка, который никому и никогда не причинял вреда (или причинил вред всего один раз), называют там.
О быке, который бодался три раза в течение трех дней, говорят: он — муад.
За ущерб, нанесенный быком-муад, его хозяин платит полную стоимость.
В этой ситуации есть несколько тонкостей.
Если бык бодался три раза в течение одного дня, он еще не считается быком-муад.
Если бык-муад в течение трех дней видел других быков и не бодался, он снова становится быком-там.
Так говорит раби Иегуда.
Бык, который бодался три раза в течение даже одного дня, считается муад, — утверждает раби Меир. — Снова назвать его там можно лишь в том случае, если его дразнят, а он не проявляет агрессивности.
Откуда раби Иегуда учит, что бык становится муад, если в течение трех дней бодался три раза: — спрашивает Гемара.
Сказано в Торе: “Если известно, что бык бодался вчера и позавчера, и не стерег его хозяин... хозяин заплатит...” (Шемот, 21:36).
Гемара уточняет: в Торе употреблено слово темоль (вчера). Это — один раз. А еще — слово “митмоль”, что буквально означает — “от вчера”, то есть, раньше вчерашнего дня. Это — второй раз. (В русском языке трудно передать значение этих слов; из слова митмоль, например, может иметь два толкования). Шилшом (позавчера) — это третий раз.
Слова “и не стерег его хозяин”, — говорит Абайе, — следует понимать как четвертый раз, когда бык уже считается муад.
Сказал Рава: одно слово митмоль (от вчера) надо считать одним днем; шилшом — еще один день; выражение “и не стерег его хозяин” указывает на третий раз, когда бык бодался.
На что опирается в своем высказывании раби Меир?
Всевышний на горе Синай дал еврейскому народу не только Тору, но и правила ее изучения. Одним из таких правил — каль-ва-хомер (в буквальном переводе — “легкое и строгое”; логическое правило, основанное на формуле: “если здесь так, то в другом месте так тем более”) — и воспользовался раби Меир.
Первая часть этого уравнения: бык, который в течение трех дней бодался три раза, считается муад. Тогда во второй части получается: тем более следует считать, что бык — муад, если он меньше, чем за три дня, бодался три раза.
Гемара, с разных сторон обсудив различные точки зрения, выбирает мнение раби Иегуды. То есть, бык — муад, если он в течение трех дней бодался три раза. Если такое произошло с ним только в течение одного дня, он остается там.
Анализируя высказывания наших Учителей по поводу определения, что такое бык-там, Гемара склоняется к точке зрения раби Меира. Ио есть, если животное дразнят, а оно не проявляет агрессивности и никого не трогает, бык — там.
Гемара стремится уточнить ситуацию.
Когда в Мишне (конспективной записи Устного Учения, полученного от Всевышнего) говорится, что бык, проявляющий агрессивность в течение трех дней, считается муад, имеется в виду, что это подтверждено свидетелями.
Если, например, в один день в бет-дин (суд) приходят три пары свидетелей, и каждая пара дает показания, что бык в какой-то из дней нанес такой-то ущерб (все говорят о разных днях — о каждом из трех), должен ли суд вынести постановление, что бык — муад?
А может быть, сначала им следует предупредить хозяина быка, чтобы он усилил охрану? Но, если свидетели приходят к нему с предупреждением в один день, хозяин резонно скажет: “В первый раз слышу, что мой бык способен на такое”.
Пока не будет новых предупреждений в течение двух последующих дней, бык не считается муад.
Гемара разъясняет: объявляют, что бык — муад, если о его “проделках” свидетельствуют и перед хозяином и перед судом.
К свидетелям в суде Всевышний предъявляет высокие требования. Поэтому проблемы лжесвидетельства Гемара обсуждает отдельно.
Существует такое правило: если два свидетеля рассказали о том, как бык в первый раз нанес ущерб, другие два — о другом подобном случае, а еще два — о третьем, и обнаруживается, что одна из пар свидетелей дала ложные показания, все свидетельства считаются недействительными. Ибо по закону все шесть свидетелей рассматриваются как одна группа.
В обзоре следующего листа мы продолжим разговор о разветвленной системе ответственности человека за поведение принадлежащих ему животных.
Всевышний дал в Торе не только общие законы поведения человека, но и подробно объяснил, как их соблюдать, как исправлять допущенные ошибки.
Талмуд рассматривает такую ситуацию. Бык наносит ущерб во владении потерпевшего. Он — муад, то есть, известно, что от него можно ожидать неприятностей. Как хозяин быка должен расплачиваться с человеком, которому этот ущерб причинен?
Здесь намеренно берется крайность. И для того, чтобы ответить на вопрос, Талмуд разносторонне исследует более простые случаи.
О каком ущербе идет речь? — уточняет Талмуд.
Бык повредил что-то рогами? Или он толкнул что-то или кого-то своим боком? А, может, он кого-то укусил или ногой раздавил чей-то сосуд?..
Все эти ущербы считаются разновидностями категории керен (рог).
Если бы бык совершил нечто подобное впервые или во второй раз (то есть, был там), и все происходило в общественном владении, его хозяину полагалось бы выплатить лишь половину стоимости ущерба. Но, если — во владении потерпевшего, — утверждает раби Тарфон, — хозяин компенсирует ущерб в полном размере.
Многие учителя говорят, что, независимо от того, в общественном владении или на землях потерпевшего нанесен урон, хозяин выплачивает половину, ибо здесь мы имеем дело с ущербом керен. Тем более, что бык оказался там. За быка-там всегда платят в половинном размере.
Здесь следует применить правило каль-ва-хомер (один из полученных в 1313 году от сотворения мира вместе с Торой на горе Синай логических принципов, основанный на формуле: “если в легком случае это так, то в строгом варианте так — тем более”; в буквальном переводе — “легкое и строгое”), — возражает раби Тарфон. — Там, где сказано в Торе об ущербе шен (зуб; когда животное съедает чужие плоды) и регель (нога; животное вытаптывает чужой урожай), хозяин свободен от ответственности, если ущерб нанесен в общественном владении; если ущерб нанесен на территории пострадавшего — возмещает его полную стоимость... И если за ущерб шен хозяин животного, причинившего ущерб, даже в общественном владении не освобождается от ответственности, то за ущерб, нанесенный на территории пострадавшего, он, тем более, должен компенсировать урон в полном размере.
Гемара скрупулезно исследует логику каждого из учителей. В частности, все, что высказал раби Тарфон, казалось бы, не вызывает сомнений.
Но возражают ему другие мудрецы: “Если уж ты считаешь возможным учить общие правила ущерба керен (рог) из закона о нанесении ущерба керен в общественном владении, почему бы не рассматривать все в одном ряду, почему бы не отождествить их? Если за ущерб керен в общественном владении платят половину, то и за нанесенный на земле пострадавшего ущерб керен надо платить половину”.
— Возьмем за основу законы ущербов шен (зуб) и регель (нога), — говорит на это раби Тарфон. — В той ситуации, когда они причинены в общественном владении. Согласно Торе, за них хозяин животного ничего не платит. В такой же ситуации закон об ущербе керен (рог) более суров. Следовательно, можно сделать вывод, что за ущерб керен (рог), нанесенный на территории потерпевшего, хозяин животного должен компенсировать его полную стоимость.
— Если бы Тора не обязала платить за ущерб керен (рог), нанесенный в общественном владении, его половинную стоимость, правило каль-ва-хомер вообще нельзя было бы здесь применить, — заключают мудрецы.
В чем смысл разногласий между раби Тарфоном и другими мудрецами? — спрашивает Гемара.
И разъясняет на примере известной всем мудрецам истории с Мирьям, сестрой Моше-рабейну.
Мирьям несправедливо обвинила Моше, и ее поразила болезнь. Так она была наказана Небесами. “И сказал Всевышний Моше: если бы отец ее плюнул бы ей в лицо, она должна была бы стыдиться семь дней...” (Бамидбар, 12:14). По правилу каль-ва-хомер получается: отверженный земным отцом на семь дней, будет отвергнут Отцом Небесным — на четырнадцать.
В создании человека участвуют трое, — уточняет Гемара посыл такого рассуждения, — отец, мать и Всевышний. Творец дает человеку никак не меньше того, что дают ему оба родителя. Следовательно, Присутствие Творца в человеке вдвое превосходит то, что дано ему земным отцом...
Но говорит Создатель мира: “...пусть Мирьям находится вне стана семь дней...” (Шемот, 11:14).
Из этой истории наши мудрецы выводят правило об отождествлении.
Однако применительно к закону об ущербе раби Тарфон отказывается применять это правило. И утверждает, что оно применимо лишь в тех случаях, когда оно не разрушает принцип каль-ва-хомер.
К какому выводу приходит Галаха о плате за ущерб в рассмотренной нами ситуации? Об этом речь пойдет в обзоре следующего листа.
Обзор этого листа открываем Ѓалахой.
Когда бык-там (никогда не причинявший вреда или навредивший один, максимум — два раза) нанес ущерб керен (рог; т.е. боднул кого-то, укусил и т.п.), независимо от того, где это случилось — в общественном владении или на территории потерпевшего — его хозяин выплачивает половину компенсации. В той же ситуации за быка-муад (про которого известно, что он способен приносить неприятности) его хозяин платит полную стоимость ущерба.
Логика Гемары ассоциативна. В приведенном нами случае, анализ дискуссии между раби Тарфоном и другими мудрецами приводит к тому, что выбирается мнение большинства. Напомним, в чем суть спора. В разнице во взглядах на историю с Мирьям — сестрой Моше-рабейну (см. предыдущий лист).
Гемара обращает внимание на то, что время — категория субъективная. Для человека и для Всевышнего оно течет по-разному. “Ибо тысяча лет в глазах Твоих как день вчерашний” (Теилим, 90:4).
Пишет Рамбам: “Знай, когда говорится о 6‑ти дня Творения, Тора говорит обо всей будущей истории человечества...”.
История человечества в том виде, как мы можем ее представить, продлится 6.000 лет (сейчас по еврейскому календарю 5761 год). День Всевышнего — это тысяча лет. В первые два дня Творения весь мир был залит водой. Это намек на первые два тысячелетия, которые на языке Торы называются тоѓу (бесформенный хаос), когда мир еще не знал Торы. Однако уже в первый день был создан свет. В первом тысячелетии человеческой истории светом мира явился Адам Ришон (первый человек), который прожил 930 лет”
В 20 веке мир облетела новость: найден ген долголетия. Введя его подопытным животным, ученые получили ошеломляющие результаты — срок жизни этих особей значительно увеличился. На этом основание ученые сделали вывод, что долголетие наших праотцев, о чем свидетельствует Тора, — не выдумка.
Но вернемся к временным аналогиям.
Адам Ришон знал Творца. При нем в мире не было аводы зары (буквально: работы чужой; идолопоклонства).
Во второй день Всевышний создал Небосвод и отделил верхние воды от нижних (Берешит, 1:6). Во втором тысячелетии Творец среди всех людей, которые поступками своими навлекли на себя Потоп, выделил семьи Ноаха и его сыновей: Шема, Иофета и Хама. Потоп происходил в 1656 году от сотворения мира. От этой единственной уцелевшей после Потопа семьи, семьи Ноаха, происходит все современное человечество.
На третий день появилась суша и плодовые деревья. В третьем тысячелетии Создатель мира дает еврейскому народу Тору (олицетворяющую собой “сушу”, твердую почву, опору в бушующем океане жизни), дает заповеди (плоды).
На четвертый день созданы два Светила. Четвертое тысячелетие — эпоха Первого и Второго Иерусалимских Храмов.
На пятый день появились в воде живые существа, появились птицы и пресмыкающиеся. Пятое тысячелетие ознаменовано галутом (изгнанием еврейского народа из Земли Израиля) и ощущение, что в мире восторжествовало зло.
На шестой день, в начале, Творец создал млекопитающих — зверей и скот, в конце — человека (бецелем Элоким — по образу Всевышнего). В начале шестого тысячелетия в людях побеждают животные инстинкты. Однако в конце его придет Машиах и сделает так, что в мире победит добро.
Седьмой день — Шаббат, день покоя, гармонии, совершенства. В субботе — отсвет Грядущего Мира, в который человечество попадет, когда мировая история закончится. Внутренний духовный свет (это и есть главная награда Всевышнего в этом и Грядущем мирах) человек должен заслужить своими поступками.
Ассоциативная логика Гемары возвращает нас к законам об ответственности.
Сказано в Талмуде: “Адам муад леолам” (человек всегда предупрежден).
То есть, человек — всегда муад и в полной мере несет ответственность за свои поступки. И неважно, совершил он проступок по ошибке или намеренно, бодрствуя или во сне, в трезвом состоянии или, выпив вина...
Гемара описывает стандартные и чрезвычайные ситуации, попав в которые человек способен нанести ближнему ущерб, и в каждом отдельном случае выясняет степень ответственности виновного.
Например, у человека за пазухой лежал камень. Человек сидел в людном месте, а когда поднялся, камень выпал и что-то повредил. Ему предстоит полностью компенсировать ущерб, даже если он совершенно забыл, что взял с собой камень.
Однако в этом случае ему не надо платить за лечение пострадавшего, за нанесенный ему моральный ущерб, за вынужденные простои в работе и причиненную боль.
Если выпавший камень убил ближнего, а человек не знал о том, что принес его, этого человека не отправляют в изгнание (по закону Торы, в Земле Израиля существовали специальные города-убежища, куда отправляли людей, совершивших непреднамеренное убийство) — он свободен от ответственности. Ибо происшествие рассматривается как онес (непредвиденное событие, которое произошло помимо воли человека).
Всевышний наделил человека свободой выбора, но предъявил ему требование отвечать за совершенные поступки.
В этом листе Талмуд анализирует обязанности и права человека, который намеренно или неумышленно нанес ближнему ущерб.
Например, разбирается такая ситуация. Человек нес какой-то груз, скажем, кувшин. Устав, он поставил кувшин прямо на дорогу, т.е. в общественном владении. И вот прохожий споткнулся и разбил кувшин. Здесь сразу же возникает несколько вопросов. Хозяин кувшина не должен был оставлять его на дороге, или, по крайней мере, ему следовало позаботиться о том, чтобы кувшин никому не мешал. Но он оставил и ни о чем не позаботился. Означает ли это, что прохожий свободен от ответственности и за разбитый кувшин не платит?.. А, если прохожий, налетев на кувшин, поранился об осколки? Компенсирует ли ему ущерб хозяин кувшина?
По закону, прохожий свободен от ответственности.
Почему это так? — спрашивает Гемара. — Почему не требуем, чтобы прохожий был внимателен?
И уточняет: речь идет о таком случае, когда человек поставил на землю не один кувшин, но несколькими своими кувшинами перегородил улицу.
Сказал Шмуэль, что здесь говорится о темном времени суток, и прохожий просто не видел, что кувшины стоят на дороге.
Раби Йоханан утверждает, что рассматривается случай, когда человек поставил кувшин за углом, и прохожий не мог его заметить.
Рав Папа добавляет: возможна такая ситуация, когда человек перегородил кувшинами проход, а другой человек расчищал дорогу и разбил кувшины.
Даже если кувшин стоял в таком месте, что его легко было заметить, прохожий все равно свободен от ответственности, — говорит рав Ула. — Он не платит за разбитый кувшин, потому что, двигаясь по общественному владению, предназначенному для движения, он рассчитывает, что дорога свободна от посторонних предметов.
То есть, во всех случаях, выходит, виноват тот, кто оставил кувшины (или кувшин) на дороге без присмотра?
Ну, а как же с ямой? — напоминают другие Учителя. — Известно: если в яму попадает бык-пикеах (осторожный), тот, по чьей вине образовалась яма, свободен от ответственности. Бык должен был увидеть эту яму... Мы ведь не будем утверждать, что бык “умнее” человека.
Бык обычно смотрит под ноги, — поясняет Гемара. — Он, как правило, видит препятствия на дороге. У человека нет такой привычки. Он смотрит вперед.
Человек, двигаясь по дороге, не думает о том, что у него под ногами, — подтверждает один из комментариев. — Его голова занята самыми разными мыслями. Животные же ни о чем другом не думают.
Гемара приводит рассказ.
Шел один человек и споткнулся о кувшин, стоявший на открытом месте. Один из мудрецов, Шмуэль, принял ѓалахическое решение, согласно которому споткнувшийся обязан заплатить за ущерб.
Аналогичная история произошла в другом месте. И там Рава принял такое же решение.
Решение Шмуэля логично, — говорит Гемара. — С его точки зрения прохожий освобождается от ответственности, если было темно и он не мог видеть кувшин. Но, если это случилось днем, когда он вполне мог увидеть предмет на дороге, он обязан возместить ущерб хозяину кувшина.
Почему Рава принял аналогичное решение?
В рассмотренном им случае кувшин стоял около того места, где получают оливковое масло, и все знали, что здесь обычно ставят сосуды.
Ѓалаха (Закон) принимает такие решения.
Если человек оставил свой кувшин в общественном владении, а прохожий споткнулся и разбил его — прохожий свободен от уплаты за кувшин. Если же он поранился об осколки, хозяин кувшина обязан компенсировать ему ущерб, даже если все происходило днем.
Если человек перегородил дорогу своими кувшинами, и кто-то шел по дороге и разбил кувшин (иначе он не мог пройти), — прохожий свободен от уплаты за разбитый кувшин. Если этот прохожий поранился об осколки, хозяин кувшина не возмещает ему ущерба, поскольку сосуд был разбит намеренно, с определенной целью — чтобы пройти.
Если человек оставляет кувшин в том месте, где обычно ставят сосуды, а прохожий спотыкается и разбивает кувшин — прохожий обязан компенсировать стоимость сосуда. Если он при этом поранился, хозяин кувшина свободен от ответственности. Однако, если все это произошло в темное время суток или сосуды перегораживали дорогу, прохожий свободен от ответственности, но, если он поранился, хозяин кувшина компенсирует ему ущерб.
Талмуд исследует возможные проблемы, возникающие, когда один человек наносит ущерб другому.
Приводится такая ситуация. Человек нес кувшин с водой, споткнулся, кувшин упал и разбился. Прохожий поскользнулся на том месте, где лежали осколки и была разлита вода, упал и получил травму. Обязан ли компенсировать ущерб прохожему хозяин кувшина?
Тана кама (первый учитель в Мишне) отвечает на этот вопрос утвердительно. И даже собственные страдания хозяина кувшина не освобождают его от ответственности. Случай с ним тана ками ставит в ряд проявлений преступной небрежности. То есть, человек споткнулся по собственной неосторожности, поэтому здесь ситуацию нельзя назвать онес (когда что-то происходит не по вине человека, и сложившие обстоятельства не зависели от его воли).
Если хозяин сосуда считает, что осколки кувшина и разлитая вода принадлежат ему, он обязан компенсировать прохожему ущерб, — утверждает раби Иегуда. — По аналогии с законом о яме в общественном владении. Если же он отказывается от своих прав на осколки и воду, случай можно отнести к разряду онес. И тогда за ущерб он платить не должен.
Учили мы, — уточняет свою позицию раби Иегуда, — что хозяин кувшина обязан платить за ущерб, причиненный в общественном владении, только в том случае, если испорчена одежда прохожего, а если прохожий получил травму, ущерб ему не компенсируется. Потому что телесные повреждения, упав, он получил “от земли”. У земли в общественном владении нет хозяина и платить некому... Не может прохожий сказать, что получил травму, поскользнувшись, потому что на этом месте разлили воду. Ибо Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Всевышнего) говорит: “поскользнулся один в воде...”. Ясно, что не вода нанесла ущерб, а только привела к тому, что человек упал.
Гемара соотносит закон о разбитом кувшине с законом о яме, образовавшейся в общественном владении.
Заповедал Всевышний: “И если откроет человек яму, или выроет человек яму и не закроет ее, и упадет туда бык или осел, хозяин ямы заплатит, деньгами вернет (вознаградит) хозяину их, а убитое животное может забрать себе” (Шемот, 21:33).
Тора говорит именно о быке, а не о человеке; именно об осле — не о сосудах, — утверждают мудрецы.
За смерть человека хозяин ямы несет уже не денежную, а иную ответственность, — уточняет Гемара. — Однако в случае, когда кто-то, упав в яму, получил травму, он обязан заплатить.
Гемара разбирает, какие претензии могут предъявить хозяину кувшина, который разбил свой кувшин и пролил воду.
Прежде всего, он, конечно же, мог убрать осколки и ликвидировать лужу.
Тана кама квалифицирует происшествие как небрежность хозяина кувшина и утверждает, что даже отказ от права владения осколками и разлитой водой не освобождает его от ответственности.
Гемара поясняет, что раби Иегуда и тана кама обсуждают ситуацию, когда прохожий получил ущерб сразу же после того, как человек, который нес кувшин, упал, разбил свой кувшин и разлил воду, и у него не было возможности ликвидировать последствия своего падения.
Раби Иегуда допускает, что человек, споткнувшись, мог бросить кувшин с водой на землю специально, чтобы при падении не пораниться осколками. И утверждает: в таком случае он обязан компенсировать ущерб пострадавшему от этого прохожему. Но, если такого намерения он не имел и собирался лишь спустить кувшин с плеча, происшествие квалифицируется как онес (непреднамеренное). И тут хозяин кувшина свободен от ответственности.
Здесь обсуждаются два момента, — говорит Абайе. — момент падения и то, что произошло после падения. И приводит цитату: “...поскользнулся один в воде или ударился об осколки (кувшина)...”. В первой части фразы (поскользнулся) сказано об ущербе, который нанесен в момент падения. Во второй — об ущербе, причиненном после падения.
Ѓалаха (Закон), вынося постановление, пользуется формулой “человек вырыл яму в общественном владении...”. И выводит: каждый, чье имущество наносит кому-то ущерб, выплачивает компенсацию.
Всевышний обязывает человека компенсировать ущерб, нанесенный ближнему его имуществом.
А, если человек оставил в общественном владении какую-либо вещь, способную причинить вред, и отказался от прав на нее, — спрашивает Гемара, — должен ли он нести ответственность, если эта вещь нанесла кому-то ущерб? И уточняет. Свободен ли он от ответственности, если произошло непредвиденное? Должен ли он платить, если вещь, став “ничейной” причинила ущерб?
Раби Элиэзер, ссылаясь на раби Ишмаэля, утверждает: все зависит от того, о чем именно идет речь. Например, человек в общественном владении вырыл яму, но она ему не принадлежит. Таким образом, он создал опасность для окружающих. И, если в яму упадет человек или животное, ему придется оплатить ущерб. Также и с опасной вещью, оставленной в общественном владении. Человек, оставивший ее, в полной мере несет ответственность, если из-за нее что-то произошло.
Некоторые учителя, говоря, что человек не несет ответственности за оставленную вещь, если он от нее отказался, — поясняет Гемара, — тоже имеют в виду именно что-то “стационарное”, вроде ямы.
Но вот, например, человек объявляет “ничейным” своего быка и отпускает его в общественное владение, зная, что животное опасно. Если бык причиняет ущерб, бывший хозяин несет за него ответственность.
Талмуд приводит еще одну сложную ситуацию. Кто-то обнаружил в общественном владении яму и закрыл ее. Потом снова открыл. Кто несет ответственность за ущерб, если в яму упал человек или, скажем, бык? Тот, кто ее вырыл, или — второй, кто закрыл ее, а потом открыл? И что означает — “закрыть” яму?.. Яма же остается на прежнем месте. Тогда и ответственность по-прежнему несет тот, кто ее вырыл?
Или, например, кто-то видит, как посторонний человек закрывает яму. Снимает ли это ответственность с первого?
О знакомых речь не идет, — уточняет Гемара. Но, если яму прикрыл компаньон, в равной степени с первым человеком “владеющий” ямой, меняется ли что-то в законе, если есть свидетель?
Возможна и такая ситуация. Кто-то в общественном владении обнаружил яму, засыпал ее и прикрыл это место. Но потом тот же человек снова вырыл здесь яму.
Или еще ситуации, относящиеся к общественному владению. Человек выносит сюда колючки или стекло; ставит ограду из колючек; падает ограда... Если при всем этом кому-то причинен ущерб, виновный обязан его компенсировать.
Речь идет об ограде, колючки из которой “вылезают” в общественное владение, — говорит раби Йоханан. — Если же все колючки остаются в частном владении, хозяин ограды свободен от выплат.
Гемара находит аналог ситуации, когда колючки — внутри или снаружи (в общественном владении).
Прохожий не имеет права без разрешения хозяев нарушать границы частных владений. Колючки, выступающие на территорию общественного владения, можно уподобить яме, которая образовалась, скажем, на дороге. За ущерб, нанесенный этими колючками, хозяин ограды будет платить.
Но ведь эти колючки хозяин частного владения явно считает “ничейными”. Значит, объявивший “ничейным” свое имущество, которое попало в общественное владение, тоже компенсирует урон, если таковой был нанесен его бывшим имуществом.
То же самое можно рассмотреть и в ином ракурсе, — выдвигает возражение Гемара. — Например, хозяин ограды не намерен объявлять колючки, вылезающие в общественное владение, “ничейными”. Он компенсирует причиненный ими ущерб, потому что эту ситуацию расценивают по аналогии с другой, когда хозяин без присмотра выпускает на улицу принадлежащее ему опасное животное и, естественно, выплачивает стоимость ущерба, им нанесенного.
А вообще, — делает вывод Гемара, — в случае ущерба, нанесенного имуществом, от которого отказались и оно находится в общественном владении, его бывший хозяин, как правило, не в ответе.
Хозяин ограды, колючки которой выпирают на территорию общественного владения, компенсирует ущерб, потому что эта ситуация аналогична ситуации с ямой на дороге.
Почему же не платит тот, ограда которого колючками обращена внутрь частного владения? — спрашивает Гемара.
И отвечает: вовсе не потому, что эту ситуацию уподобляют ситуации с ямой в личном владении; причина здесь в том, что не принято ходить вплотную к ограде, обычно прохожие движутся от нее на некотором отдалении и не могут зацепиться за колючку. Уколоться можно лишь в исключительном случае. Вот почему хозяин такой ограды свободен от ответственности.
После всестороннего обсуждения проблемы Ѓалаха (Закон) выносит решения.
Если человек разбил кувшин при непредвиденных обстоятельствах, которые от него не зависели, и отказывается от прав на осколки (объявляет их “ничейными”), он свободен от ответственности.
Если человек нес кувшин на плече и не держал его, как следует, и кувшин причинил ущерб в момент падения или после, он выплачивает компенсацию пострадавшему, даже если отказывается от прав на осколки.
Если человек обнаружил в общественном владении яму, прикрыл ее, а потом снова открыл, ущерб пострадавшему оплачивает тот, кто вырыл яму, а второй за любой ущерб ответственности не несет, потому что он только вернул яму в первоначальное состояние.
Но если человек засыпал землей обнаруженную в общественном владении яму, а потом снова вырыл, он компенсирует ущерб, который нанесен из-за ямы. Потому что яму, вырытую другим, он засыпал, то есть, ликвидировал. А потом вырыл (создал) другую, за которую, собственно, и отвечает.
Человек в ответе за яму, вырытую им не только в общественном владении, но и в собственном (частном). В случае, если в нее можно попасть с общественной территории.
Каковы правила поведения в общественном владении? Об этом мы поговорим в обзоре следующего листа.
Человек имеет право сказать: “Мир создан для меня”. Так говорит Гемара. И действительно, человека называют венцом Творения. Созданный в конце шестого дня при сотворении мира, по замыслу Творца, он, человек, должен властвовать над природой. Однако, прежде всего, ему следовало научиться властвовать над собой и своими поступками.
Каждый человек — не один в этом мире. Вокруг него — другие люди. И все они могут сказать: “Мир — для меня”. Чтобы человеческое сосуществование не обернулось хаосом, Всевышний дал людям законы, определяющие границы дозволенного и предполагающие конкретную ответственность, которую несет тот, кто преступит эти границы.
Талмуд обсуждает разнообразные ситуации.
Например, человек в общественном владении выплеснул воду. И произошло это в период дождей, когда это разрешается. Кто-то поскользнулся и упал. Тот, кто расплескал воду, в ответе за причиненный ущерб. Потому что подобный случай рассматривается по аналогии с ситуацией с ямой?
Если человек в бросил в общественном владении колючку или стекло; если он построил ограду из колючек, острыми концами обращенных в сторону общественной территории; если ограда, построенная им, упала на принадлежащую общине землю и он своевременно не позаботился о том, чтобы соседи не споткнулись о колья и не получили повреждения... Обязан ли он в таких случаях компенсировать ущерб?
Если колючки ограды обращены внутрь, в сторону его частного владения, пострадавший компенсации не получает. Ведь он мог, как все, пройти в некотором отдалении от нее.
Приводит Гемара и такую ситуацию. Человек положил в общественном владении свою солому или тростник, чтобы потом использовать это на своем поле. Шел сосед, поскользнулся на соломе и упал. Обязан ли хозяин соломы оплачивать ущерб пострадавшего?
Виновному следует заплатить штраф, — говорят мудрецы.
В данном случае это означает, что солома переходит в общественное владение, и любой может присвоить ее.
Штраф в принципе не связан с компенсацией ущерба и назначается в воспитательных целях — чтобы в дальнейшем человек не повторил свой проступок.
Но тут возникает резонный вопрос: если имущество, послужившее причиной нанесения ущерба, никому не принадлежит, почему платит его бывший хозяин?
Гемара отвечает на него так: потому что оно стало “ничейным” не в результате онеса (непредвиденного происшествия при обстоятельствах, которые от человека не зависят).
Каждый, кто наносит ущерб в общественном владении — даже если в этот период определенные вещи можно выносить в общественное владение — несет за него ответственность и обязан заплатить.
Гемара усложняет ситуации.
Например, человек без разрешения хозяина засунул колючки или стекло между прутьями чужой ограды (или в щель стены). Скажем, он просто пошутил, или не знал, куда это выбросить. Колючки или стекло не причинили вреда ограде (стене). В какой-то момент хозяину понадобилось разрушить ограду (стену). Обломки упали в общественное владение, и кто-то поранился о колючку или стекло. Обязан ли компенсировать ущерб тот, кто положил в ограду (в стену) эти колючки или стекло?
Обязан, — заключает раби Йоханан, — если видно, что ограда (стена) стала ветхой. Человек, который положил в стену колючки или стекло, не мог не понимать, что стену скоро снесут и, скажем осколки стекла способны причинить кому-то вред.
Но почему не участвует в выплатах хозяин стены? — спрашивают некоторые мудрецы. — Он ведь мог предположить, что кто-то засунет в щели его стены острые, колючие предметы, и принять меры, например, своевременно убрать из общественного владения мусор...
Объясняет Гемара: вина человека, положившего в щели стены колючки, безусловна, а вина хозяина стены — под сомнением.
Однако есть здесь и некая тонкость. Если стена крепкая, тот, кто засунул колючки в щели стены, свободен от ответственности. Ущерб компенсирует хозяин стены.
Кто-то вырыл в общественном владении яму, — предлагает новую ситуацию Равина (имя одного из Учителей; жил во времена, когда составление текста Талмуда завершалось). — Другой человек обнаружил ее и прикрыл ведром, которое принадлежало его соседу. Хозяин ведра нашел его и забрал. Яма стала причиной несчастного случая. Кто компенсирует причиненный ущерб?
Тот, кто вырыл яму, — утверждает Равина.
Это — пшита (просто; само собой разумеется), — говорит Гемара. — Нас же интересует здесь, что нового привнес в обсуждение Равина. Что он добавил к сказанному раби Йохананом?
И поясняет: в ситуации с колючками хозяин стены свободен от ответственности, потому что он не знает, кто подложил ему опасный предмет и ему не с кого требовать, чтобы опасные предметы из стены удалили; в ситуации с ямой и ведром — иначе.
Можно предположить, что хозяин ведра знаком с тем, кто вырыл яму. Забирая ведро, он, казалось бы, должен сообщить об этом “хозяину” ямы...
Владелец ведра не обязан сообщать, что возвращает себе свою собственность, — возражает Равина. — Ответственность, так или иначе, несет человек, вырывший яму... К тому же, вполне вероятно, что у владельца ведра просто не было возможности оповестить “хозяина” ямы о том, что яма остается открытой.
Гемара рассказывает о мудрецах, о том, как они вели себя, чтобы не нанести ближнему ущерб.
К примеру, колючки, которые оставались после прополки, или острые осколки, скажем, разбитых сосудов они зарывали на своем участке в землю — на глубину трех тефалей (приблизительно 24 см) — чтобы они никому не причинили вреда, когда поле будут вспахивать.
Однако, какие решения выносит Ѓалаха (Закон)? Об этом читайте в обзоре следующего листа нашего трактата.
Какие решения выносит Ѓалаха (Закон)?
Если человек в общественном владении расплескал воду, и кто-то от этого пострадал, он обязан компенсировать ущерб, даже если он отказался от своих прав на эту воду и это случилось в период, когда расплескивать воду в общественном владении разрешено (в период дождей).
Если человек засунул колючки или стекло в щели своей стены или оградил свое поле забором из колючек, острые концы которых выступают на территорию общественного владения, при несчастном случае хозяин стены (ограды) компенсирует потерпевшему ущерб. Однако, если колючки острыми концами выступают в сторону его частного владения, он свободен от выплат.
Если человек засунул колючки или стекло в щели чужой стены, стена упала, и колючки причинили кому-то ущерб, положивший колючки (стекло) платит. Если стена была прочной, платит хозяин стены (объяснение причин см. в обзоре предыдущего листа).
Если кто-то, обнаружив в общественном владении яму, прикрыл ее чужим ведром, а хозяин ведра забрал свою собственность, а яма послужила причиной ущерба, компенсирует его тот, кто вырыл яму.
В общественное владение запрещено выносить солому (например, для просушки). Если человек все же сделал это, и кто-то поскользнулся на этой соломе, ее хозяин обязан компенсировать ущерб, а солому может присвоить любой, кому она понадобится.
Приведу случай из современной жизни.
Водитель остановил машину и распахнул дверцу. Шофер автомобиля, который шел на обгон, не рассчитал и снес эту дверцу.
Пострадавший потребовал возмещения ущерба? Ничего подобного. “Коллеги” разобрались по-своему.
По взаимной договоренности, виновник открыл дверцу своей машины и предоставил возможность потерпевшему повторить свой “подвиг”...
Так незнание законов Всевышнего может привести к буквальному пониманию идеи “око за око”.
Какой способ решения спорных проблем предлагает Тора?
Человек несет кувшин. Позади идет другой — с бревном на плече. Но вот второй нагоняет первого, бревно задевает кувшин, кувшин падает и разбивается...
Эта ситуация разрешается без труда: человек с бревном оплачивает пострадавшему стоимость кувшина.
Почему это так?
Тот, кто идет следом, обязан проявлять осторожность и двигаться, соблюдая дистанцию. Разбив кувшин, он пренебрег правилами предосторожности. Это квалифицируется как преднамеренно нанесенный ущерб.
Однако, если хозяин кувшина неожиданно, не предупредив того, кто шел позади, остановился, человек с бревном свободен от ответственности. Если же человек, который нес кувшин, сообщил человеку с бревном, что собирается остановиться и передохнуть, а тот пропустил информацию мимо ушей и, продолжив движение, разбил кувшин, ему придется компенсировать ущерб.
Существуют определенные принципы решения проблем.
В законах Торы встречаются понятия там (так называют быка, который не причиняет вреда и не нуждается в усиленной охране) и муад (бык, который наносил ущерб не меньше двух раз, и его необходимо охранять).
При ущербе, нанесенном быком-там и быком-муад, размер компенсации, соответственно, исчисляется по-разному.
Там, как правило, причиняет вред случайно, — говорит Рамбам. — От муада всегда ждут неприятностей.
Сказано, что человек — всегда муад. Всевышний вложил в него силы, способные разрушать, если их не направить на созидание. Творец дал человеку право и возможность управлять этими силами.
“Большая часть тайн Зоѓара, — пишет раби Хаим из Воложина, — скрыта в одной фразе Торы: “И создал Всевышний человека по образу Своему...”.
Понятно, что речь идет не о подобии физическом, поскольку Всевышний нематериален. Когда мы читаем в Теилим (псалмы царя Давида): “Стал я похож на птицу пустынную”, никому не приходит в голову, что у того, кто произнес эти слова, выросли крылья. Все понимают: это метафора, выражающая одиночество в скитаниях. Точно также слова “по образу Своему” говорят о функциональном подобии. В чем оно?
Человек создан “бецелем (по образу) Элоким”. Имя Элоким означает — Абсолютный Властитель всех сил. Следовательно, и человек должен владеть собой и управлять своими духовными силами, порывами, мыслями, словами и поступками.
Человек муад леолам означает, что он всегда, изначально, предупрежден и не может позволить себе сослаться на то, что совершил какой-либо проступок в первый раз.
Как это прилагается к нашим ситуациям?
Один из ведущих современных специалистов в области права, рав Зафрани, комментирует случай с автомобилями так.
Пострадавший водитель прежде чем открыть дверцу машины, должен был убедиться, что сзади на близком расстоянии нет транспорта. Водитель, который снес дверь, обязан был смотреть не только вперед, но и по сторонам, и объехать препятствие или притормозить, если другого выхода нет.
Одно из важнейших правил дорожного движения — “Соблюдай дистанцию!”. Поэтому, как правило, ответственность за дорожные происшествия несет тот, кто едет сзади. Но случай, который мы анализируем, сложней. На то, чтобы ехать рядом, запрета нет, равно как и нет запрета на то, чтобы, остановившись, открыть дверцу автомобиля.
Тут следует понять, кто в чьем оказался владении. Это “вычисляется” по трем параметрам: скорость движения, расстояние между автомобилями, способ открытия дверцы.
Если замеры покажут, что в момент, когда водитель остановившейся машины открывал дверь, вторая машина ехала на такой скорости и на таком расстоянии, что у ее водителя была возможность обогнуть препятствие, этот водитель (второй машины) компенсирует ущерб. Если он превысил скорость — тем более.
Если дверца открылась внезапно, а вторая машина была настолько близко и двигалась с такой скоростью, что не было возможности ни объехать препятствие, ни затормозить, виновным считается водитель первого автомобиля.
Еврейская традиция утверждает: нет в мире такого явления, о котором не сказала бы Гемара.
Если человек нее соблюдает нормы поведения в обществе, неизменно возникают конфликты.
Рассматривая варианты конфликтов, Талмуд как бы подразделяет их на две основные группы: когда ущерб причинен непреднамеренно, и — сознательно.
Некоторые комментаторы отмечают, что оба платят компенсацию, если они причинили друг другу вред сознательно. Потому что у человека нет права наносить ближнему ущерб.
Если один человек случайно наносит другому ущерб, свободен ли он от выплат? — спрашивает Гемара.
Например, двое оказались в общественном владении. Один стремительно выбежал на дорогу и толкнул того, кто как раз проходил мимо. Тот упал и получил травму. Или из его рук выпал предмет и разбился...
Внезапно выбежавший на дорогу должен компенсировать пострадавшему ущерб. Его вина, казалось бы, неоспорима. В общественном владении следует вести себя осмотрительно.
Если то же самое произошло перед Субботой, после захода солнца, но до выхода звезд, нарушивший правила поведения в общественном владении, за нанесенный ущерб не в ответе, — утверждает раби Иси бен Иегуда.
Почему? — спрашивает Гемара.
И разъясняет: в это время еврей может спешить, чтобы успеть сделать что-то необходимое для Субботы.
Ну, а если он накануне Субботы бежал по совершенно иным надобностям?..
И даже в этом случае он свободен от ответственности, — говорят некоторые Учителя. — Перед шаббатом все торопятся сделать то, что в шаббат делать запрещено.
Что подразумевается под словами “накануне шаббата”? — уточняет Гемара.
Календарь Торы ведет отсчет дней от начала Творения. А поскольку Всевышний создавал Творение шесть дней, отсчет ведется по порядку: день первый (по общепринятому календарю он соответствует воскресенью), день второй... Шестой день — пятница. На иврите его называют эрев шаббат (канун субботы).
Так, может быть, речь идет вообще об этом дне? — размышляет Гемара. — Тогда понятно, что человек торопился приготовить к Субботе все необходимое. Но, если имеется в виду короткий временной отрезок между заходом солнца и появлением звезд, для спешки у него может быть один повод — успеть выбежать на открытое место, чтобы встретить шаббат, скажем, в поле (такого обычая придерживались многие мудрецы). Ведь субботний день уже начался (новый день начинается с заходом солнца).
Какое правило выводит из описанной ситуации Ѓалаха (Закон)?
Если это произошло в будний день, выбежавший на дорогу и нанесший ближнему ущерб, обязан платить.
Если это произошло в пятницу после захода солнца, до выхода звезд, бежавший, чтобы выполнить мицву (заповедь), свободен от ответственности. Если же он бежал по каким-то своим делам, не связанным с шаббатом, человек оплачивает ущерб, как будто бы это было в будний день.
Талмуд продолжает обсуждать нестандартные ситуации, когда один человек наносит другому ущерб. Рассматриваются различные варианты нанесения ущерба человеком, который колол дрова.
Скажем, кто-то колол дрова в своем дворе. Отлетела щепка, и человек, проходивший мимо (в общественном владении) получил травму. Или наоборот: человек колол дрова в общественном владении, а щепка попала в чей-то двор (частное владение) и нанесла повреждение тому, кто в нем находился. Или, к примеру, человек колол дрова в своем дворе (частное владение), а щепка отлетела во двор соседа (тоже частное владение)... Во всех приведенных случаях коловший дрова компенсирует нанесенный ущерб.
Зачем Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Всевышнего) дает три примера? — спрашивает Гемара. — Чтобы вывести правило, быть может, достаточно и одного из них.
И тут же опровергает собственное предположение. Необходимы все три случая. В каждом из них есть своя уникальная черта.
Допустим, в Мишне описан лишь первый пример. Исходя из предложенных в нем обстоятельств, логично представить себе, что коловший несет ответственность потому, что должен заведомо знать, что в общественном владении, мимо его двора, обычно проходит много людей. А, значит, ему следовало бы принять необходимые меры предосторожности.
Почему тогда с него взыскивают за ущерб, если он колол дрова в общественном владении и щепка попала в чей-то двор? Ведь частное владение не многолюдно.
Допустим, в Мишне был дан только второй пример. Тут можно подумать, что он несет ответственность потому, что рубил дрова в общественном владении, скорее всего, без разрешения. Но тогда возникают сомнения по поводу первого случая. Ведь на принадлежащей ему территории он имеет право делать все, что хочет...
Допустим, Мишна привела лишь третий случай: щепка летела из одного частного владения в другое. Резонно было бы сделать вывод, что коловшего дрова следует вообще от ответственности освободить...
Гемара не ограничивается сообщением правил. Она скрупулезно исследует обоснования законов. И в данном случае дает заключение: ѓалаха здесь выводится в сопоставлении различных нюансов ситуации.
Всевышний дал человечеству определенные законы. При этом все они обусловлены различными обстоятельствами. Их и исследует Талмуд.
Например, мера ответственности за ущерб зависит от того, в каком состоянии был тот, кто его причинил. Был ли он там или муад.
Понятие там относят к животному, от которого никто не ожидает вреда. Муад — его полная противоположность. От животного-муад заведомо ждут неприятностей.
Талмуд предлагает такую ситуацию. Два быка (оба считаются муад) боднули друг друга. Как компенсируется нанесенный ущерб?
Вычисляют стоимость ущербов, и половину разницы между ними платит хозяин быка, который пострадал в меньшей степени. Скажем, бык Реувена нанес быку Шимона ущерб, оцененный в сто монет. Стоимость ущерба, нанесенного быком Шимона быку Реувена, равна сорока монетам. Разница между суммами составляет шестьдесят монет. Реувен платит Шимону тридцать.
Это правило имеет объяснение: за быка-муад всегда платят половину.
А вот — вторая ситуация. При тех же обстоятельствах оба быка были муад. В этом случае Реувен платит Шимону шестьдесят монет, ибо ущерб, причиненный муадом, требует компенсации в полном размере.
Для обсуждения предлагается третья ситуация. Один из быков был там, другой — муад.
Если бык-муад нанес быку-там больший ущерб, его хозяин полностью оплачивает хозяину быка-там разницу между суммами ущербов. К примеру, бык Реувена был муад, а бык Шимона — там. Реувен платит Шимону шестьдесят монет.
В обратной ситуации, если бык Реувена был там, Реувен отдает Шимону тридцать монет.
Так утверждает тана кама (первый Учитель), со слов которого начинается конкретный отрывок Мишны.
Однако Рамбам, автор кодекса еврейских законов (12 век) утверждает, что речь идет о разнице не в стоимости ущербов, но о разнице в суммах которые следует заплатить за быка-там и быка-муад.
Бык Реувена был муад и нанес быку-там Шимона ущерб, исчисленный суммой в сто монет. Ущерб, нанесенный быку Реувена быком Шимона — сорок монет. По Рамбаму, Реувен должен был бы заплатить за “проделку” своего быка все сто монет. Но поскольку Шимон должен ему двадцать монет (половинную стоимость за тама), Реувен отдает Шимону восемьдесят монет.
По Рамбаму, если бык Реувена был там, а бык Шимона — муад, Реувен платит Шимону всего десять монет (100:2 – 40).
Талмуд переходит к обсуждению ситуаций, в которых виновник ущерба — человек.
О человеке сказано, что он — муад леолам (то есть, он всегда предупрежден и всегда в ответе за свои поступки).
Если человек нанес ущерб быку-муад, а бык причинил ущерб этому человеку, и человек пострадал больше, чем бык, хозяин быка полностью компенсирует разницу между назначенными за ущербы суммами. Если больше пострадал бык, его хозяину получает эту разницу тоже полностью.
Предлагается для обсуждения и такая ситуация. Человек “вступил в схватку” с быком-там. Если бык пострадал в большей степени, человек (он — всегда муад) платит разницу между суммами, назначенными за ущербы, полностью. В обратном варианте хозяин быка выплачивает лишь половину этой разницы.
В результате “схватки” быка-там с человеком, если бык причинил человеку больший вред, хозяин быка тоже должен заплатить разницу полностью, — утверждает раби Акива. — В подобных случаях, когда бык “сражается” с человеком, неважно, там он или муад.
В подтверждение своих слов раби Акива приводит цитату из Торы: “...или сына боднет (бык) или дочь боднет, по закону этому сделает ему” (Шемот, 21:31).
В трактовке тана кама употребленное здесь слово “этому” означает, что ситуацию следует расценивать с позиций законов, применяемых, когда бык бодает быка (она рассмотрена выше).
В трактовке раби Акивы слово “этому” относит анализируемую ситуацию к разряду ущербов, причиненных быком-муад.
Если двое нанесли друг другу ущерб, тот, кто причинил больший, полностью оплачивает разницу между компенсациями, потому что человек — всегда муад, и и бесполезно ссылаться, что тот или иной проступок он совершил впервые. Закон снисхождения на этот счет не предусматривает.
Ну, а если один из них, пусть даже он причинил больший ущерб, действовал в целях самообороны?.. — выдвигает проблему Гемара.
Об этом пойдет речь в обзоре следующего листа.
В обзоре предыдущего листа описывались различные ситуации, в которых человек несет ответственность за ущерб, причиненный принадлежащим ему животным или им самим. Здесь мы, прежде всего, предлагаем вниманию посетителей сайта ѓалахические решения.
Если два быка, оба — там (то есть, ранее не замеченные в дурном поведении), нанесли друг другу ущерб, хозяин животного, которое нанесло большие повреждения платит половину разницы между суммами, которые вырыжают стоимость ущерба с той и другой стороны.
Если оба быка были муад, хозяин быка, нанесшего больший ущерб, выплачивает эту разницу полностью.
Если один бык был там, а другой — муад, и бык-муад нанес больший ущерб, его хозяин также выплачивает разницу полностью.
Если же больший ущерб нанесен быком-там, его хозяин выплачивает половину этой разницы.
Такие правила действительны, — поясняет Ѓалаха (Закон), — если быки нанесли друг другу ущерб одновременно. Но, если один из быков первым начал драку, его хозяин несет ответственность за ущерб, а хозяин второго быка от ответственности свободен.
Если два человека одновременно нанесли друг другу травмы и причинили друг другу ущерб, тот, кто нанес больший вред, полностью выплачивает разницу между суммами, в которых исчисляется стоимость ущербов.
В случае, если кто-то первым начал драку, платит зачинщик, а второй свободен от ответственности. У второго есть право на самозащиту.
Впрочем, Ѓалаха учитывает и нюансы. Если, скажем, второй в результате нанес нападавшему весьма значительный ущерб, а мог бы обойтись гораздо меньшим, ему тоже придется платить. Его поведение в юридической практике квалифицируется как “превышение пределов необходимой самообороны”.
В случае, если бык-там нанес человеку ущерб, а человек быку — еще больший, “вступивший в схватку” с быком оплачивает разницу в полном размере. Если больший урон нанесен быком, хозяин быка платит половину суммы, составляющей эту разницу.
Гемара продолжает сопоставлять различные уровни ответственности человека за совершенные им поступки.
Бывает, человек платит за ущерб, нанесенный принадлежащим ему животным, и освобождается от ответственности за собственные деяния. Бывает и наоборот.
Например, чужой бык в результате каких-то действий не только нанес ущерб, но и опозорил человека. Его хозяин не оплачивает моральный ущерб, лечение, простои в работе... Он компенсирует только материальный ущерб. Но, если один человек нанес повреждения другому человеку и его имуществу, оплата осуществляется по всем пунктам: и материальный ущерб, и боль, и лечение, и моральный ущерб, и простои в работе — все учитывается и оценивается.
В Торе сказано: “...И человек, который нанесет повреждение ближнему...” (Ваикра, 24:19).
Всевышний сказал: “и человек”, — акцентируют наши мудрецы.
Почему здесь обсуждается проблема морального ущерба? — спрашивает Гемара.
Потому что бык не может иметь намерение оказать на человека моральное воздействия. Он лишь способен причинить материальный ущерб. Иное дело — человек. Даже если он, нанося ущерб, не хотел, скажем, унизить ближнего, он не может не предполагать, что своими действиями оскорбляет его достоинство. Поэтому закон, разбирая ситуации причинения ущерба, всегда рассматривает и моральный урон.
Одна из основных заповедей Торы — уважение к родителям. Если бык наносит урон родителям своего хозяина, хозяин обязан платить. Поднимать руку на родителей категорически запрещается Торой. Но если кто-то до крови ударил, скажем, своего отца, он свободен от финансовой компенсации. Его ответственность переходит на более высокий уровень.
Основа основ еврейской жизни — соблюдение Субботы. Ответственность за нарушение шаббата велика.
Если бык в шаббат перенес в зубах или на рогах уголек, и в результате загорелось чужое поле, его хозяин обязан оплатить половину стоимости потерь потерпевшего. Почему только половину? Потому что здесь мы имеем дело с неординарным случаем. Быки обычно не разжигают огонь.
Если в шаббат человек поджег чужую копну сена, он ничего не платит пострадавшему. Он держит ответ на более высоком уровне — за нарушение законов шаббата.
Гемара уточняет: за поджог в субботу человек не платит, не зависимо от того, сделал он это намеренно или случайно. С него в любом случае — более строгий спрос, ибо известно, что огонь в шаббат разжигать нельзя.
Гемару и здесь интересует не только “чтение” самого закона, но и его источник. Написано в Торе: “и убивший скотину заплатит за нее, и убивший человека должен быть предан смерти” (Ваикра, 24:21).
Для того, чтобы понимать, почему к анализируемому здесь случаю цитируется именно этот отрывок, напомним, что Письменную Тору невозможно учить без Устной, то есть, без Талмуда. Попытки вникнуть в смысл фраз без комментария нередко приводят к неверным выводам.
В частности, вторая часть процитированного предложения неясна, если не знать все условия, при которых убийцу приговаривают к смертной казни.
Данной фразой Всевышний подчеркивает различие между ответственностью за убийство животного и человека. Мудрецы усматривают здесь обратную связь. Они утверждают, что человек, убив скотину, компенсирует ущерб в любом случае, сделал он это преднамеренно или случайно. Тот кто, случайно или с умыслом, убил человека, отвечает за свой проступок по “высокой статье” законов Торы, а потому деньгами ему не откупиться.
Тот же принцип действителен в отношении поджогов в шаббат. Если пожар начался по вине быка, его хозяин в любом случае платит (как и в будние дни). Человек, совершивший такое, в любом случае не платит — его ждет более строгое наказание.
Многие современные принципы судопроизводства восходят к законам Торы.
Талмуд анализирует ситуации, связанные с одним из таких принципов.
Скажем, один бык (принадлежащий Реувену) преследует другого (принадлежащего Шимону). Преследуемый получает травму. Шимон заявляет Реувену: “Твой бык нанес ущерб моему быку, плати!”. “Нет, — отвечает Реувен, — мой бык не при чем. Твой бык просто ударился о скалу и получил повреждение”.
Как разрешить их конфликт? Реувен должен представить доказательства, что бык Шимона ударился о скалу или Шимон должен доказать, что его бык травмирован, потому что бык Реувена его преследовал?
То, что бык Реувена бросился за быком Шимона, видели люди. И Шимон, не принимая возражений, утверждает, что бык Реувена нанес ему ущерб. Реувен сомневается. Он не уверен, что бык Шимона просто ударился о скалу.
Если Шимон уверен в своей правоте, а Реувен ставит свое оправдание под сомнение, может ли суд вынести решение, основываясь на показаниях Шимона?
Иной поворот: Реувен признает, что бык Шимона ударился о скалу, потому что его преследовали. Достаточно ли суду признания Реувена, чтобы обязать его компенсировать ущерб?..
Представим, что два быка, бык Реувена и бык Леви, преследуют быка Шимона. Свидетели показывают, что один из преследователей нанес быку Шимона повреждение. Но точно не знают, какой именно.
Реувен говорит Леви: “От твоего быка пострадал бык Шимона”. А Леви отвечает: “Нет, это твой бык виноват”. Кто из них возмещает ущерб в такой ситуации?
Заповедал Всевышний: “Если боднет бык, принадлежащий какому-то человеку, быка, принадлежащего ближнему...” (Шемот, 21:35).
Следует ли из этой фразы, что обязать компенсировать ущерб можно, только если точно установлено, что нанесший ущерб бык принадлежит определенному хозяину?
Допустим, неизвестно, кому принадлежит бык, причинивший ущерб. С кого спрашивать?
Гемара рассматривает третью ситуацию.
Два быка Реувена преследуют быка Шимона.. В случае, если кто-то из быков Реувена причинил быку Шимона ущерб, он платит за одного быка или за обоих? И, если ему назначают платить за обоих, что делать, если один из его быков пропал?
Допустим, один из быков Реувена — большой, а другой — маленький. Шимон говорит: “Твой большой бык ранил моего быка”. А Реувен возражает: “Это был мой бык, но тот, который поменьше”. Какие обязательства возлагаются на Реувена?
Здесь присутствует такая проблема: при продаже большого быка можно выручить больше денег, и их хватит на возмещения убытков Шимона, а при продаже маленького, полученных денег может на компенсацию не хватить.
Аналогичная проблема возникает, если один из быков — там (никогда не бодался), а второй — муад (бодался до этого, как минимум, два раза ). За тама ущерб возмещается в половинном размере, за муада — полностью. Потерпевший (в данном случае — Шимон) утверждает, что ущерб нанес муад, Реувен настаивает: там. Кто должен предъявлять доказательства?
Гемара усложняет ситуацию новыми деталями. Два быка Реувена — большой и маленький — нанесли травмы двум быкам Шимона — большому и маленькому. Кто кого бодал — неизвестно.
Реувен предъявляет Шимону претензию, что большой бык травмировал его большого быка, а маленький — маленького. То есть, если Шимон прав, суммы, полученной от продажи быков, достаточно, чтобы компенсировать потери Шимона.
Но Реувен не согласен. Он утверждает, что его маленький бык нанес повреждения большому быку Реувена, а большой — маленькому. При этом раскладе Шимон остается в убытке.
Примерно то же самое получается, если два быка Реувена — там и муад — нанесли повреждения двум быкам Шимона — большому и маленькому. И неизвестно, кто кого ранил. Шимон говорит, что бык Реувена — муад — ранил его большого быка... Реувен, соответственно, возражает. Вопрос остается прежним: кто должен представить доказательства?
Рассмотрев все нюансы проблемы, Ѓалаха (Закон) делает выводы.
Если один бык преследовал другого, нанес ему ущерб, и нет свидетелей, как это произошло, хозяин пострадавшего быка предъявляет претензию хозяину преследовавшего быка, а хозяин быка-преследователя утверждает, что раненый бык пострадал, ударившись о скалу, доказательство своих слов должен представить хозяин потерпевшего быка. Даже если хозяин потерпевшего выдвигает свое обвинение с уверенностью, а хозяин “преследователя” ставит свою версию под сомнение, без доказательств потерпевшего компенсация не взыскивается.
Это — общий принцип, который распространяется почти на все приведенные здесь случаи: предъявляя претензию, потерпевший обязан представить доказательства, что его иск обоснован.
Из общего правила Ѓалаха выделяет лишь некоторые ситуации.
Например, два быка, принадлежат двум хозяевам. Они преследуют третьего. Свидетели видели, как один из двух быков нагнал третьего и нанес ему повреждение. Но не могут сказать с уверенностью, чей именно бык виноват. В этом случае ущерб пострадавшему не компенсируется. Однако в той же ситуации, если оба быка принадлежали одному хозяину, он платит за обоих.
В подобной ситуации, если оба быка принадлежат одному хозяину, и один из них — там, а другой — муад, по показаниям свидетелей, утверждающих, что один из них нанес повреждения третьему, хозяин травмированного быка получает половинную стоимость ущерба.
Если оба быка — муад, с имущества их хозяина взыскивается положенная в таком случае компенсация. Но если при рассмотрении иска выясняется, что один из преследовавших быков пропал или умер, потерпевший получает компенсацию в половинном размере.
В наших обзорах мы не раз говорили, что Гемара достаточно часто пользуется понятиями там (животное, от которого не ожидают неприятностей) и муад (животное, о котором известно, что оно способно причинить вред).
В этом листе Талмуд обсуждает проблемы, связанные с поведением быка-там.
Потерпевший выступает в роли требующего с виновного долг, — говорит раби Ишмаэль. — А “провинившийся” бык представлен в качестве залога.
За проделки быка-там выплачивается половинная стоимость ущерба. И, если вырученной с его продажи суммы не хватает, чтобы покрыть долг, бет-дин (суд) не имеет права взыскивать с другого имущества.
Потерпевший становится совладельцем быка, нанесшего ущерб, — утверждает раби Акива. — Цена быка при продаже составляет половину от суммы ущерба (то есть, столько, сколько обязан выплатить ответчик) или меньше, потерпевший имеет право забрать быка себе.
Если бык-там, одного за другим, боднул несколько быков, решения суда — объявить, что он муад, еще не было, его хозяин компенсирует половину убытков последнему потерпевшему.
Раби Меир, как и раби Ишмаэль, говорит, что потерпевший как будто бы взыскивает долг с ответчика. Поэтому при выплате преимущество имеет последний потерпевший. Как это выглядит на практике?
Допустим, бык Реувена, стоимостью в 200 монет, нанес быку Шимона ущерб на сумму 200 монет. Шимон, в ожидании компенсации в 100 монет (в половинном размере), забрал быка себе. Этот бык боднул быка Леви, нанеся ущерб на ту же сумму (200 монет). Теперь Леви забрал его себе. А бык ранил быка Иегуды... В результате Леви выплачивает Иегуде 100 монет, а сам он и Шимон остаются в убытке.
На чем основана логика раби Меира?
Он расценивает ситуацию так. Пострадавший забрав быка в залог, чтобы востребовать с ответчика полагающиеся ему деньги (половину от стоимости ущерба), выступает в роли сторожа животного. Теперь он в ответе за поступки быка, а настоящий хозяин, если бык вышел из-под контроля, свободен от ответственности.
Если, к примеру, половинная стоимость ущерба, причиненного Иегуде, составляет 30 монет, то остаток от первоначально назначенных за ущерб, нанесенный Леви (100 – 30 = 70 монет), полагается Леви.
Но, если и ущерб Леви оценивается, скажем, в 40 монет, оставшуюся от 100 монет долю (ущерб Шимона — 100 монет) получает Шимон. Из расчета: 100 – (40 + 30). То есть, Шимон получает 30 монет.
Получается, что всю причитающуюся сумму получает лишь последний пострадавший. Остаток распределяется между теми, кто пострадал ранее.
Бык, стоимостью в 200 монет, боднул быка, который стоит столько же. И убил его. Невила (убитое животное), как утверждает раби Ишмаэль, ценности не имеет. Каковы финансовые расчеты в таком случае?
Ответчик продает быка, 100 монет оставляет себе и 100 монет отдает истцу.
Если же бык успел боднуть еще и другого быка, который тоже стоит 200 монет, хозяину последнего пострадавшего быка полагается 100 монет, а хозяину быка и первому истцу остается по 50.
Раби Ишмаэль придерживается точки зрения раби Акивы: ответчик и пострадавший расцениваются как компаньоны, владеющие быком. Поэтому потерпевший берет 100 монет (половинную стоимость нанесенного ему ущерба), вторая половина от стоимости быка поровну распределяется между компаньонами.
Допустим, тот же бык боднул третьего быка (скажем, быка Иегуды), который, в свою очередь, стоит тоже 200 монет. Последний пострадавший — Иегуда. Ему полагается 100 монет, Леви получает 50, а Реувен и Шимон — по 25.
Некоторые Учителя говорят, что, взяв быка в залог, пострадавший не становится его сторожем. Он в данном случае — лишь компаньон настоящего хозяина и несет с ним равную ответственность за дальнейшее поведение быка.
Какие выводы делает Ѓалаха?
Разговор об этом — в обзоре следующего листа.
В обзоре предыдущего листа рассматривались ситуации, усложненные различными нюансами. Теперь же скажем, что Ѓалаха (Закон) основывает свои выводы на утверждении раби Акивы.
Еврейская традиция утверждает: нет в мире такой проблемы, которую не обсудила бы Гемара.
Талмуд выясняет, какой закон следует применить к хозяину быка-муад (не менее двух раз приносившего неприятности), если он нападает не на всех подряд, а избирательно. Например, бросается на быков, но не трогает верблюдов и лошадей. Или нападает на людей и спокойно проходит мимо животных. Или, скажем, угрожает детям, а к взрослым равнодушен...Получается, что этот бык — муад по отношению лишь к определенному виду живого мира, по отношению к остальным он — там. Но тогда, если он обычно не трогает лошадей, но, вдруг, ранил какую-то лошадь, его хозяин компенсирует ущерб в половинном размере?
Может ли быть, что бык бодается только по шаббатам, а по будним дням — никогда?.. Какую ответственность несет перед пострадавшим его хозяин?
Кажется странной сама постановка вопроса. Почему здесь шаббат противопоставлен будням?
Объясняют мудрецы: в шаббат люди надевают другие одежды, бык может не узнать их, принять за чужих и напасть. И еще: в шаббат быка не нагружают работой, и от безделья он может бодаться больше, чем обычно.
Учителя обсуждают значение слов Мишны (краткой записи Устного Учения, полученного от Всевышнего). В частности, размышляют над тем, как понимать выражение, в котором сказано, что бык — не муад по отношению ко всем, кого не причисляют к его виду.
Надо доказать, что он — не муад, — говорит рав Звид. — Если доказательств нет, никто не скажет, что он — там.
Изначально такого быка по отношению к другим видам не называют муад, если не доказано обратное, — утверждает рав Папа.
Каково по этому поводу решение Ѓалахи (Закона)?
Если бык, который считается муад по отношению к быкам, а по отношению к другим животным и человеку — там, нанес ущерб, которого от него ожидают, его хозяин компенсирует его в полном размере. Если ущерб нанесен тому виду, по отношению к которому он — там, хозяин выплачивает половину от суммы ущерба.
Если бык бедокурит лишь по шаббатам, а в будни считается там, за ущерб, неожиданно нанесенный им в будний день, хозяин оплачивает половину ущерба, а шаббатний урон возмещает полностью.
В каких случаях быка в принципе называют муадом?
Если он, например, сегодня боднул быка, завтра напал на осла, послезавтра — на верблюда...
Впрочем, иногда возникают более запутанные ситуации.
Скажем, бык сегодня напал на быка, завтра прошел мимо него равнодушно, а послезавтра — снова его боднул... Такого быка по отношению к другим быкам называют муад лесеругин (букв.: вперемешку).
Также по отношению и к другим видам животных называют быка, который сегодня боднул лошадь, завтра мирно прогуливался рядом с ослом, послезавтра напал на верблюда, а на четвертый день, оказавшись рядом, не тронул мула.
За проделки такого быка его хозяин полностью возмещает ущерб потерпевшему.
Может ли бык-муад, наносящий ущерб по шаббатам, стать быком-там? — спрашивает Гемара.
Может, если в течение трех шаббатов встречает других быков и не трогает их.
Гемара обсуждает вопрос, как животные реагируют на различные внешние раздражители.
Если, например, бык начинает бодаться, услышав звуки шофара (бараний рог, в который трубят перед праздником Йом Кипур), и это повторяется трижды, определяют, что по отношению к звукам шофара он — муад.
Если хозяину известно, на что его бык реагирует агрессией, он имеет возможность предотвратить негативные последствия, усиленно охраняя его в такие моменты.
Адаму, первому человеку на земле Всевышний (для всего человечества) дал шесть заповедей, которые предписывают:
1. Признавать существование Единого, Невидимого, Бесконечного Творца, Создателя вселенной.
2. Не заниматься аводой зарой (в буквальном переводе — чужой работой; то есть, не быть идолопоклонником).
3. Признавать, что только Всевышний, а не какая-то иная сила управляет миром.
4. Не брать то, что человеку не принадлежит.
5. Не отнимать жизнь у другого человека, а также своим волевым решением не обрывать собственную жизнь.
6. Близким родственникам не вступать в интимные отношения.
После Потопа добавлена и дана Ноаху (Ною) еще одна заповедь:
7. Не есть мясо, отрезанное от живого животного или птицы.
В последствии все семь заповедей получили название заповедей Ноаха. Ведь все человечество — его потомки и потомки его сыновей.
Но на практике эти правила нарушаются. Поэтому в любом обществе функционирует некая судебно-правовая система, поддерживающая порядок, восстанавливающая принципы справедливости.
В нашем листе Гемара обсуждает проблемы ответственности нееврея за несоблюдение заповедей Ноаха (напомним, что евреям Всевышний дал 613 заповедей).
Один из ведущих иерусалимских раввинов нашего времени, рав Йоэль Шварц разработал свод законов (Шульхан Арух) для сыновей Ноаха (Рав Й.Шварц. Законы потомков Ноя, Москва– Иерусалим, 2000).
Приведу выдержки из этой книги:
Суббота
Нееврею... следует соблюдать... смысл субботы — отличать ее как день, в который человек предается размышлениям о величии Творца, проявляющемся в Творении.
Можно предложить вечером с пятницы на субботу (после захода солнца) зажечь в честь субботы свечи, провести праздничную семейную трапезу, а за столом беседовать о вере и о сотворении мира. Рекомендуется читать отрывок “И закончилось (сотворение) неба и земли...” (Бытие, 2) и петь песни, по своему содержанию имеющие отношение к вере.
Днем в субботу
Во многих странах суббота — свободный от работы день. Поэтому людям, соблюдающим заповеди сыновей Ноя, рекомендуется коллективно прочитать молитву. Рекомендуется также в этот день выезжать на природу, чтобы получить впечатление о величии Творения.
По окончанию Субботы желательно провести обряд отделения Субботы от будней — зажечь свечу и произнести благословение: “Благословен Ты, Всевышний, Владыка мира, сотворивший свет огня...”.
Праздник кущей (шалашей) — Суккот
В эпоху Иерусалимского Храма евреи в эти праздничные дни приносили в Храм 70 быков, чтобы искупить грехи населяющих землю семидесяти народов. В книге пророка Захарии написано, что в будущем все народы придут в Иерусалим... поклониться Всевышнему в праздник Суккот.
Этот праздник подобает посвятить молитвам о мире... и о приходе Машиаха (Мессии), когда все человечество познает Истину.
Желательно также приурочить к празднику посещение Святой Земли...
Заповеди, определяющие отношение к ближнему. Благотворительность
Необходимо проявлять гостеприимство...
В еврейских источниках рассказывается, как Авраам, навещая своего сына Ишмаэля, увидел, что его жена пренебрегает этим правилом, и посоветовал ему развестись с ней. Настолько это важно.
Патриотизм
Человек должен быть верен своей стране и государству и не нарушать его законов (если они не противоречат Торе)...
Охрана частной собственности
Запрещено грабить, красть чужое имущество... Запрещено воровать также и у государства... Запрещено причинять ущерб чужому имуществу... обманывать, покупая или продавая... планировать способы незаконного присвоения чужого.
Запрещено давать и брать взятки...
Разрешается применять силу для самообороны.
Запрещено позорить людей, особенно — при посторонних.
Святость семейной жизни
Волей Творца человек имеет потенциал деторождения, возможность продолжить свой род... Творец наделил человека половым влечением, и человек должен хранить его в святости...
Запрещены связи между представителями одного пола и с животными.
Мужчине запрещено дотрагиваться до женщины, с которой ему нельзя вступать в половую связь. Исключение составляют: мать, бабушка, сестра, дочь, внучка, которых разрешается целовать и обнимать...
Запрещено вступать в брак или связь с близкими родственниками. С матерью, женой отца (мачехой), сестрой (по матери), падчерицей, внучкой, тетей (сестрой отца или матери по линии бабушки). Запрещено жениться на женщине, которая была замужем и не успела развестись. Брак заключается с взаимного согласия обеих сторон. Брачные узы возникают в момент, когда мужчина и женщина решили пожениться и вступили в интимную связь (если они, не успев заключить брак официально, решили разойтись, им нужно пройти процедуру развода)...
Как видим, заповеди для евреев и неевреев имеют одну и ту же основу.
Всевышний в Торе дает человеку сложную дифференцированную систему ответственности за поступки и поведение животных, которые ему принадлежат.
Гемара (обсуждение законодательства, полученного от Всевышнего) спрашивает: должен ли оплачивать ущерб здоровый взрослый человек, в здравом уме и твердой памяти, с нормально функционирующими органами чувств (зрение слух и т.д.), если его бык боднул другого быка, хозяин которого — мальчик до 13‑ти лет, глухонемой или душевнобольной?
Проблема здесь в том, что ребенка мужского пола до 13 лет, душевнобольного, а также глухонемого Закон считает юридически недееспособными.
Но ведь хозяин быка, причинившего ущерб, — полноценен и может принять меры, чтобы его бык никому не вредил.
Что же происходит в обратной ситуации, когда бык глухонемого, душевнобольного или несовершеннолетнего боднул быка, принадлежащего взрослому здоровому человеку? Должен ли компенсировать ущерб человек, физически или психически неполноценный? Имеет ли значение в обеих ситуациях характеры быков: скажем, заведомо известно об одном из них, что он способен навредить, так как более двух раз причинял ущерб (бык-муад) или все знают о нем, что он смирный (там)?
Или, например, ситуация такова: ущерб нанес бык, принадлежащий несовершеннолетнему, дела которого ведет опекун. Должен ли опекун компенсировать ущерб?
“Ходите Моими путями”, — заповедал Всевышний.
Всевышний милосерден, и нам следует быть милосердными. Всевышний справедлив, и мы должны жить по принципам справедливости...
Всевышний проявил жалость к хозяину быка-там, обязав его компенсировать лишь половину ущерба, ибо он не ожидал, что его бык обнаружит агрессивность. Ведь раньше этот бык, скажем, никогда не бодался.
Так, может, и мудрецы должны пожалеть сироту, которому родителей заменяет опекун?
Решение таково. Если бык-муад, принадлежащий несовершеннолетнему или, например, душевнобольному, нанес ущерб быку ближнего, бет-дин (суд) выносит предупреждение и обязывает опекуна следить за быком. А если этот бык трижды нанесет повреждения, его объявляют муадом и за него придется выплачивать полную стоимость ущерба.
Наши Учителя обсуждают конкретные проблемы оплаты ущерба.
Возникает вопрос: опекун выплачивает из собственного имущества, а потом возвращает себе сумму затрат из имущества подопечного, когда тот вырастет (если речь идет о несовершеннолетнем), или сразу же компенсирует ущерб из имущества того, кого он опекает?
Меняется ли закон по отношению к несовершеннолетнему, когда он вырастает, или — к глухонемому, а также душевнобольному, когда они излечиваются?
Если бык глухонемого, душевнобольного или малолетнего считался муад, с момента их выздоровления или достижения малолетним совершеннолетия, того же быка, он, переходя во владение человека, приобретающего перед законом равную с другими людьми ответственность, снова становится там, — говорит раби Меир.
Во многих законах Торы важная роль отводится предупреждению. В рассматриваемом нами случае нового хозяина быка (до момента получение прав на владение быком) суд ни о чем предупреждать не мог. И поэтому, вступив в права, он не обязан усиливать охрану своего животного...
Если бык был муад, со сменой хозяина он по-прежнему остается муадом, — утверждает раби Йоси.
Рамбам объясняет его позицию тем, что быком владеет тот же хозяин. Просто до какого-то момента дела его владельца вел опекун.
А если бык все же меняет хозяина, скажем, его дарят кому-то или продают, превращается ли он из муада в быка-там?
Талмуд выдвигает еще одну проблему.
Заповедал Всевышний: “И если забодает бык мужчину или женщину насмерть, быка надо убить, а мясо этого быка пусть не едят” (Шемот, 21:28).
Возникает вопрос: надо ли убивать быка, которого специально учат бодаться на арене цирка или стадиона?
Все поставленные в нашем обсуждении вопросы будут рассмотрены в обзоре следующего листа.
На основе обсуждения проблем, поднятых в предыдущем листе, Ѓалаха выносит решения.
Если бык, принадлежащий взрослому, физически и психически полноценному человеку боднул другого быка, хозяин которого — малолетний (в возрасте до 13‑ти лет), глухонемой или душевнобольной, владелец животного, причинившего ущерб, платит компенсацию.
В обратной ситуации, когда бык малолетнего, глухонемого, душевнобольного или отсутствующего в данный момент человека (скажем, он уехал в далекую страну) наносит ущерб другому быку, владелец которого физически и психически полноценен, ответчик освобождается от ответственности. Однако бет-дин (суд) назначает опекуна и обязывает его следить за быком, чтобы животное никому не причиняло вреда.
Если бык малолетнего, глухонемого, душевнобольного или отсутствующего в данный момент человека и под присмотром опекуна наносит соседям ущерб несколько раз, его официально признают быком-муад (быком, от которого ожидают неприятностей, ибо он уже наносил ущерб более двух раз).
Теперь, когда малолетний вырастает, душевнобольной выздоравливает, а отсутствующий возвращается из далеких стран, ущерб, причиненный их быками, им придется компенсировать полностью — так положено платить за муада.
Изменение статуса владельца быка (например, достижение совершеннолетия), по закону, не влияет на постановление суда. Если суд признал быка муадом, бык остается муадом и в том случае, если его хозяин, скажем, выздоровел.
Если бык-муад под надзором опекуна нанес кому-то ущерб, опекун обязан выплатить компенсацию из своего имущества. Выздоровев или став совершеннолетним, его подопечный возвращает ему потраченную сумму.
Однако бывают случаи, когда ѓалаха (закон) допускает двоякое решение одной и той же проблемы. В частности, некоторые мудрецы придерживаются ѓалахи, запрещающей взыскивать стоимость ущерба с опекуна.
Циркового быка, обученного бодать других быков, признают муадом по отношению к другим быкам. И если такой бык убьет человека, его не уничтожают.
В нашем листе Гемара продолжает обсуждение различных ситуаций.
Скажем, человек одолжил с быка у соседа. Теперь он несет ответственность за поведение животного.
Должен ли временный хозяин быка оплачивать ущерб, — спрашивает Гемара, — если одолживший ему животное его обманул: сказал, что бык — там (никому не причинял вреда), а на самом деле бык оказался муад (несколько раз был повинен в ущербе)? И, если — да, как в данном случае исчисляется размер компенсации? Одолживший быка платит за него как за быка там или как за быка-муад?..
Бывает, что бык становится муадом, временно перейдя к другому хозяину. Но вот одолживший вернул животное его настоящему владельцу, и бык снова нанес кому-то ущерб. Какие выплаты производятся в этом случае?
Если настоящий владелец быка обманул человека, одолжившего у него животное, сказав, что его бык — там, при нанесении ущерба ответственность поровну делится между хозяином быка и человеком, одолжившим животное.
Вторая ситуация сложнее. Наверное, за ущерб в данном случае владелец быка должен платить половинную цену. Ведь до того, как он одолжил животное, его бык был там. А муадом стал, выйдя из-под его контроля. Тот, кто одолжил быка, казалось бы, и вовсе ничего не должен платить. Ведь бык причинил вред после того, как он вернул животное хозяину.
Почему одалживающий вообще обязан что-то платить в первой ситуации? — спрашивает Гемара. Он вполне может заявить: “Я одолжил у тебя не льва, а всего-навсего быка. Я даже не знал, что он — муад, а потому не принял меры для его усиленной охраны...”.
Обязывая того, кто одолжил быка, возместить половинную стоимость ущерба, — поясняет Рав, — имеют в виду ситуацию, когда человек знал, что бык бодается, но мог предполагать, что такое было с ним, скажем, лишь один раз или о том, что бет-дин (суд) объявил быка муадом ему не сообщили.
Гемара прогнозирует возможный диалог между соседями:
◦ Ты получил быка-там, и если он нанес ущерб, в любом случае ты должен оплатить его половинную стоимость, — скажет владелец быка. — Почему же сейчас ты считаешь, что такое решение несправедливо?
◦ Если бы бык был там, — может ответить ему одолживший быка, — ущерб оплачивался бы с его продажи. А так как бык принадлежит тебе, то я не обязан платить, потому что ущерб, нанесенный быком-там, не возмещают имуществом.
◦ Ты возвращаешь мне быка, — будет отстаивать свою позицию хозяин животного. — И, если теперь его продадут, и я заплачу половинную стоимость ущерба, ты должен компенсировать мне расходы. Стало быть, все равно тебе придется выплачивать половинную компенсацию.
◦ Если бы твой бык был там, я признался бы в том, что произошло, и, тем самым, освободился бы от выплат, — ответит тот, кто одолжил животное.
Почему это так?
Дело в том, что половинная стоимость ущерба — не компенсация, а штраф. По закону, если совершивший проступок сам признается в содеянном, его освобождают от уплаты штрафа. Но такое возможно, если бык считается там. Однако, если пострадавший заявил в бет-дин, а свидетели подтвердили, что бык нанес ущерб, и только потом ответчик явился с повинной, запоздалое признание в расчет не принимается.
За “приключения” муада, полагается выплатить именно компенсацию. Одолжившему быка в этом случае не поможет признание.
Гемара по-новому анализирует ситуацию, когда бык у одолжившего стал муадом. И ставит вопрос иначе: почему хозяин быка должен оплачивать ущерб, пусть даже в половинном размере?
Он может сказать: “Бык уже — во владении бет-дина. Суд потребует полной компенсации. Ведь бык — муад. Ты довел животное до такого состояния. Ты и плати...”.
Как в подобных случаях формулирует правила Ѓалаха? Поговорим об этом в обзоре следующего листа.
Прежде чем перейти к решениям Ѓалахи (Закона), вернемся к предполагаемому диалогу между хозяином быка и тем, кто одолжил животное, который Гемара продолжает в сегодняшнем листе.
◦ Если бы я успел вернуть быка тебе, разве не с тебя потребовал бы бет-дин (суд) компенсацию? — спорит одолживший животное.
◦ Если бы ты успел вернуть мне животное, — говорит хозяин быка, — я спрятал бы его в озерном тростнике, и никто его не нашел бы (Гемара учитывает здесь, что люди способны совершать и неблаговидные поступки)...
◦ Какое это имеет значение? — настаивает на своем одолживший быка. — Если бы бык был там, то платить за ущерб пришлось бы с его продажи. А тут... Бык — муад. И ущерб возмещается из лучшего имущества, независимо от того, находится бык в твоем владении или нет...
Такой принцип соблюдается, если есть имущество, с которого можно делать выплаты, — комментирует диалог Гемара. — А если такового нет?..
Гемара достаточно долго вникает в различные детали. И, наконец, свои решения выносит Ѓалаха.
Если человек одолжил быка, думая, что он — там, но выяснилось, что он — муад, и этот бык причинил кому-то ущерб, одолживший оплачивает половину урона, если ему было известно, что бык бодался; если таких сведений он вообще не имел, его освобождают от ответственности, а хозяина быка обязывают возместить ущерб в полном размере.
Если бык-там, попав на время к другому человеку, стал муад, одолживший вернул животное, а оно после этого причинило кому-то ущерб, хозяин быка выплачивает половинную стоимость ущерба (так как, вернувшись к нему, бык по закону снова стал считаться там), а одолживший и вернувший быка от ответственности освобождается.
Талмуд переходит к ситуациям, когда бык лишает человека жизни.
Если бык-убийца был муад, его хозяин выплачивает наследникам определенную сумму, называемую кофер.
Заповедал Всевышний: “Если бык был бодлив вчера и третьего дня, и предупреждали хозяина его, и не стерег он быка, как следует, и если убьет бык мужчину или женщину — быка пусть забросают камнями, а хозяину быка Небеса ниспошлют смерть. И если выкуп потребуют от хозяина быка, пусть даст выкуп за душу свою...” (Шемот, 21:30).
Деньги, которые выплачивает хозяин быка, убившего человека, спасают его от смертельной кары Небес. И в том, что физическое действие в материальном мире способно изменить решение, принятое в духовных мирах, нет ничего удивительного. Мы живем в мире действия. И именно наши поступки определяют меру Небесного воздаяния.
Почему мы говорим лишь о муаде? — спрашивает Гемара. — Ведь и бык-там, убивший человека, тоже должен умереть.
И объясняет: речь, очевидно, идет о том, что бык не убил, но смертельно ранил трех человек, а когда он рогами ударил четвертого, все его жертвы умерли. А, может быть, он убил троих, и его не успели подвергнуть скиле (вид смертной казни — сбрасывание со скалы)... Говорится именно о муаде, чтобы подчеркнуть различие. За убившего человека быка-там его хозяин освобождается от уплаты кофера.
Меняется ли мера наказания хозяина, если бык убил ребенка? Нет, не меняется. Хозяин платит за спасение души кофер, а быка убивают.
О быке-там сказано: “И если забодает бык мужчину или женщину насмерть, пусть бык будет убит камнями, и нельзя есть мясо этого быка, а хозяин быка — чист” (Шемот, 21:28).
“Что значит “чист””? — спрашивает Гемара.
Хозяин быка-там “чист”, то есть, свободен от уплаты даже половины кофера, — утверждает раби Элиэзер.
Почему мысль о том, что выплата кофера в данном случае в принципе возможна, вообще приходит нам в голову?
Потому что мы знаем, что при нанесении ущерба хозяин быка-там выплачивает стоимость ущерба в половинном размере.
Есть ли необходимость об этом даже спрашивать? — говорит раби Акива. — Ведь ущерб за быка-там возмещают из суммы, вырученной за его продажу. А здесь заповедано быка убить.
Речь идет о такой ситуации, — отмечает раби Элиэзер, — когда о совершенном быком убийстве известно от одного свидетеля или от самого хозяина быка. Ведь для того, чтобы принять решение о скиле, оснований в этом случае недостаточно. Тут как раз и может возникнуть предположение, что хозяин быка обязан выплатить половину кофера...
Но тогда, если хозяин быка-там приходит в бет-дин (суд) с признанием, вступает в силу закон, освобождающий его от штрафа (так квалифицируется юридически половинная стоимость ущерба), — возражает Гемара. — Если уж проводить аналогии, то и половину кофера можно считать штрафом.
Казалось бы, ситуация очевидна, если рассматривать положение, когда показания даны лишь одним свидетелем. И тут хозяин быка автоматически освобождается от выплат...
Зачем же Тора отдельно напоминает об этом?
Объясняет Гемара: некоторые учителя не соотносят понятие кофера со штрафами, утверждая, что в случае убийства действуют другие законы.
Кофер — это капара (искупление), — проводит свою детерминацию раби Элиэзер. — А потому нетрудно предположить, что хозяину быка следует заплатить выкуп за спасение души, чтобы избежать самой строгой Небесной кары, несмотря на то, что факт убийства подтвержден лишь одним свидетелем. Однако такое предположение ошибочно. Надо просто выучить: за тягчайший проступок быка-там его хозяин не платит и половины выкупа. Он ничего не платит.
Имеется в виду ситуация, — подчеркивает раби Элиэзер, — когда бык намеревался напасть на быка, но случайно убил человека. За убийство быка животному не полагается смертная казнь. И за убийство человека его нельзя казнить, потому что оно было непреднамеренным.
Вот почему владелец быка-там освобождается от выкупа полностью. И Тора говорит об этом отдельно.
Всевышний дал нам в Торе законы, охватывающие все сферы человеческой жизни. В ней заключена информация в гигантском объеме. Чтобы вместить ее в текст Торы и сделать доступной для человеческого понимания, Творец наделил каждое слово Торы многозначностью, связанной с самыми разными законами. Примеры различного прочтения слов мы постоянно встречаем в Талмуде.
Вслед за Гемарой, вернемся к обсуждению слова “чист”, употребленного во второй цитате обзора предыдущего листа.
Если бык-там боднул беременную женщину и у нее случился выкидыш, — говорит раби Йоси Гаглили, — хозяин быка “чист” от выплат.
Нет необходимости здесь специально подчеркивать это, — утверждает раби Акива. — В Торе есть другая фраза, из которой учится, как поступать в подобных ситуациях: “И если подерутся мужчины и ударят беременную женщину, и она лишится плода, но не будет опасности для женщины, ударившего следует наказать, взыскав с него деньги в сумме, назначенной мужем этой женщины” (Шемот, 21:22).
Речь идет о именно мужчине, — уточняет раби Акива. — Следовательно, если беременную женщину ударил бык, его хозяин свободен от выплат.
Специальная фраза здесь все-таки нужна, — сказал раби Ула. — Если бы ее не было, можно было бы предположить, что цитата применима к человеку, который всегда муад, но к быку-муад отношения не имеет. Но по поводу быка-там возникали бы сомнения. Для этого и дается отдельная фраза, определяющая, что и к быку-там это правило не применимо.
Известно, что за быка-муад платят больше, чем за быка-там, — подходит к проблеме с другой стороны Рава. — И отдельная фраза, освобождающая хозяина быка-там от выплат в данной ситуации, нужна для того, чтобы подчеркнуть, что именно люди обязаны платить за последствия выкидыша, беря на себя ответственность за собственные действия. За собственные действия, но не за поведение быка. Если бы не было этой фразы, здесь попытались бы применить принцип каль-ва-хомер (от легкого — к более строгому; один из данных Всевышним принципов изучения Торы, которые передаются от учителя к ученику): если уж хозяин быка-муад свободен от выплат, хозяин быка-там свободен от них тем более. Но фраза Торы расставляет все на свои места: не применяй здесь принцип каль-ва-хомер, от выплат свободен именно хозяин быка-там, хозяин же быка-муад должен платить.
А как же компенсация морального ущерба, боли, лечения и вынужденных простоев в работе? — спрашивает Абайе.
Компенсация таких видов ущерба — тоже “привилегия” человека. Но в случаях, когда ему приходится отвечать за собственные поступки. Учитываются ли эти аспекты при разбирательстве дел, связанных с агрессивным поведением животного?
Сказано в Торе: “хозяин быка-там чист...”. Значит, методом исключения, мы понимаем, что хозяин муада компенсирует моральный ущерб, боль, лечение, временные простои в работе.
Абайе и Рава анализируют продолжение фразы, где сказано, что виновный несет финансовую ответственность, если женщина, лишившись плода, сама не погибла. В противном случае деньги с него не взыскивают, его судят по более строгим законам. И эти законы тоже действительны только в отношении проступков, совершенных людьми.
Должны ли мы понимать это так, что, если бык стал причиной не только выкидыша, но и гибели женщины, на его хозяина накладывают финансовое взыскание?
Чтобы отсечь подобное предположение, Тора говорит: “...хозяин быка чист”.
Рав Ада бар Ахва расценивает ситуацию иначе. Мужчины, подравшись с намерением нанести друг другу ущерб и случайно при этом толкнули беременную женщину, независимо от того, погибла она или осталась жива, оплачивают потерю ребенка. Не платят они в том случае, если имели намерение убить именно женщину. Им положено гораздо более строгое наказание.
Совершенно другое дело, когда действующее лицо — бык. Если он напал именно на женщину (даже, если имел намерение убить ее), его хозяин выплачивает денежную компенсацию. Поэтому Тора подчеркивает: чист хозяин быка-там.
К каким выводам приходит Ѓалаха (Закон)? Об этом поговорим в обзоре следующего листа. А пока дополним сегодняшний обзор приведенной в нашем листе притчей.
Спросили великого раввина ученики:
— Что помогает вам учиться?
— Йецер а‑ра (дурное, злое начало), — ответил он.
— Почему не йецер а‑тов (хорошее, доброе начало)? — удивились ученики.
— Во-первых, потому, что йецер а‑ра необычайно изобретателен, — объяснил раввин. — А во-вторых, он всегда появляется вовремя...
Короткие притчи или рассказы в Талмуде всегда имеют несколько толкований. Скажем здесь о том, что лежит на поверхности.
Для того, чтобы понять, что за каждой строкой Талмуда — тайны мироздания, чтобы постигать Свет Всевышнего, приходится преодолевать преграды, которые с необычайной изобретательностью, на каждом шагу, выдвигает дурное начало.
Учить Гемару трудно, но интересно.
Итак, что говорит Ґалаха (Закон) по поводу проблем, разносторонний анализ которых дан в обзоре предыдущего листа (см. обзор 7 сентября)?
Если мужчина, пусть даже случайно, ударил беременную женщину, а в результате у нее был выкидыш и она умерла, он свободен от денежной компенсации — за свой проступок он отвечает по более строгим законам. Однако в случае, если нанесение удара и убийство не было преднамеренным, виновный не подлежит смертной казни. За факт совершения убийства он несет отдельное наказание, а за выкидыш у беременной женщины платит.
Допускает Ґалаха и второй вариант: в любом случае, было убийство преднамеренным или нет, виновный освобождается от денежной компенсации и несет более высокую меру наказания.
Если беременную женщину боднул бык, и у нее произошел выкидыш, хозяин быка не должен выплачивать денежную компенсацию. Этот закон применяется только по отношению к людям.
Гемара со скрупулезностью рассматривает и анализирует каждое слово Торы.
В этом листе она приводит, например, фрагмент, касающийся быка-муад (от которого ожидают неприятностей, ибо он, по крайней мере, больше двух раз наносил ущерб): “И если бык бодался вчера и третьего дня, и предупреждали хозяина его, и не стерег он быка, как положено, и убил бык мужчину или женщину...” (Шемот, 21:29).
— Чему здесь хочет научить нас Всевышний? — спросил раби Акива. — Тому, что нанесение вреда мужчине перед законом ничем не отличается от ущерба, причиненного женщине? Вряд ли... Об этом сказано раньше, в отрывке, где говорилось о быке-там (смирном): “Если забодает бык мужчину или женщину насмерть...” (Шемот, 21:28).
Здесь, очевидно, имеется в виду другое, — размышляет Гемара. — Всевышний подчеркивает этим, что стоимость ущерба в обоих случаях выплачивается наследникам; ведь можно предположить, что, если пострадала женщина, компенсацию получает ее муж.
И приступает к выяснению прав наследования.
По существующим в еврейской традиции правилам, наследниками женщины являются ее сыновья. Если сыновей у нее нет, права наследования приобретают родственники женщины со стороны ее отца.
Но почему же в другом фрагменте Торы сказано, что муж наследует имущество жены? — спрашивает Гемара.
И объясняет: в этом фрагменте подразумевается имущество, которое принадлежало ей при жизни. Но в этом листе речь идет не об имуществе, но — о кофере (выкупе за душу), который невольный убийца платит, чтобы спастись от смерти, которую ему могут послать Небеса.
Нельзя понимать смысл выражений “око за око”, “зуб за зуб” буквально. Их подлинную суть открывает Устная Тора, которая соотносится с Письменной Торой, по словам одного из наших мудрецов, как лекция и конспект. Устная Тора — “цикл прочитанных” Всевышним лекций, в которых Он объясняет, как пользоваться данными Им законами.
Творец дал человеку возможность в материальном мире, земными средствами решать проблемы ответственности за совершенные им проступки. При этом Всевышний требует соблюдения принципа справедливости. Истец, предъявляя претензии к ответчику, должен предоставить доказательства своей правоты. Истец, а не ответчик, который, в свою очередь, пытается оправдаться.
Откуда выводится это правило? — спрашивает рав Шмуэль бар Нахмани?
Гемара ищет истоки закона и обращается к фрагменту Торы, где сказано о Моше-рабейну. В этом тексте говорится о том, как Моше назначал вместо себя старейшин, которые должны были занять его место и разбирать спорные вопросы, пока он будет находиться на вершине горы.
Моше сказал им: “...тот, кто хозяин слов, пусть приблизится к ним (к старейшинам — для разбирательства)...” (Шемот, 24:14).
“Хозяин слов”, т.е. истец должен представить доказательства старейшинам. Ответчику же положена ждать их решения. С него доказательств не требуют.
Рав Аши, Учитель, составивший Вавилонский Талмуд в его окончательной редакции, и вовсе утверждает, что обосновать этот закон можно простой человеческой логикой. К врачу идет тот, кто почувствовал боль. Точно также и здесь: потерпевший идет с доказательствами в бет-дин (суд); ведь это он испытывает “боль” от причиненного ему ущерба, а, значит, именно ему нужен “врач”.
Так обсуждает Гемара принцип презумпции невиновности, который утвержден Торой 3313 лет назад.
Всевышний в законах, которые даны нам в Торе, предусмотрел все возможные ситуации. Это, разумеется, относится и к разработанным Им принципам ответственности человека за собственные проступки, а также за поведение принадлежащих ему животных.
Талмуд, как уже говорилось, исследуя самые разнообразные проблемы, занимается, в частности, и сферой, которую можно условно назвать “зоопсихологией”.
В нашем листе анализируются случаи, когда бык почесался о стену (такое часто бывает с животными), стена упала, придавила человека, и он умер.
Принципиально важный фактор в этом анализе — мотив поведения животного. Если бык, например, намеревался убить другого быка, но случайно убил человека, его не уничтожают. Однако его хозяин, если известно, что бык — муад (более двух раз причинял ущерб людям или чужому имуществу), должен выплатить кофер (выкуп за свою душу), чтобы Небеса пощадили его и не придали смерти.
В ситуации со стеной тоже обсуждается убийство “непреднамеренное”...
Гемара ставит вопрос: разве не сбрасывают со скалы, не убивают быка-муад, если он, обрушив стену, убил человека?
И объясняет: скила (вид смертной казни — сбрасывание со скалы) в подобных случаях полагается быку-муад, если он много раз обрушивал стены на людей. Но здесь мы рассматриваем происшествие другого рода. Бык обычно чешет бока о стены — без намерения нанести ущерб, и только одна стена от этого рухнула.
Но как выяснить намерения быка? — спрашивает Гемара.
И предлагает разумный вариант. Если, разломав стену, бык продолжает чесаться об ее уцелевшие части, он явно не собирался никого убивать. Он просто удовлетворял возникшую потребность.
Гемара обсуждает разные ситуации. Например, бык-муад намеренно убил человека. В каких-то случаях хозяин платит кофер, а бык освобождается от скилы, в других — кофер не исключает уничтожение быка. Если бык-муад убил человека случайно, его хозяин платит кофер, а бык освобождается от скилы. Если человек погиб, потому что на него напал (преднамеренное убийство) бык-там (как правило, смирный), бык подлежит скиле, а его хозяин освобождается от уплаты кофера. Если бык-там стал косвенной причиной гибели человека (непреднамеренное убийство), тут и кофер не требуется, и быка оставляют в живых.
Разбирая ущербы, нанесенные быком без намерения, Гемара приводит две точки зрения.
Раби Иегуда делает свои выводы на основе закона о кофере. Он утверждает: если хозяин быка, который убил человека случайно, должен платить кофер, значит, он должен платить и за быка, который случайно нанес кому-то ущерб.
Раби Шимон выдвигает иную основу. Бык, без намерения убивший человека, не подлежит скиле, — говорит он. — Стало быть, и за случайно причиненный быком ущерб его хозяина следует освободить от выплат.
Рассматривая конкретные законы, наши мудрецы, как правило, обращаются к к другим описанным в Торе законам. И по аналогии делают выводы.
Здесь Гемара обращает внимание на то, что и раби Иегуда и раби Шимон, обсуждая правила компенсации ущерба, проводят параллели с законами, которые касаются случаев, когда бык убил человека...
А если у быка вообще нет реального хозяина? — поворачивает Гемара обсуждение в иную плоскость. — Что делать с быком, намеренно убившим человека? Уничтожить его?..
Почему такой вопрос возникает в принципе?
Сказано в Торе: “И если забодает бык мужчину или женщину насмерть, быка нужно предать скиле... и хозяин быка чист (свободен от уплаты кофера)... И если бык бодался вчера и третьего дня, и предупрежден был хозяин его, но не стерег его, как положено, бык подлежит скиле, а хозяину полагается смерть (Небесная кара, спастись от которой можно лишь заплатив выкуп за свою душу)” (Шемот, 21:29).
В этих указаниях Торы фигурирует слово “хозяин”. Значит, если хозяина у быка нет, эти законы не действительны?
Что делать, если причина несчастья — бык, который принадлежит несовершеннолетнему (мальчику до 13 лет или девочке до 12 лет), то есть, лицам, которые по юридическому определению не несут перед законом ответственности?
Как поступить, если убийство совершил бык, которого отделили для приношения в Храм?
Если у быка нет реального хозяина (сюда входят все перечисленные случаи), — утверждает раби Иегуда, — он скиле (смертной казни) не подлежит. Даже если в момент убийства им кто-то владел, но ко времени вынесения приговора он стал “ничейным”.
Но Всевышний повторяет слово “бык” в Торе семь раз, — выдвигают аргумент другие Учителя. И из этого делают вывод: правила, касающиеся быков, принадлежащих конкретным хозяевам, распространяются и на бесхозного быка.
Отсутствие хозяина не освобождает быка от скилы, если он того заслужил, — подтверждает Ѓалаха (Закон).
Создав человека, Всевышний наделил его правом по своему усмотрению использовать растительный и животный мир, а также мир неживой природы. Однако право это не безгранично. Оно регулируется законами Торы.
Талмуд рассматривает вопрос, когда и как хозяин теряет право на принадлежащее ему животное, если оно послужило причиной смерти человека.
По закону Торы, если бык убил человека, он подлежит скиле (вид смертной казни).
Что происходит, если суд закончен, быка еще не успели убить, а его хозяин вдруг объявил, что его бык теперь, уже после убийства, предназначается им для нужд Храма?
Как поступить, если хозяин, предвидя убытки, до скилы делает быку шхиту (режет животное определенным, предусмотренным записанными в Торе правилами способом)?
Это противозаконно, — отвечает на эти вопросы Талмуд. — Тора запрещает поступать подобным образом. Нельзя также есть мясо зарезанного быка, который уже осужден.
Откуда мы это учим?
Заповедал Творец: “Если забодает бык мужчину или женщину насмерть, бык подлежит скиле, и мясо быка есть нельзя...” (Шемот, 21:28).
Зачем сказано, что нельзя есть мясо быка? — обращает внимание Талмуд на окончание фразы. Казалось бы, это и без дополнительного указания понятно. Мясо быка после скилы — невила (падаль). Животное убито без шхиты, и, само собой разумеется, его употребление в пищу запрещено.
Значит, вы этой фразе заключена другая информация. А именно: речь идет о запрете есть мясо животного, которое приговорено к смерти, но казнь еще не свершилась.
Что происходит, когда хозяин отделил быка для Храма до вынесения приговора?
Владелец быка объявил об этом, и с этого момента запрещено получать от этого животного какую-либо выгоду. Однако суд имеет право приговорить такого быка к скиле. И когда приговор вынесен, его владелец должен выкупить животное, а деньги отдать в Храм. После этого приговор приводят в исполнение.
Примерно также обстоит дело, когда владелец делает быку шхиту до вынесения приговора. Его мясо можно есть.
Талмуд и в этом листе продолжает обсуждать проблему перехода владения от одного хозяина к другому.
Если хозяин передал своего быка бесплатному сторожу, или он одолжил кому-то своего быка, или отдал под охрану за деньги, ответственность за ущерб, нанесенный животным, лежит на временном владельце.
Если бык был муад (не раз наносил ущерб), временный “пользователь” компенсирует полную стоимость ущерба, если — там (как правило, не причинял ущерба), то половинную. При этом постоянный хозяин быка свободен от выплат.
Если хозяин привязал своего быка веревкой или запер его в сарае, дверь которого способна выдержать напор обычного ветра, а бык вырвался на свободу и испортил чужое имущество, хозяин должен возместить ущерб, не зависимо от того, был бык муад или там. Так утверждает раби Меир. И обосновывает свою позицию тем, что хозяин изначально обязан как следует сторожить быка. Не веревкой его привязывать, например, а приковывать железной цепью, которая не порвется. А если он запирает его, то дверь должна выдерживать напор сильного ветра.
Гемара исследует истоки утверждения раби Меира. Он исходит из того, что, как правило, люди не особенно заботятся об охране своих быков. Поэтому Тора обязывает хозяина быка-там, обеспечить ему хотя бы минимальную охрану, а хозяина быка-муад — усиленную. Дальнейшие рассуждения раби Меира построены на принципе гзера шава (проведение параллелей между двумя законами, если в их описаниях встречаются одинаковые слова).
За проделки быка-там, а также быкыа-муад, хозяин платит половинную стоимость ущерба, — говорит раби Иегуда.
Может ли такое быть? Ведь от быка-там опасных проделок никто не ожидал. А о быке-муад было известно, что он способен на такое — он не раз уже причинял людям ущерб.
Раби Иегуда делает свой вывод, анализируя фразу Торы: “И если бык бодался вчера и третьего дня, и предупрежден был хозяин его, но не стерег его...” (Шемот, 21:29).
Он здесь обращает внимание на последние слова фразы: “не стерег его”. То есть, не стерег вообще. А если тот, кто владел быком обеспечивал хотя бы минимальную охрану, за ущерб, нанесенный быком, он платит половинную стоимость.
Комментаторы добавляют: соседи знают, что бык — муад, а значит, тоже должны принимать соответствующие меры предосторожности. Если же они проявляют беспечность, в чем-то виноваты и они сами.
В основе рассуждений раби Иегуды допущение, что люди, как правило, стерегут своих животных.
Итак, раби Меир утверждает, что за проделки быка-там и быка-муад его хозяева обязаны компенсировать ущерб. Раби Иегуда делает другой вывод: оба хозяина выплачивают половинную стоимость.
Ґалаха (Закон) принимает сторону раби Иегуды.
Гемара здесь возвращается к пройденному. На иврите это повторение называется термином хазара.
Сколько раз можно повторять пройденный материал?
Гемара рассказывает: Моше-рабейну слышал голос Всевышнего, когда Он объяснял ему смысл каждой заповеди; Моше передал услышанное своему брату Аарону, потом — его сыновьям и 70‑ти старейшинам; потом Моше учил исполнять заповеди весь народ.
Моше-рабейну, — говорит Гемара, — повторял полученные им от Всевышнего знания о каждой заповеди по 4 раза. А мы учим их друг от друга... Сколько же раз мы должны повторять?
У Гемары такой расчет: знания человека, который учил законы 10 раз, отличаются от знаний того, кто учил законы 100 раз.
Итак, 101 раз — программа максимум. Минимум — 4 раза.
И это нормальный педагогический процесс. Например, услышав что-то в первый раз, человек узнает новый материал. Потом он повторяет его. На третий раз происходит закрепление нового. Повторяя усвоенное в четвертый раз, он проверяет, насколько крепки полученные знания.
Гемара выдвигает для обсуждения такую ситуацию. Бык-там (смирный бык) боднул беременную корову. В результате корову нашли мертвой, а рядом лежал мертвый приплод.
Свидетели видели, что бык боднул корову. Но — издалека. Они не могут сказать, родился ли теленок до того, как корову боднул бык, или после, когда корова получила травму.
Это — важное обстоятельство. Если теленок родился мертвым до того, как корову боднул бык, хозяин быка не должен платить за потерю приплода.
Не должен, если показания свидетелей точны, и они утверждают, что сначала корова родила мертвого теленка, и только потом ее боднул бык.
В сомнительной ситуации, — говорит Сумхус (ученик раби Меира) — хозяин быка выплачивает половинную стоимость коровы и четверть от стоимости теленка. За ущерб, нанесенный быком-там, всегда платят половину (в данном случае за потерю коровы). За теленка — половину от половины, ибо ситуация — под сомнением.
За теленка хозяин быка вообще ничего не платит, — говорят другие Учителя. — У истца нет доказательств, что теленок родился мертвым после того, как корове была нанесена травма. А если вина здесь не доказана, то обвинение судом снимается.
В данном случае за теленка хозяин быка не платит, — подтверждает выводы мудрецов Ѓалаха (Закон).
Талмуд рассматривает иную ситуацию. Корова боднула быка. А вскоре обнаружилось, что она родила теленка. Как и в первом случае, неизвестно, родила она до того, как нанесла травму быку или после. Почему здесь это так важно?
Для компенсации за ущерб, нанесенный хозяину быка, корову следует продать. Потерпевшему причитается половинная компенсация из вырученной суммы.
Если теленок появился на свет до происшествия (и это точно известно), хозяин коровы вообще не должен продавать этот приплод.
Но если люди видели, что, нанося травму быку, корова все еще была беременной или ситуация — под сомнением, продать можно и теленка. С его продажи хозяину быка причитается четверть суммы от стоимости ущерба.
Гемара вносит уточнения: теленка продают и выплачивают четверть от стоимости ущерба, если корова потерялась; или в том случае, когда вырученных за нее денег не хватает для необходимой компенсации.
Если точно известно, что во время происшествия корова была беременной, — утверждают многие мудрецы, — ее хозяин выплачивает владельцу быка половинную стоимость ущерба от продажи теленка.
Обсуждая проблемы споров между людьми, Гемара рассказывает, что два человека еженедельно ссорились. И всегда это происходило накануне шаббата, после захода солнца.
И не случайно, — комментирует Гемара. — Именно это время выбрал сатан (злое начало в мире) для того, чтобы ссорить людей.
Прослеживая связь между поведением людей и глобальными процессами сотворения мира, Гемара замечает, что духовные силы, способные причинить вред, созданы Всевышним именно накануне шаббата. А зло в принципе создано Творцом для того, чтобы человек мог осуществлять данную Им свободу выбора. И эта свобода проявляется не только в принятии решений, но и в процессе их реализации.
Человек, например, решил соблюдать шаббат. Но вот вопрос: как он будет это делать? Насколько тщательно он будет выполнять законы шаббата?
Здесь раскрывается бесконечный путь нравственного самосовершенствования.
Как законы субботы связаны с проблемами духовного роста?
Когда в 1312 году до н.э. Всевышний давал Тору народу Израиля, Он сказал: “Я дам вам драгоценный дар — Грядущий Мир”.
Грядущий Мир — цель Творения. Это — мир абсолютной гармонии, абсолютного света, совершенства и познания Истины.
— Но мы не понимаем, что такое Грядущий мир, — сказали люди.
— Хорошо, — произнес в ответ Всевышний. — Я дам вам пример в этом мире. Это — шаббат.
Шаббат, как утверждает наша традиция, — это одна шестидесятая часть Грядущего мира. Поэтому законы субботы наделены особой силой нравственного воздействия на человека.
Два человека, о которых рассказывает Гемара, соблюдали шаббат без особого усердия. Поэтому сатану удавалось перед каждой субботой ссорить их.
Раби Меир побывал в том месте, где они жили. И он решил положить конец их ссорам, сделать так, чтобы сатан потерял власть над этими людьми.
Три недели подряд мудрец накануне шаббата был рядом с ними и, в конце концов, помирил их.
Что делал раби Меир для этого? Всякий раз после захода солнца, именно в то время, когда эти люди ссорились, он приходил и учил с ними законы шаббата.
Сосуществование людей в мире требует от них соблюдения определенных норм поведения. И одна из них — уважение человеческого достоинства.
Эти нормы даны Всевышним и зафиксированы в Торе. Их нарушение имеет весьма определенные последствия.
Гемара рассматривает способы решения спорных ситуаций и приводит такой пример.
Человек изготавливает глиняные кувшины. И вот он принес несколько кувшинов в чужой двор, не спросив хозяина двора, можно ли ему сделать это. Животное, принадлежащее владельцу двора, разбило эти кувшины. Должен ли хозяин двора оплатить гончару ущерб?
Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Творца) утверждает: не должен. Ведь ремесленник внес в его двор свои изделия без разрешения.
Более того, если животное поранилось об осколки кувшинов, гончар обязан компенсировать ущерб.
Совсем другое дело, если гончар поставил свои кувшины в соседском дворе с разрешения хозяина. В данном случае владелец территории берет на себя ответственность за сохранность гончарных изделий. И если принадлежащее ему животное разобьет кувшины, ему придется оплачивать ущерб. В ситуации, если это животное поранилось об осколки, гончар свободен от ответственности. Ответственность полностью возлагается на хозяина двора.
А вот другая, похожая ситуация. Человек принес во двор соседа плоды со своего поля. А разрешения не спросил. Животное, принадлежащее владельцу территории, съело плоды.
Хозяин двора свободен от выплат. Если животное, съев эти плоды, заболело, тот, кто их принес, обязан компенсировать хозяину двора причиненный ущерб. Однако, в случае летального исхода, ущерб не компенсируется. Ведь хозяин двора мог проследить за своим животным, чтобы дело не дошло до беды.
Точно также, если хозяин двора разрешил соседу положить плоды в его владении, а его животное съело их, хозяин двора компенсирует ущерб.
Даже если какие-либо предметы (будь то кувшины или плоды) помещены человеком во двор соседа с его разрешения, — утверждает Ребе, — владелец двора, в случае их порчи или истребления, ответственности не несет. Ответственность возлагается на него только в той ситуации, когда он берет на себе обязательство сохранить чужое имущество.
Талмуд приводит еще одну ситуацию. Человек положил перед чужим животным яд, животное съело его и умерло. Какова здесь мера ответственности? — спрашивает Гемара.
И отвечает: этого человека не судит земной суд, он отвечает перед судом Небесным.
Однако, в случае, если смертельно ядовитыми оказались обычные плоды , которые дал человек чужому животному, он предстает перед земным судом.
Подчеркнем, что Небесный суд — понятие вполне реально существующее.
Гемара рассказывает, что у Престола Славы Творца (Кисе а‑Кавод) находятся два ангела (млахим).
Эти понятия, по своей сути, метафоры. Человек не может представить их зрительно. Но Тора говорит с нами на таком языке, который мы в состоянии воспринять. И нам дается объяснение: малах (ангел) — некая духовная сущность, выполняющая поручения Всевышнего.
Итак, справа от Престола Славы — малах милосердия. Вообще, правая сторона символизирует милосердие.
Слева — малах правосудия. Левая сторона символизирует суд.
Гемара говорит о том, что малах милосердия достигает любой точки мироздания одним взмахом крыльев.
Малаху суда требуется для этого взмахнуть крыльями дважды.
Что такое взмах крыльев ангела? Нам не хватит воображения, чтобы это себе представить. Здесь нам понятно лишь то, что два вдвое больше одного.
Если человек совершает ошибку (таков более точный перевод слова хет, которое часто переводится как “грех”), Всевышний дает ему время на ее исправление. Поступок, совершенный по законам Творца, немедленно вознаграждается потоком Небесного милосердия.
Одна из центральных идей Торы — воспитание в человеке благодарности и уважения к Творцу. Это проявляется, в частности в том, что человек, пользуясь творением Всевышнего, получает на это разрешение. Это одно из объяснений, почему, например, человек, живущий по законам Торы, читает перед едой благословение. Сыну надо получить разрешение от Отца Небесного, чтобы взять что-то с Его стола. А благословение после еды — это благодарность.
Тот же принцип Тора переносит на отношения между людьми. Уважая и оберегая личное достоинство каждого человека, Тора предписывает, например: нельзя входить в чужое владение без разрешения хозяина.
Гемара обсуждает эту проблему.
Если человек без разрешения хозяина привел своего быка на чужой двор, — говорит Рава, — и в этом дворе бык вырыл ямы, владелец быка ответит за порчу двора, а хозяин двора должен нести ответственность за ущерб, причиненный из-за ямы.
Однако в Торе написано иначе, — замечает Гемара и приводит цитату: “И если раскроет человек яму или выроет человек яму и не закроет ее...” (Шемот, 21:35).
Сказано в Торе — человек. Означает ли это, что законы в компенсации ущерба не вступают в силу, если яма вырыта животным?
Следует ли тогда в ситуации, описанной Равой, освободить хозяина двора от выплат? Ведь не он яму вырыл, а — бык.
Да, — соглашается Гемара, — яму человек не виноват в том, что во дворе образовалась яма. Но хозяин двора должен был засыпать ее или накрыть чем-то. И, поскольку он не сделал этого, он — в ответе за ущерб, если, скажем в эту яму упадет тот, кто к нему пришел или чужое животное.
Речь здесь идет о такой ситуации, — уточняет Гемара, — когда человек отказался от владения землей, и она стала “ничейной”, а яму он не ликвидировал. А если он не позаботился об общественной безопасности, то должен платить за ущерб.
Некоторые учителя утверждают, что даже если яму вырыл человек, это обстоятельство не меняет правило. Разница лишь в том, что этот человек платит хозяину участка за приведение двора в порядок.
Высказывается и иная точка зрения. На владельце быка лежит обязанность ликвидировать яму. Пока он не заплатил хозяину двора за его порчу, он несет ответственность за ущербы, которые причинит яма. Как только “ремонт” двора оплачен, ответственность переходит к хозяину данного участка земли.
Талмуд описывает несколько иную ситуацию. Человек или животное без разрешения вошли в чужой двор и причинили владельцу территории ущерб. Если хозяин обнаружил виновника, нарушившему границы чужого владения — был ли это он сам жили его животное — придется платить. Но если хозяин территории нанес пришельцу повреждение, он свободен от выплат.
Рав Папа (учитель в Вавилоне, 4 в.) уточняет: речь здесь о том, что хозяин двора не знает, что на его участок кто-то вошел. Если же ему это известно, он несет ответственность за ущерб, причиненный вошедшему. Ведь тот, кто пришел может резонно сказать: “У тебя есть право выгнать меня, но нет права наносить мне ущерб”.
Если хозяин видел, что в его двор вошли без разрешения, — говорит Рамбам, — и причинил нарушителю границ его владения ущерб, он свободен от выплат...
По еврейской традиции, когда человек уходит из земной жизни на Небеса, два чувства испытывает он: стыд — за неправильные поступки, поскольку в мире Истины невозможно ложь выдать за правду и все получает истинную оценку; и благодарность — ибо в этот момент ощущает человек, что Бесконечный, Невидимый Создатель, Творец миров, занимался судьбой каждого из нас.
Необязательно умирать, чтобы осознать это. Мы можем воспринимать этот факт и в земной жизни. Если строим ее на основе законов Торы.
Не рой другому яму, — говорит народная мудрость. — Сам в нее упадешь. Это правило, как многие другие принципы морали, также восходит к законам Торы.
Талмуд описывает такую ситуацию. Человек вырыл яму в своем владении, но часть ее оказывается на общественной территории. Проходящие мимо ограды люди могут в нее упасть. Прошло время, и этот человек отказался от своих владений. То есть, они стали “ничейными”.
Или — другой вариант: человек вырыл яму в своем владении, но часть ее оказалась на территории соседнего двора.
И в том и в другом случае, если яма стала причиной ущерба, его возмещает тот, кто эту яму вырыл. Это общее правило.
Зачем, — спрашивают комментаторы, — Талмуд несколько раз возвращается к этой теме?
Это не случайность, — объясняет один из наших Учителей. — Каждый из обсуждаемых случаев несет в себе новую информацию.
Закон позволяет рыть яму в собственном владении. Но если часть ее выходит на общественную территорию — это уже нарушение. Также считается нарушением, если часть ее выходит во владение соседа. Просто в этом случае человек преступает другой закон — о нарушении границ частного владения.
Если яма вырыта в общественном владении и выходит во владение частное — это изначально нарушение.
Само собой разумеется, если человек вырыл всю яму в общественном владении, он в полной мере несет ответственность, если из-за нее кому-то нанесен ущерб.
Некоторые комментаторы утверждают, что, описывая законы о яме, Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Всевышнего) имеет в виду подземный ход, войти в который можно из одного частного владения, а выйти — в другом или на общественной территории.
Другие говорят, что речь идет о яме, вырытой с внутренним скосом, так, что ее подземная часть оказалась в чужом владении.
Новое здесь в том, что даже если человек начал рыть яму на личном участке (что законом разрешается и ответственность за несчастные случаи хозяин не несет), но достаточно глубокую для того, чтобы упавший в нее мог погибнуть, и случайно или намеренно вывел ее на чужую территорию, он в ответе за причиненный ущерб.
В ивритском тексте о яме используется слово “вход”. Некоторые мудрецы утверждают, что речь идет вообще не о яме, но о некоем “туннеле”, который соединяет частное владение с общественным или с участком соседа. В этом случае тот, кто вырыл этот ход, должен заплатить за порчу соседского двора. А привести двор в порядок, засыпать яму — дело самого соседа. Впрочем, существует мнение, что в случае, если хозяин соседского двора не знает, что на его участке появилась какая-то яма, или по каким-то причинам не имеет возможности ее ликвидировать, ответственность за ущерб и за ликвидацию ямы несет тот, кто ее вырыл.
Речь о подземном ходе, соединяющем один участок конкретного человека с его другим участком, — говорят другие Учителя...
Обучая принципам человеческой морали, Гемара использует не только ѓалахические сведения, но привлекает и Агаду — содержащиеся в Талмуде философские рассказы на этические темы.
Подчеркнем, что Агада в Талмуде не имеет ничего общего со сказкой или легендой, то есть, вымыслом. Это — реальные истории, часть которых происходила в нашем, земном, мире, часть — в духовных, небесных сферах.
Гемара размышляет о тонкостях различий в человеческом сознании между личным и общественным.
Мудрецы учат никогда не бросать камни или мусор со своего участка в общественное владение.
Рассказывает Гемара такую историю.
Один человек не знал этого (или не понимал) и бросал камни в общественное владение. Как-то раз увидел мудрец, как он этим занимался и спросил его:
— Почему ты это делаешь?..
Человек пропустил вопрос мудреца мимо ушей и продолжал заниматься своим делом.
Прошло время, и этот человек вынужден был продать свое поле.
Как-то раз он шел мимо своих бывших владений, грустил, что эта земля теперь уже ему не принадлежит, и споткнулся о камень, который сам же когда-то сюда бросил. Только теперь он понял, почему мудрец задал ему тогда свой вопрос. Личное владение может перейти к другому. А общественное остается общим всегда...
В иносказательной форме эта Агада говорит о правах и обязанностях человека, о Ган Эдене (Райском саду) и Гееноме (чистилище).
Рав Элиягу Сар дает к этой Агаде такой комментарий.
Личное владение на иврите называется решут йехид (владение одного), а общественное — решут рабим (владение многих). Известно, что мир кдуши (святости) — это олам йехуд (мир Абсолютного Единства, Абсолютной Гармонии). Ведь Всевышний — Один и Един. Человек неправильными поступками (бросить камень — это поступок) может потерять Мир Единства (Ган Эден) и оказаться в мире тумы (духовной нечистоты). А о мире тумы наша традиция говорит: это — олам перуд (мир дисгармонии).
Однако у человека всегда есть возможность сделать тшуву (раскаяться и вести себя, как подобает — согласно законам Торы). И тогда он возвращает себе утраченное единство.
Желание сделать добро для близких людей естественно для каждого человека. Однако где границы этих возможностей? Ответ на этот вопрос интересует всех.
Можно ли, например, что-то сделать для человека, покинувшего земной мир? Чем реально мы способны помочь ему там, в Небесной жизни?
Гемара цитирует историческую хронику Диврей а‑Ямим, фрагмент, в котором рассказывается о похоронах царя Хизкиягу: “И лег Хизкиягу с отцами своими, и похоронили его на высоком месте среди могил сыновей Давида, и почет оказала ему после смерти его вся Иудея и жители Иерусалима...” (Диврей а‑Ямим, 2:33).
Какой почет можно оказать умершему человеку? — спрашивает Гемара. Ведь он ничего не видит, ничего не чувствует и не знает, что происходит вокруг него.
Историческая хроника сообщает, что около его могилы основали иешиву, и там учили Тору талмидей-хахамим (буквально — мудрые ученики) — в память о нем и чтобы поднять его душу в Небесных мирах (там происходит бесконечный подъем души к Творцу).
Говорили наши Учителя: “Нет почета, уважения, славы выше, чем Тора”.
А мудрейший человек в мире, царь Шломо, высказал такую мысль: “Славу (почет, уважение) мудрые наследуют” (Мишлей (Псалмы), 3:35).
Человек окажет умершему истинное уважение и почет, если будет изучать Тору. Это — высшее наслаждение ушедшей в иной, нематериальный мир души.
Интересно, что слово нифтар (скончавшийся) имеет на Святом Языке еще одно значение — свободен, освобожден. От чего?..
От обязанности исполнять заповеди Творца. Вместо него исполняет в земном мире кто-то другой. Для него и ради него.
Такой почет оказали царю Хизкиягу. Ведь в дни его царствования Тору изучал весь народ Израиля. В стране трудно было отыскать мужчину или женщину, мальчика или девочку, которые не разбирались бы, скажем в законах тумы (духовной нечистоты) и таѓоры (духовной чистоты). А это — один из самых сложных разделов в Учении.
Наша традиция утверждает: тот, кто занимается Торой, не боится никого и нечего. Ведь он приближен к Дереву Жизни и ежедневно ест его плоды.
Нечего опасаться и ушедшему из земной жизни, если он связан с Торой.
Гемара рассказывает о царе Давиде, что ему удалось ускользнуть от ангела смерти, благодаря тому, что он занимался Торой.
Агаду, повествующую об этом, можно понимать так: царь Давид, как и все смертные, в свое время ушел из нашего мира, но там, на Небесах, он защищен от сил зла, а награду за успехи в изучении Книги ему был дан особый свет.
Как долго существовала иешива близ могилы Хизкиягу?
Некоторые мудрецы говорят: три дня. Потому что в первые три дня тело умершего еще сохраняет свою цельность, и покинувший наш мир как бы тоже участвует в учебе. Другие свидетельствуют: семь дней. Ибо семь дней после смерти душа еще связана с местом захоронения. Некоторые Учителя увеличивают этот срок до тридцати дней. Этот период душа еще сохраняет связь с телом...
Следует отметить, что все высказывания Учителей — истина. Но тогда возникает вопрос: может ли иешива одновременно существовать три дня и тридцать дней? Дело в том, что мудрецы имели в виду качественные уровни иешивы. На одном уровне изучения Торы она держалась три дня, на другом — тридцать дней.
Чтобы душа поднялась в Небесном мире, принято учить мишнайот. Мишна — это конспективная запись Устного Учения, полученного от Всевышнего. Слово мишна имеет тот же корень, что и слово нешама (душа). Это совпадение не случайно. Речь идет о буквах, которыми Творец создавал миры.
Предлагаем вместе с нами выучить мишну, которая помещена на сегодняшнем листе Талмуда.
Перед тем, как начать учебу, каждый может сказать, что учит мишну для того, чтобы поднялась душа (на иврите это звучит — лээлуй нешамат), и назвать имя близкого умершего человека и имя его (ее) отца.
Итак, Мишна.
Если человек вырыл яму в общественном владении, и в нее упал чей-то бык или осел и умер, за это отвечает тот, кто вырыл яму.
Заповедал Всевышний: “И если откроет человек яму или выроет человек яму и не закроет ее, и упадет туда бык или осел, хозяин ямы заплатит, деньгами заплатит хозяину (животного)”.
И неважно, какой формы была яма — круглая или квадратная, узкая и длинная или в виде пещеры, канавы, траншеи и т.п.
Почему тогда речь всегда идет именно о яме? Чтобы мы знали, что глубина ямы, упав в которую животное может умереть, не менее 10 тфахим (приблизительно 80 см). Следовательно, этот закон действителен применительно к любому виду ямы такой глубины.
Если глубина ямы меньше, и в нее упал осел или бык и умер, тот, кто яму вырыл, свободен от компенсации за потерю животного, поскольку такая яма не считается опасной для жизни. Если же животное получило травму, вырывший яму оплачивает ущерб.
Осталось повторить мишну еще 3 раза, чтобы в общей сложности было 4 (об этом мы говорили в обзоре листа 46).
Всевышний создал человека бецелем Элоким (по Своему образу и подобию).
Почему Тора использует здесь имя Элоким? — спрашивает раби Хаим из Воложина (ученик Виленского Гаона, начало 19 века).
Каждое имя Всевышнего связано с Его определенными свойствами. Имя Элоким означает, что Творец — Абсолютно Свободный властитель всех существующих в мире сил. Следовательно, и человек задуман Всевышним, как свободный властитель данных ему сил. На этом и строится концепция ответственности человека за совершенные им поступки.
Гемара анализирует такую ситуацию. Два человека на правах компаньонов владеют двором, в котором есть яма. Но вот они отказались от прав владения и объявили двор “ничейным”. Но про яму ничего не сказали.
Или другой вариант. Один человек в общественном владении вырыл яму глубиной 9 тфахим (72 см). Два человека углубили эту яму на один тефах. Т.е. яма стала иметь глубину 10 тфахим (80 см). Если в такую яму упало, скажем, животное, оно может погибнуть. Это известный факт.
Прошел мимо ямы первый человек. Он не закопал ее и не закрыл. Потом прошел мимо второй и тоже ничего не предпринял. Кто несет ответственность, если яма стала причиной несчастного случая?
Тот, кто изначально вырыл яму, — приходит к выводу Ѓалаха. (Закон).
Или, например, человек посылает кого-то вырыть яму в общественном владении. Тот выполнил просьбу, а яма причинила кому-то ущерб. Кто должен его компенсировать?
Тут действует один из важнейших морально-этических принципов Торы: эйн шалиах ледвар авера. То есть человек не имеет права сказать, что был только посланцем, — объясняет Гемара. И иллюстрирует принцип наглядным примером.
Ученик обращается к тебе и просит сделать что-то, что рав делать запретил. И ты это знаешь. Ты выполняешь просьбу. И тут возникает резонный вопрос: почему ты внимешь словам ученика, забывая о том, что сказал рав?
Так и в нашем случае. Всевышний запретил причинять боль ближнему. Зачем же надо было по чьей-то просьбе делать то, что запрещено Создателем мира?
Проблема совершения ошибок восходит к тайнам Творения. Всевышний создал зло, чтобы одарить человека высшим благом — свободой выбора. Записано в Торе: “Я создал йецер а‑ра (злое начало), — сказал Всевышний, Я создал и противоядие против него — Тору”.
Гемара сравнивает жизнь без Торы с существованием в безводной пустыне, а саму Тору — с живительной влагой.
Мудрецы постановили, — напоминает Гемара, — что, кроме шаббата, соответствующую недельную главу следует читать в синагогах в понедельник (йом шени) и четверг (йом хамиши).
Разве такой порядок не существовал на заре истории? — удивляется Гемара. — Когда народ Израиля вышел из Египта, Всевышний сказал о евреях: “...И шли три дня по пустыне и не нашли воды”. Ведь здесь явно говорится о Торе...
Откуда нам это известно.
Через пророка Всевышний передает: “...Все жаждущие, идите к воде... слушайте... Меня... откройте уши ваши и идите ко Мне, слушайте, и будут живы ваши души, и Я заключу с вами союз вечный... Ищите Всевышнего... призывайте Его... Ибо как спускается дождь и снег с небес... и поит землю и оплодотворяет ее... таково будет слово Мое, которое выходит из уст Моих...” (Ишая, 55:1‑11).
Духовно ослабели сыны Израиля, без Торы пройдя по пустыне эти три дня. Ведь Тора — единственная сила, способная противостоять йецер а‑ра. Также, как вода поддерживает жизнь в человеческом теле, Тора насыщает 613 (таково количество заповедей, данных Творцом народу Израиля) “органов” души. Поэтому в том, кто хотя бы на один день теряет связь с Торой, слабеет способность противостоять злу. За два дня способность к сопротивлению слабеет еще больше. На третий день человек и вовсе теряет “иммунитет” и незащищен от любой “инфекции”. Если считать, что каждый день без Торы в руках зла оказывается одна нить, связывающая человека с силами зла. То за три дня эта связь превращается в жгут тройного плетения, который трудно порвать.
Поэтому и постановили наши мудрецы три раза в неделю читать в синагогах отрывки из Торы.
Принято читать начало каждой следующей недельной главы.
Завтра, например, понедельник (йом шени). Во всех синагогах мира будут читать начало главы Ваелех: “И пошел Моше и говорил слова эти всему Израилю... Всевышний пройдет перед тобой... Крепитесь и мужайтесь, не бойтесь и не страшитесь... ибо Всевышний идет с тобой... не оставит тебя...
И написал Моше Учение это и дал коэнам... и всем старейшинам Израиля. И заповедал Моше им, говоря: На исходе семи лет... читай Учение это перед всем Израилем...” (Ваелех, 31:1‑11).
Завтра — исход седьмого года.
Сегодня — канун Рош а‑Шана. Сказано, что в Рош а‑Шана перед Всевышним проходит каждый человек, и Творец оценивает все совершенные им поступки.
Накануне этого дня изучение законов об ответственности человека за свои действия имеет особое значение.
В нашем листе Талмуд выдвигает на обсуждение ситуацию, когда на участке, которым владеют двое, вырыта яма. Первый хозяин участка увидел ее и закрыл. Второй проходил мимо и обнаружил, что яма опять не закрыта, но ничего не предпринял. Кто в ответе за ущерб, который может причинить открытая яма?
Мишна (конспективная запись Устного Учения, полученного от Творца) говорит, что ответственность падает на второго владельца участка. Но при условии: первый владелец не знает, что яму после него кто-то снова открыл.
Что будет, если и первый владелец не позаботился о том, чтобы “нейтрализовать” яму? В случае ущерба, компенсацию платят оба.
Если хозяин закрыл яму, как следует, но кто-то убрал прикрытие, а в яму упал бык или осел, и животное погибло, “Хозяин ямы” свободен от возмещения ущерба. Такой случай Тора обозначает понятием онес — непредвиденное событие.
Но, если выясняется, что яма была прикрыта небрежно, ситуация выглядит иначе: хозяин территории, на которой вырыта яма компенсирует ущерб.
По этому поводу Гемара дает пояснения. Например, яма находится в том месте, где много верблюдов. Хозяин прикрыл яму, скажем, досками, которые способны выдержать быка, но под верблюдом могут обломиться. Верблюды прошли по импровизированному мосту и не сломали его, но расшатали. Вскоре, вслед за ними, по мосткам собрался пройти бык. И провалился... Ответственен ли за это тот, кто “владеет” ямой? Да, безусловно. Ведь ему известны местные условия. Он должен был сделать более надежные мостки.
Талмуд приводит другую ситуацию. Яма была надежно закрыта. Бык стоял на краю, кто-то внезапно позвал его, от окрика он упал в нее и умер. Даже в такой ситуации отвечает “владелец” ямы. Животное погибло от падения.
Но если животное от окрика упало не в яму, а рядом с ней, “владелец” ямы ничего не платит.
Если в яму упал бык, на котором было надето ярмо, и оно при падении сломалось, закон требует выплаты лишь за ущерб, нанесенный животному. За сломанное ярмо компенсация не полагается.
Откуда это известно?
Сказано в Торе: “И упадет туда бык или осел...” (Шемот, 21:33). О животных говорит Тора, а о предметах, которые могут на нем быть, нет упоминания.
Талмуд занимается разными аспектами ответственности за ущербы, в том числе, если можно так выразиться, “зоопсихологией”.
Если среди бела дня в яму упал бык, и он оказался бешенный или глухой, или, скажем, слепой, вырывший яму компенсирует ущерб. Такой бык не в состоянии проявить осторожность.
Тот же закон действителен, если здоровый нормальный бык падает в яму ночью. Но если с ним это происходит днем, “владелец” ямы свободен от ответственности. Случай рассматривается как онес (непредвиденный). Потому что, как правило, такой бык осторожен и, обнаружив яму, обойдет ее.
Достаточно часто Гемара пользуется правилом сопоставления — каль-ва-хомер. В приблизительном переводе это звучит “если здесь так, то в другой ситуации так тем более”.
Этот принцип применим в обсуждении подобных законов, касающихся человека. Тут вполне можно сказать: если уж с быка требуют осторожности, то с человека — тем более... Человек обязан быть осмотрительным, чтобы не попасть в беду и не причинить горе другому.
Мудрецы обсуждают “механизм” Небесного суда.
В Рош а‑Шана Всевышний оценивает состояние мира и поведение человека, — утверждает раби Меир. — Окончательные решения Он принимает в Йом Кипур.
В Рош а‑Шана Всевышний оценивает состояние мира и поведение человека, подтверждает раби Иегуда. — Но окончательное решение принимаются Им в Йом Кипур только по поводу человека. Остальные проблемы он решает в разное время. Например, каким будет урожай зерновых, Он намечает в Песах, насчет урожая плодовых деревьев выносит решение в Шавуот, а в Суккот “планирует” количество дождей.
Поступки людей Небеса оценивают ежедневно, – говорит раби Йоси. — В книге Иова сказано: “...Ты... обращаешь к нему сердце Твое. Вспоминаешь нас по утрам...” (Иов, 7:17‑18).
Создатель оценивает поступки человека каждый час, — высказывает свою точку зрения раби Натан. — Как написано: “Каждое мгновение испытываешь нас...” (Иов, 7:18).
Все мудрецы сходятся на том, — поясняет Гемара, — что Всевышний оценивает свои творения в Рош а‑Шана. Но каждый из них добавляет какую-либо подробность.
Если человек совершает дурные поступки, Творец, определив его судьбу в Рош а‑Шана, может еще изменить его перспективы к худшему. Правильное поведение, наоборот, делает решение Небес более благоприятным.
Разговор об этом мы продолжим в обзоре следующего листа.
Сегодня — Рош а‑Шана. В буквальном переводе это означает — глава года.
Согласно еврейской традиции, с головой непосредственно связана Божественная душа. Она как бы обволакивает мозг человека.
Решение о судьбе каждого из нас Всевышний принимает, оценивая наши поступки.
Откуда нам известно, что поведения человека Небеса взвешивают каждый день?
Уместен ли такой вопрос? — спрашивает Гемара. — Ведь в книге Иова написано: “...Вспоминаешь нас по утрам...” (Иов, 17:18).
А в продолжении той же фразы говорится: “Каждое мгновение испытываешь нас...”.
Но и это еще не правило. Речь идет об испытании, экзамене, который всякий человек “сдает” Творцу в Рош а‑Шана.
Где-то должно быть ясно сказано, что Всевышний ежедневно анализирует поступки человека, — утверждает Гемара. И находит подтверждение своих слов у царя Шломо, который говорит о Всевышнем: “...Законодатель наш, днем и ночью вершащий справедливый суд... изо дня в день” (Млахим, 1:59).
К сегодняшнему дню мы обсудили 52 листа трактата Бава Кама, главная тема которого — сосуществование людей на земле. Попробуем взглянуть на выдвинутые проблемы под иным углом зрения.
Итак, Талмуд выделяет четыре основных вида ущербов: шор (бык), бор (яма), мавэ (зуб) и огонь. Наша традиция толкует их на разных смысловых уровнях.
В их основе, — отмечает Талмуд, — недостаток эмуны (уверенности в некоем знании). Так в данном случае мы имеем дело с ашгахой пратит — уверенностью, что Творец, управляя космосом, мирозданием, небесными светилами, ежедневно вступает в диалог с каждым из нас. Если эта уверенность постоянно живет в человеке, он не станет совершать дурные поступки.
“Знай, что над тобой — всеслышащее ухо, и все твои дела записываются в Книгу”, — говорится в одном из трактатов Талмуда.
Талмуд объясняет значение каждого из видов ущерба. Ущерб шор связывается с грехом золотого тельца. Народ допустил ошибку в исчислении дней. А поскольку людям не доставало эмуны (веры, уверенности), они не дождались возвращения Моше-рабейну с вершины горы Синай и создали золотого идола.
Ущерб бор прямо ассоциируется с фразой Торы, где сказано: “Яма пустая, нет в ней воды”.
Если яма пуста, значит, в ней ничего нет, и воды — в том числе. Зачем Всевышний это подчеркивает? — задаются вопросом мудрецы. А затем, — утверждают они, — чтобы ясно обозначит, что в ней нет именно воды. Но могут быть в ней змеи и скорпионы.
Как мы уже знаем из обсуждений предыдущих листов, вода символизирует мудрость Торы. А там, где ее нет, обязательно появляются “змеи” и “скорпионы”. В мировоззрении и поведении человека.
Четыре вида ущерба наши Учителя соотносят с четырьмя основами, из которых сотворен мир: земля, вода, воздух и огонь. Это — материальное выражение, коды неких духовных начал.
В приложении к поведению человека, земля символизирует лень; воздух — пустую болтовню (разговаривая, человек выдыхает воздух); огонь — ненависть, злость, раздражение, гордыню; вода — страсти (сексуальные, обжорство и пьянство, страсть к наживе и т.п.).
Но ведь мы только что говорили, что вода — мудрость Торы?
Противоречия здесь нет. Каждая из духовных основ имеет две стороны: положительную и негативную; созидательную и разрушительную.
Духовный рост, нравственное самосовершенствование, предполагают, что индивидуум “пользуется” лучшей стороной этих основ. И они становятся в его жизни путеводными звездами.
Тогда земля будет символизировать стабильность праведного поведения, устойчивость морального облика; воздух — разумные высоко нравственные речи; огонь — свет... Недаром говорится, что душа человека — свеча Всевышнему. Как пламя свечи тянется вверх, так и душа человека тянется к светлым поступкам. А если человеческие помыслы высоки и чисты, он пьет из родника Мудрости (вода).
Всевышний создал человека (медабер — говорящий), животных (хайа), растения (цомеах) и неживую природу (домем).
Быка, который относится к животному миру, еврейская традиция противопоставляет духовной основе руах (воздух). Хая — воплощение животных инстинктов человека. Бор (яма), неживая природа, противопоставлена духовной основе афар (земля). Мавэ (зуб) — цомеах (растительному миру, жизнедеятельность которого тесно связана с водой).
Вспомним, что четыре вида ущерба относятся к категории авот (отцы). Каждый из них детализируется подгруппами — толдот (порождения). Эта терминология применима и при рассмотрении проблем морального плана.
Например, человеческая страсть к еде и питью — категория авот. Остальные человеческие страсти — толдот.
Ущерб, обозначенный словом “огонь”, естественным образом связан с духовной основой, обозначенной тем же словом и соотносящейся с медабер (человеком).
Огонь обладает огромной разрушительной силой, но ту же силу можно использовать и для созидания.
Так и человек. Всевышний наделил человека огромной силой. Используя ее, он, не про нас будь сказано, способен разрушить себя и мир. Но, направляя эту силу на добрые дела, он улучшает мир, выстраивает одухотворенную личность.
Всевышний дал человечеству Тору на все времена. Язык Торы лаконичен и многозначен.
Талмуд снова приводит цитату: “И если раскроет человек яму или выроет человек яму и не закроет ее, и упадет туда бык или осел...” (Шемот, 21:33).
На этот раз мудрецов интересует вопрос: идет ли здесь речь лишь о быке и осле, или — о любом животном?
Талмуд отвечает: закон относится к любому животному, включая птиц. И переносит нас к другим фрагментам Торы.
Когда говорилось, что перед получением Торы, евреям было велено увести подальше от горы Синай скот, речь шла о любом животном и о птицах.
То же распространяется и на фрагмент о воровстве: “Если обнаружится в руке его (вора) украденное: бык, осел, овца живых — вдвойне пусть заплатит” (Шемот, 22:3).
И еще несколько цитат:
“На всякое дело преступное — о быке, об осле, овце, одежде, всякой пропаже... виновный заплатит вдвое ближнему своему” (Шемот, 22:8).
“Если увидишь, что бык ненавистника твоего (даже ненавистника!) или осел его заблудились в поле, верни его (животное) ему (хозяину)” (Шемот, 23:4).
“Когда увидишь, что бык брата твоего или овца его заблудились, не отворачивайся от них, верни их брату твоему... Так поступай и с ослом его... и с одеждой и... с любой потерей...” (Дварим, 22:1‑3).
“Когда увидишь осла ненавистника твоего, как будто бы прогибающегося под ношей, не оставляй его, помоги ему” (Шемот, 23:5).
Во всех приведенных фрагментах, — утверждает Талмуд, — говорится о любом животном, любой птице.
К этому выводу приходят мудрецы, применяя одно из логических правил изучения Торы — гзера шава (выведение аналогий на том основании, что в разных отрывках Торы повторяются одни и те же слова и выражения).
Правило гзера шава не используется наугад. Пары и группы сравниваемых фрагментов выявлены мудрецами в результате глубоких исследований. Знание о них передается из поколения в поколение. От учителя — к ученику.
В дополнение к приведенным цитатам Талмуд еще одну пару:
“И день седьмой, шаббат — Всевышнему, Законодателю твоему. Не делай никакой работы, ты и сын твой, и дочь твоя... и бык твой и осел... и всякий другой скот...” (Дварим, 5:14).
“Не заграждая рта быку, когда он молотит” (Дварим, 25:4).
Принцип гзера шава помогает понять, что и здесь речь идет о любом животном, любой птице.
Но почему все-таки Тора упоминает именно быка и осла? — задаются вопросом мудрецы.
Отвечает Талмуд: Тора преподносит законы на понятном человеку языке, оперируя привычными для людей образами. Когда речь идет о полевых работах, вполне естественно говорить о быке, если о перенесении грузов — об осле.
Заповедал Всевышний: “Законы мои храните. Скотину твою не своди с другой породой” (Ваикра, 19:19).
Тут дан очень важный закон — килаим.
Вот, например, его конкретное воплощение в Торе: “Не паши на быке и осле вместе” (Дварим, 22:10).
Запрет этот распространяется на все виды животных и птиц.
В Ѓалахе есть интересное уточнение. Наши Учителя каждое слово, произнесенное Всевышним и записанное Моше-рабейну, рассматривают сразных позиций, в разных ракурсах. Поэтому Рамбам (комментатор Торы, 12 век), например, утверждает, что Тора запрещает одновременно пахать на двух видах животных в том случае, если одно из них таѓор (пригодно для приношения в Храме), а другое таме (для приношений не пригодно). Такую запрещенную пару могут составить бык и осел.
Рамбам говорит, что запрет на использования в сельскохозяйственных работах любых “смешанных” пар животных введен мудрецами.
Напомним, что заповедь выполнять указания мудрецов дана Всевышним: “Не уклоняйся от слова, которое они тебе скажут, ни вправо, ни влево” (Дварим, 17:11).
Сказано в Торе: “...Если испортит человек поле или виноградник и пошлет скотину свою портить поле другое (чужое), лучшим из поля своего и лучшим из виноградника своего заплатит” (Шемот, 22:4).
Это лишь один из примеров многозначности слов Торы. Слово “лучшим” на иврите — мэйтав (тов — хороший, добрый). Поразительно, что именно так мы обращаемся к Творцу, когда получаем хорошую весть. Мы говорим: “Благословен Ты, Всевышний, Законодатель наш, Царь (имеющий Абсолютную власть над мирозданием) а‑тов веаметив (добрый, хороший)”.
Для нас не всегда очевидна истина, что Создатель всегда — тов, и все, что он делает — летова (к добру). Она, эта истина, выводится логически.
Зло может появиться там, где чего-то не достает. Если человеку требуется что-то, чего у него нет, он способен взять это у ближнего.
У Творца мира ни в чем нет недостатка. Он только дает. Поэтому по определению Он — тов.
В последней цитате содержится намек, что исправить дурной поступок (в данном случае — нанесение ущерба) можно лишь с помощью Всевышнего, который тов умэтив. Но для того, чтобы получить Его помощь, человек должен победить зло, связанное с четырьмя основами мироздания (земля, вода, воздух и огонь — см. на сайте предыдущий лист).
Поэтому сказано, что виновный расплатится лучшим — привлекая в наш мир силу тов умэтив, способную ликвидировать любые ущербы. Когда человек компенсирует ущерб ближнему, он улучшает себя и мир.
Возлагая законами Торы на человека ответственность за его поведение в этом мире, Всевышний соизмеряет ее с реальными человеческими возможностями.
Талмуд сообщает: если человек, как положено, запер принадлежащее ему животное в загоне (в оригинале используется выражение — скотина находится за дверью, которая выдерживает напор обычного ветра), но оно вырвалось на свободу и причинило ущерб (съело или вытоптало плоды на чужом поле), компенсацию с него не требуют. Он сделал все, что мог.
В случае, если запор был недостаточно крепким (дверь не выдерживала напор обычного ветра), хозяин выплачивает полную стоимость ущерба. Полную, потому что ущерб, причиненный зубами или ногами животного, как мы знаем, заведомо муад (известно, что любое животное способно съесть плоды или вытоптать грядки).
Допустим, загон для скота заперт, как положено. Ночью животное пробило загородку и оказалось на свободе. Или, скажем, во двор вломились разбойники и открыли загон...
Если это животное нанесло кому-то ущерб, его хозяин свободен от ответственности.
Талмуд уточняет: важный фактор — животное вырвалось на свободу ночью. Если бы то же самое произошло днем, и до причинения ущерба у хозяина было бы достаточно времени на то, чтобы вернуть животное на место, но он не сделал этого, с него взыскивают за ущерб.
В случае с разбойниками, они несут ответственность за ущерб. Даже если они не открывали дверь загона, а только присутствовали, когда животное преодолевало заграждение.
Мудр тот, кто умеет предвидеть последствия, — говорит наша традиция.
Поэтому факт, что человеку просто не пришло в голову принять дополнительные меры безопасности, не освобождает его от ответственности.
Талмуд демонстрирует этот принцип на примере конкретной ситуации. Человек обеспечил охрану, скажем, быка по всем правилам. Но не подумал, что животное оказалось на солнцепеке. Обезумев от жары, бык с удвоенной силой бросился на дверь и вырвался на свободу.
Если в данном случае бык нанес кому-то ущерб, хозяин обязан его компенсировать. Точно также взыскивается с него, если он доверил свое животное лицу, юридически недееспособному (в оригинале — глухонемому, слабоумному, несовершеннолетнему).
Если животное причинило кому-то ущерб, находясь в общем стаде, ответственность несет пастух. Но если это произошло в то время, когда данным животным занимался подпасок, подпасок и отвечает за ущерб.
Анализируя законы, Талмуд старается предусмотреть все возможные сложности. Поэтому он не пренебрегает экстраординарными ситуациями.
Допустим, животное проходило по дороге (общественному владению), которая пролегала над чьим-то садом. Поскользнулось и упало вниз. Если оно сломало куст или помяло плоды, его хозяин свободен от выплаты компенсации. Однако, если, поднявшись, животное принялось поедать плоды, хозяину не избежать уплаты. Правда, из расчета, как будто животное съело самый дешевый корм.
Если животное намеренно спустилось в этот сад, его хозяин компенсирует ущерб в обычном порядке.
Как вообще исчисляют сумму выплаты?
Стоимость испорченной грядки не оценивают. Подсчитывают цену земельного участка площадью 50 х 50 амот (25 х 25 см) до и после потравы. К выплате предъявляют разницу между этими суммами.
Талмуд предлагает и другую систему: оценивать ущерб по отношению к площади, в 60 раз превышающей ту, которая была потравлена. То если животное уничтожило одну грядку, оценивается поле, на котором 60 таких грядок. Потом вычисляют, сколько оно потеряло в цене из-за испорченной грядки.
Талмуд постоянно помнит, что Тора, говоря, казалось бы, о бытовых проблемах, может иметь в виду и события мирового масштаба.
Возвращаясь к четырем основным видам ущерба, традиция дает им еще одно толкование. Огонь содержит намек на вавилонское изгнание, на то, что по приказу Невуходоносора подожгли Храм.
Шен (зуб) — Это Персия и Мидия. Вспомним, что этот вид ущерба связан со страстью к еде и питью. Сказано, что персы набрасывались на мясо, как медведи. А за удовольствие, которое испытывали евреи, угощаясь на пиру, устроенном персидским царем Ахашверошем, они чуть было не поплатились жизнью или изгнанием из Персии (Мегилат Эстер, история Пурима).
Ущерб шор (бык) связан с владычеством греков над Землей Израиля, которое ознаменовалось попыткой заменить монотеизм безнравственным политеизмом.
Бор (яма) — галут Эдом, из которого современное еврейство поднимается в Эрец Исраэль.
Изучая законы Торы, мы нередко сталкиваемся с понятием диней шамаим (Суд Небесный). Бывают случаи, когда человека освобождают от ответственности в земном суде, но он отвечает перед Судом Небесным. И это — не метафора. Это — реально существующая духовная субстанция.
Раби Иегошуа называет четыре ситуации, попав в которые человек освобождается от ответственности перед земным судом, но отвечает перед Небесеным.
1. Когда человек сломал ограду, которая “стерегла” чужое животное, и животное вырвалось на свободу и убежало (некоторые учителя утверждают, что человек отвечает только за потерю животного, другие добавляют ответственность за ущерб, который животное, сбежав, причинило).
2. Когда человек приблизил к огню чужой сноп.
3. Когда человек приглашает в суд для дачи показаний лжесвидетелей.
4. Когда человек может свидетельствовать в суде, но не дает показаний.
Что в перечисленных случаях означает понятие “обязан предстать перед Небесным Судом”?
Гемара прослеживает связь между поступками человека в этом мире и решениями, которые принимаются Небесами.
Если человек платит за ущерб, Небеса прощают проступок. Возникает вопрос: кто устанавливает сумму компенсации, если при этой ситуации земной суд не должен ничего предпринимать?
Ответ прост: примерная стоимость ущерба известна и виновному и пострадавшему. Она может устанавливаться ими по обоюдному согласию.
В юриспруденции Торы постоянно фигурирует понятие “свидетели, непригодные для дачи показаний”. К ним причисляют игроков (тех, кто принимает участие в азартных играх на деньги), ибо их легко подкупить; родственники обвиняемого или пострадавшего, а также конфликтующих сторон; люди, сознательно нарушающие заповеди Торы (изменив поведение, человек может вернуть себе право давать свидетельские показания); заинтересованные лица; люди, которые нескромно ведут себя в общественных местах.
Так что, серьезность Небесного Суда мы можем оценить уже по тому, насколько серьезно относится он к частностям.
Гемара уточняет подробности.
Если человек сломал стену, которая была крепкой и не могла упасть сама по себе, он предстает и перед земным судом, где, как минимум, обсуждается факт, что он сломал чужую ограду. По Ѓалахе, если ограда была прочной, виновный должен по решению земного суда заплатить и за ограду и за ущерб, причиненный животным.
В случае, если ограда была ветхой, сломавший ее отвечает только перед Небесным Судом.
Платит ли он при этом за ограду? — задаются вопросом Учителя.
Раши, например, говорит, что он свободен от выплат — ведь ограда и без того готова была упасть. Рамбам утверждает, что земной суд должен вынести постановление об уплате компенсации за ограду. Освободить виновного от выплат может только то обстоятельство, что ограда была в таком состоянии и в таком месте, что ее все равно надо было ломать. Но тогда и перед Небесным Судом он не в ответе.
Некоторые мудрецы делают вывод, что следует платить даже за ветхую стену, даже, если ее необходимо было сломать.
Даже если ограда была в таком месте, что ее следовало уничтожить, — говорят другие мудрецы, — сломавший ее несет ответственность перед Небесным Судом. Ведь за ней находились животные, способные причинить соседям ущерб. Виновный не имел намерения ломать ненужную ограду, чтобы она, скажем, не мешала людям...
Гемара анализирует пункт 2. Если сноп в результате действий обвиняемого накренился в сторону огня настолько, что пламя от порыва обычного ветра могло перекинуться на него, ответчик предстает перед земным судом.
Если для этого потребовался бы порыв сильного ветра, обвиняемый свободен от земного суда, но отвечает перед Небесным.
Пункт 3. Где граница ответственности того, кто нанял лжесвидетелей? Если он приглашает их для защиты собственных интересов, он должен ответить и перед земным судом.
Если человек нанял лжесвидетелей не для себя, никто не может привлечь его к ответственности в земном суде. Ведь ему нет от этого никакой выгоды. Он отвечает только перед Судом Небесным.
И даже если он не нанимал лжесвидетелей, — уточняют мудрецы, – но просто подговорил людей дать в суде ложные показания, человек держит ответ перед Небесным Судом, потому что по его вине другие совершили проступок.
Рамбам, в частности, утверждает, что душа того, кто подговорил ближнего нарушить закон Торы, теряет свою долю в Глядущем Мире.
Гемара усложняет ситуацию. Допустим, что-то случилось. И никто этого не видел. Человек нанимает лжесвидетелей, чтобы они подтвердили неизвестный им факт. Здесь он в ответе за то, что нарушил запрет Всевышнего: “от слова лжи удаляйся”.
Пункт 4. Человек обладает важными сведениями, но не идет в суд и не дает показания.
Если имеются два свидетеля, — говорит Гемара, — благодаря показаниям которых ответчика можно обязать компенсировать ущерб, и они не идут в суд, они будут держать ответ перед Небесным судом. В Торе об этом сказано прямо...
Десять дней тшувы (раскаяния, возвращения на пути Торы) отделяют праздник Рош а‑Шана от Йом Кипура. Сегодня — четвертый. Самое время задуматься о Небесном Суде.
Рамбам пишет: “Несмотря на то, что тшува хороша всегда, в период десяти дней между Рош а‑Шана и Йом Кипуром она особенно прекрасна и принимается Небесами немедленно. Как сказано у пророка: ищите пути к Творцу, когда их легко найти, призывайте Его, когда Он близко (Ишая, 55:6)”.
Десять дней тшувы (раскаяния, возвращения на пути Торы) отделяют праздник Рош а‑Шана (День Небесного Суда) от Йом Кипура (Дня Искупления, Очищения). Сегодня — день пятый.
В этот период Всевышний особенно пристально “всматривается” в поступки каждого из нас, анализирует наше поведение: что мы изучаем, по каким принципам живем.
На сегодняшнем листе Гемара обсуждает такую проблему. Человек нашел чужую вещь. По закону Торы, он обязан вернуть ее владельцу, даже если на то, чтобы его найти, потребуются усилия и время. Вывешиваются, например, объявления в людных местах.
Прежде чем вернуть вещь, когда за ней кто-то приходит, нашедший должен спросить, как она выглядит, какого она цвета... Чтобы не отдать объявившемуся то, что в действительности ему не принадлежит.
Какую ответственность несет перед законом человек за найденную вещь, пока не объявился ее истинный владелец?
Он выступает в роли бесплатного сторожа, — квалифицирует его статус Раба.
Он несет такую же ответственность, как сторож, которого наняли за деньги, — утверждает рав Йосеф.
Позиция Рабы легко объяснить: тот, кто нашел чужую вещь и хранит ее, ничего на этом не зарабатывает.
Человек, занятый исполнением одной заповеди, свободен от выполнения другой, — обосновывает свои слова рав Йосеф. — Быть может, эта другая заповедь потребовала бы от него материальных затрат. Кроме того, Тора обязывает нашедшего хранить вещь. Значит, в определенном смысле он — наемный сторож.
После всестороннего обсуждение проблемы, Ѓалаха (Закон) делает свои выводы.
Если человек нашел чужую вещь и утром вернул ее в то место, где ее хозяин обычно бывает, он может ею больше не заниматься. Даже если это место никем не охраняется. Этот закон относится именно к вещи, но не к потерянному животному.
Если человек нашел чужое животное, он обязан его опекать, пока оно не окажется в охраняемом владении своего хозяина.
Если человек нашел чужую вещь, а потом ее потерял или ее у него украли, он обязан заплатить владельцу, ибо, по мнению мудрецов, найдя ее, он выступает в роли наемного сторожа.
Наша традиция рассматривает понятие “возвращение потери” и на более высоком духовном уровне. Это означает — возвращение к утерянному нами знанию о том, как устроен мир и для чего приходит в этот мир человек.
Изучение Гемары помогает вернуться. Особенно в эти дни, дни тшувы. Собственно, смысл понятия тшува — это и есть возвращение.
Эти дни месяца тишрей — особенные.
В месяце тишрей был создан мир, — сказал раби Элиэзер. — В месяце тишрей родились наши праотцы: Авраам и Яаков. В этом же месяце они ушли из земной жизни.
Следует заметить, что иудаизм считает день ухода из земной жизни великим днем. Потому что в это время подводится итог всему, что успел сделать человек, и Небесный Суд определяет положенное ему воздаяние. За хорошие и дурные поступки.
Почему наши праотцы ушли из жизни в то же время, в которое родились?
День за днем, месяц за месяцем Всевышний добавляет годы жизни праведникам, — поясняет Гемара. — Как сказано: “...Число дней твоих наполню” (Шемот, 23:26).
В Рош а‑Шана Всевышний “вспоминает” о наших праматерях: Саре, Ривке, Рахели, Хане (матери пророка Шмуэля). В этот день Творец “принял решение”, чтобы у Сары, Ривки, Рахели, Ханы родились сыновья, которые станут великими людьми и сыграют заметную роль в истории человечества. У Сары родится Ицхак; у Ривки — Явков; у Рахели — Йосеф и Биньямин...
В Рош а‑Шана Йосеф вышел из Египетской тюрьмы, когда с помощью Всевышнего открыл фараону тайну снов.
Рош а‑Шана — день, когда Творец вспоминает о каждом человеке.
Находясь в тюрьме, Йосеф просил царского виночерпия: “И если ты вспомнишь обо мне, когда тебе будет хорошо, и сделаешь мне милость, и напомнишь Паро (фараону) обо мне, и выведешь меня из дома этого” (Берешит, 40:14).
Наша традиция свидетельствует: Йосеф находился на таком духовном уровне, что должен был обращаться к Творцу за помощью. И Всевышний сделал так, чтобы Йосефа освободили именно в этот день, когда Он вспоминает о каждом человеке. Не остается сомнения, Кто освободил Йосефа.
В Рош а‑Шана, за шесть месяцев до Исхода, наши отцы в Египте были освобождены от тяжелой работы.
В месяце тишрей, — утверждает раби Элиэзер, — придет окончательное избавление.
В законах Торы, данных нам Всевышним, Он предусматривает все возможные обстоятельства, при которых вступает в силу то или иное юридическое положение.
Гемара обсуждает иную ситуацию. Чье-то животное неожиданно падает в чужой сад. Скажем, дорога, по которой оно шло петляла на вершине горы, а сад находился внизу. Упав в сад, животное съело какие-то плоды. Или плоды, на которые оно упало, смягчили падение. Животное избежало переломов.
Хозяин животного обязан платить. Но — не за ущерб, а за ту выгоду, которое его животное получило в результате падения.
Рав Каханэ вносит уточнение: когда говорят, что хозяин животного платит лишь за выгоду, имеют в виду, что животное съело плоды на той грядке, на которую упало.
А если оно начало разгуливать по саду и поедать плоды с кустов и других грядок?
Хозяин должен оплатить ущерб, — утверждает рав Каханэ. — Ведь можно считать, что другая грядка — другое поле. А в Торе сказано, что за съеденные или вытоптанные животным плоды на чужом поле его хозяин обязан платить
Хозяин грядки, на которую упало животное, может сказать: “Грядка у меня большая, и владелец упавшего должен заплатить мне за потраву той ее части, которая расположена на некотором отдалении от места падения”, — предлагают мудрецы вариант ситуации.
В любом случае, даже если упавшее животное поедало плоды с разных грядок, на приличном расстоянии от места падения, пусть оно находилось в чужом саду целый день, хозяин животного платит только за выгоду, которую “извлекло” животное из несчастного случая, — утверждает раби Йоханан. — Из расчета, что животное как будто бы съело самый дешевый корм. Это правило действительно до тех пор, пока животное не вышло с территории сада. Но вот, если оно вышло и потом вернулось обратно, его хозяин заплатит за ущерб, ибо это уже не может рассматриваться как онес (непредвиденный случай).
Когда животное вышло из сада, и это известно его хозяину, — вносит новую деталь рав Папа, — его возвращение без разрешения хозяина будет расцениваться как нанесение ущерба, за который хозяин животного вынужден расплатиться.
О чем здесь говорится? О каком “разрешении” речь?
Животное, узнав о существовании сада, быть может, попытается туда вернуться. Хозяин, предполагая это, должен обеспечить надежную охрану. Но, если он этого не сделал, ему придется компенсировать ущерб.
Существует и другое объяснение словам “без разрешения хозяина”.
Допустим, владелец животного снова ведет свое животное той дорогой, где оно поскользнулось и упало в сад. Или, к примеру, он не запер дверь загона, как положено. Животное выбралось на свободу и снова упало в тот же сад.
Эти случаи закон квалифицирует как пшия (преступная небрежность, халатность). И владельцу животного назначают выплату компенсации за ущерб.
Если животное спустилось в сад обычным образом и причинило ущерб, — напоминает Гемара, — хозяин компенсирует его в обычном порядке.
Если животное случайно упало в чужой сад, — формулирует правило Ѓалаха, — его хозяин не компенсирует ущерб, но платит только за полученную животным выгоду. Даже если животное находилось в саду целый день и поедало плоды с разных грядок.
То есть Ѓалаха выбирает мнение раби Йоханана.
Как мы уже знаем, Всевышний, дав в Торе законы, проявил справедливость и милосердие не только к пострадавшим, но и к виновникам ущерба. Система выплат чрезвычайно гуманна, в ней учтены все “смягчающие” обстоятельства.
Вообще понятия милосердия и справедливости пронизывают всю Тору. В месяце тишрей каждый из нас может это почувствовать в наивысшей степени.
Сегодня шестой день из десяти дней тшувы (возвращение к жизни по законам Торы).
Именно в тишрее в будущем произойдет окончательное избавление народа Израиля, — утверждает раби Элиэзер.
И тогда в мире воцарится гармония.
Но спасение придет лишь тогда, — продолжает раби Элиезер, — когда люди захотят вернуться на пути Торы. Поэтому месяц тишрей, особенно благоприятное время для тшувы, для геулы (освобождения) наиболее подходящий период. Недаром этот месяц сравнивается в нашей традиции с головой.
В месяце тишрей создан мир. И, поскольку Всевышний восполняет годы существования день за днем, месяц за месяцем, именно в тишрее придет и геула.
Откуда раби Элиезер черпает сведения, что мир создан в тишрее?
Написано в Торе: “И сказал Всевышний: пусть произрастит земля зелень, траву семяносную, дерево плодоносное” (Берешит, 1:11).
В каком месяце года, спрашивает раби Элиэзер, — травы дают семена, а на деревьях созревают плоды?
И отвечает: в тишрее.
В тишрее начинается сезон дождей. А Творец сказал, что в начале творения “пар поднимался от земли и орошал лицо ее” (Берешит, 2:6).
По воле Творца пар поднялся из бездны и напоил влагой творение.
В этом раби Элиезер видит подтверждение, что именно в месяце тишрей создан мир.
Сравнение жизни с дорогой — общепринятая метафора. Конкретизируем его и скажем, что движение по дороге требует соблюдения определенных правил. В противном случае благополучие людей, а порой, — и жизнь ставится под удар.
Талмуд детально обсуждает случаи нарушения правил.
Допустим, человек собрал урожай. На соседском поле, не спросив разрешения, он поставил свою копну. И вот ее съело принадлежащее хозяину участка животное.
Хозяин поля свободен от выплат, — утверждает Гемара. — Более того, если животное из-за копны поранилось, тот, кто поставил на чужом участке копну, обязан компенсировать ущерб.
Логика этого правила проста: даже в случае, если чужое поле не огорожено, сосед, прежде чем что-то на него перенести, должен спросить разрешение у хозяина.
Небольшое примечание: если животное, съев копну, заболело, хозяин копны ущерб не оплачивает.
Владелец участка компенсирует ущерб, если съеденная его животным копна поставлена соседом с разрешения хозяина этой земли.
Естественно возникает вопрос: зачем вообще ставить копну на чужом поле?
Это вполне реальная ситуация, — поясняет Гемара. — Люди живут в долине. Хозяева разных участков земли ставят копны в одном месте — на чьем-то поле. И сообща нанимают сторожа. Так получается дешевле. Нанятый сторож в полной мере несет ответственность за сохранность каждой копны.
Мы уже говорили, что есть случаи, когда человек освобождается от ответа перед земным судом и предстает перед Судом Небесным.
Сегодняшний лист разбирает одну из таких ситуаций.
Человек доверил источник огня лицу юридически недееспособному (глухонемому, умалишенному или несовершеннолетнему). И вот, в результате поджога, что-то сгорело на поле соседа.
Талмуд рассматривает эту ситуацию таким образом: человек как будто бы отправил своих посланцев на чужое поле. Однако законы шлихута (передачи полномочий для выполнения какого-то задания) на умалишенных, глухонемых и несовершеннолетних не распространяются. И он, этот человек, свободен от земного суда и несет ответственность перед Судом Небесным.
Речь идет о том, — уточняет Гемара, — что человек дал юридически недееспособным едва тлеющие угли. А они сами раздули пламя. Но если он передал кому-то из них полыхающий огонь (скажем, горящую свечу), ему придется ответить перед земным судом и заплатить за ущерб.
Другое дело, если огнь передан в руки здорового взрослого человека. Здесь уже ответственность в полной мере несет тот, кто совершил поджог. Тот, кто предоставил ему источник огня, свободен и от земного суда и от Небесного.
Но вспомним правило о шалиахе (посланце), который, как нам известно, — словно продолжение руки пославшего его. Почему в этом случае оно не действительно?
Объясняет Гемара: понятие “шалиах” не применимо там, где речь идет о нарушении законов Торы. Взрослый человек в здравом уме, совершив дурной поступок, не имеет права ссылаться на кого-то, оправдываясь, что сделал это по чьей-то просьбе. Он сам, сознательно, сделал выбор, нарушить закон Торы или нет.
Талмуд иначе разворачивает ситуацию. Допустим, один человек принес источник огня. Второй принес дрова, и этим огнем разжег их. Пламя разгорелось так, что причинило кому-то ущерб. Кто за него отвечает?
Тот, кто принес и разжег дрова, — утверждает Гемара. — Сам по себе источник огня не опасен.
Что получается в обратной ситуации? Первый человек наносил дров, пришел второй с источником огня и поджег их. За ущерб платит тот, кто принес огонь.
Может случиться, что оба не несут ответственности за ущерб. Если дрова и источник огня “использованы” ветром необычной силы. Обычный ветер не принимается в расчет, потому что люди должны предвидеть обычные ситуации.
Вниманию к законам Всевышнего мы учимся у наших праотцев. Они еще до дарования Торы у горы Синай, знали ее и соблюдали ее заповеди. Мы вспоминаем об этом в Дни Тшувы (сегодня — седьмой день из десяти). Ведь наши праотцы, как утверждает раби Элиэзер, родились в месяце тишрей.
Откуда нам это известно?
Сказано в Танахе: “И собрались к царю Шломо все израильтяне в месяц эйтаним, в праздник, в месяц седьмой” (Мелахим, 1:8).
То есть в месяц тишрей, который назван здесь — эйтаним.
Ивритское слово эйтан переводится на русский язык несколькими словами: прочный, устойчивый, основной, непоколебимый, невысыхающий (об источнике).
В месяце тишрей родились основы мира — праотцы еврейского народа.
В тишрее тем, кто хочет сделать тшуву (вернуться на пути Торы) помогают заслуги праотцев (зхут авот).
Слово зхут (чистота) говорит о высоком духовном уровне праотцев, об их милосердии, силе и верности Истине.
Из четырех основ (земля, вода, воздух и огонь) Всевышний создал неживую природу, растительный и животный мир, человека. Наша традиция говорит о том, что творения соответствуют этим основам. Человек, в частности, связывается с огнем. Очевидно, потому, что огонь наделен гигантской разрушительной силой. И созидательной. Так же и человек...
Гемара обсуждает проблемы ответственности человека за разожженный им огонь.
Если огонь сжег деревья или подпалил камни и землю на чужом поле, тот, кто развел костер, должен компенсировать ущерб хозяину участка. Ибо заповедал Всевышний: “Если выйдет огонь и найдет (охватит) колючки (тернии), и съест (огонь) копны или колосья или поле, заплатить заплатит разжегший пожар” (Шемот, 22:5).
Употребленное в цитате слово “поле” служит основание для того, чтобы заключить: виновник пожара несет ответственность даже в том случае, если пламя подпалило лишь землю и камни.
Комментаторы дают к этому отрывку такое пояснение: конечно, огонь не может сжечь землю и камни, но он в состоянии причинить им вред. Отсюда выводится правило: человек в ответе за любой ущерб, который нанесен разожженный им огонь.
Наши Учителя всесторонне анализируют каждое слово, произнесенное Всевышним и записанное Моше-рабейну.
Зачем Творец дает конкретное перечисление — “колючки”, “камни”, “колосья”, “поле”... — спрашивают они. — Если человек в ответе за любой ущерб, все это кажется излишним.
Это перечисление необходимо, — отвечает Гемара. — Если бы говорилось лишь о колючках, можно было бы предположить, что Тора обязывает платить лишь за колючки, поскольку на поле они уязвимы в первую очередь. Что же касается копны соседа, вряд ли человек допустит, чтобы она сгорела. Если бы речь шла только о копне, можно было бы подумать, что лишь за нее виновный должен платить. Ибо сгоревшая копна — большой убыток. А колючки... Убыток невелик. За них платить не нужно.
Зачем Всевышний произнес слово “колос”? Чтобы мы обратили внимание: колос растет на открытом месте. Следовательно, за любую вещь, которая находится в открытом месте, обязан заплатить тот, кто разжег пожар. Но если она скрыта от глаз, этот убыток не компенсируется.
Но как же тогда раби Иегуда утверждает, что платить надо за все, в том числе, за вещи, которые находились в укрытии? — спрашивает Гемара. — Как он объясняет, зачем в приведенном отрывке дается слово кама (колос, нива)?
И объясняет: это слово, как говорит раби Иегуда, указывает на ответственность виновника пожара за пострадавших животных или деревья, которые стояли на поле, куда перекинулось пламя.
Некоторые Учителя утверждают, что слово кама содержит намек на то, что компенсации подлежит все, что связано с землей. Другие прочитывают его так: под ним подразумевается все, что стоит или растет на пострадавшем поле, даже если из этих растений не делают копну (например, овощи)...
Гемара возвращается к разногласиям между раби Иегудой и другими учителями. И ставит вопрос: если наши мудрецы говорят, что слово кама дает понять, что за укрытые от взгляда вещи виновник пожара не отвечает, откуда они извлекают урок об ответственности за пострадавших животных и деревья?
Мудрецы обращают внимание на употребленный в цитате союз “или”, — объясняет Гемара. — Ведь сказал Творец: “...или колос”. Из этого они делают соответствующий вывод.
Как трактует союз “или” раби Иегуда? Если бы союза “или” не было, — утверждает он, — можно было бы подумать, что плата взимается лишь в том случае, когда сожжено все поле.
Откуда же наши мудрецы берут сведения о том, что при оценке размеров компенсации учитываются отдельные пострадавшие “элементы”? Эта информация, как они утверждают, заключена во втором союзе “или” — перед словом поле (“или поле”).
Что по этому поводу говорит раби Иегуда?
С его точки зрения, второй союз “или” — стилевой прием. Тора говорит с нами на понятном, привычном языке и поэтому употребляет введенные нами в обиход речевые обороты.
Если бы в выделенном фрагменте было бы упомянуто только “поле”, — завершает разбор фразы Гемара, — мы могли бы подумать, что ответственность возлагается на виновного лишь за то, что на нем стояло или росло. Но поскольку сказано о колючках, копнах, колосьях, мы понимаем, что речь идет и о самой земле и камнях.
Человек в ответе за свои поступки ежедневно, каждое мгновение своей жизни Но на протяжении Десяти дней тшувы (возвращения на пути Торы) между Рош а‑Шана и Йом Кипуром эта ответственность увеличивается. В эти дни Небеса дают человеку дополнительные силы, чтобы совершить духовный подъем. Влияние, которое оказывают Небеса на наш мир в тот или иной день (из десяти), как правило связано с конкретными событиями в истории человечества.
В Рош а‑Шана сын Яакова Йосеф вышел из темницы в Египте. Об этом говорится в Псалмах царя Давида: “Трубите в новомесячье в шофар (бараний рог), в скрытый день празднования нашего. Ибо закон Исраэлю он, справедливость (суд) Всевышнему Яакова” (Теилим, 81:45).
О каком “скрытом дне празднования” идет речь? Ежемесячно мы отмечаем Рош Ходеш (начало месяца) — день искупления. В Рош а‑Шана (День Суда) Рош Ходеш (день милосердия Всевышнего) скрыт в тени.
И сразу же, вслед за приведенным отрывком, в псалме воспевается Творец — за добро, сделанное Йосефу: “Свидетельством для Йосефа поставил Он его, когда вышел он (Йосеф) на землю Египетскую” (там же, 6).
Соседство двух фраз послужило для наших мудрецов поводом, чтобы утверждать: именно в Рош а‑Шана Йосеф вышел из темницы.
В еврейской традиции существует принцип Маасей авот — симан ле баним (дела отцов — знак сыновьям).
В Рош а‑Шана и десять последующих дней тшувы человек, который хочет выйти из “темницы” материалистических заблуждений к свету Творца, получает особую поддержку Небес.
Сегодня — восьмой день тшувы.
В этом листе трактата, также как в предыдущем, Гемара рассматривает проблемы ответственности человека за ущерб, причиненный огнем.
В Мишне (конспективной записи Устного Учения) сказано, что человек, который разжег огонь на своем участке земли и не следил, чтобы пламя не распространилось на чужие владения, свободен от выплаты компенсации за ущерб, если его территорию отделяли от соседской ограда, высотой в 4 амы (примерно, 2 м), участок общественной земли, шириной 16 амот (примерно, 8 м) или река, шириной 8 амот (примерно, 4 м).
Ѓалаха (Закон) уточняет: если человек разжег костер на своей территории, а огонь перекинулся через ограду, учитывают все: и размеры костра, и высоту ограды, и количество дров — брошенных в костер и валявшихся вокруг... Если выясняется, что при сложившихся обстоятельствах огонь вполне мог перекинуться через ограду, тот, кто разжег костер, обязан компенсировать ущерб. Если расчеты показывают, что в обычной ситуации пожар не должен был разгореться, закон квалифицирует случившееся как онес (непредвиденное событие) и освобождает того, кто развел костер, от ответственности.
А если ограды между участками не было, в каких случаях отвечает за ущерб тот, кто разжег огонь?
Приведя различные точки зрения, Гемара сообщает, что Ѓалаха берет за основу утверждение раби Шимона: решающий фактор в вынесении решения — удаленность костра от чужой территории.
Каждый, кто разжигает огонь на своем участке, должен найти для костра место, достаточно отдаленное от соседского поля, чтобы пламя не могло перекинуться на него. И если правило безопасности соблюдено, но огнь все же захватил участок соседа, человек, который развел огонь, от ответственности освобождается.
Тот, кто непосредственно на чужом земельном участке развел костер, отвечает за ущерб в любом случае.
Допустим, человек развел костер на собственном поле. Огонь перекинулся на соседское и спалил копну. Виновник пожара платит за копну и не несет ответственности за то, что в ней хранилось. Даже если это, к примеру, деревянные грабли (то, что принято класть в копну).
Однако к этому правилу есть примечание: в случае, если поля были разделены оградой, и ограда упала из-за пожара, виновный платит и за копну и за вещи, которые в ней находились — те, которые принято держать в копне.
Другое дело, если пламя перекинулось на дом. Здесь виновный должен платить за все, что в нем находилось.
В одном из обзоров мы уже говорили о том, что наша традиция уподобляет человека огню, ибо человек обладает столь же мощной созидательной и разрушительной силой. Сегодня, накануне праздника Йом Кипур Всевышний дает людям возможность очистить огонь своей души от “копоти” дурных поступков.
Каждый поступок человека имеет духовный корень в высших мирах. Задумавшись об этом, мы начинаем понимать, какой урон способен человек нанести своими поступками и как он может исправить то, что совершил. Через пророков Всевышний открыл нам, что мир, в котором мы живем, связан с высшими духовными мирами, которые имеют десять уровней. Через них в наш мир спускается влияние Творца. На самом высоком уровне находится Кисе а‑Кавод (Престол Славы). Этим понятием обозначается источник жизненной энергии всего сущего.
Влияние Творца передается в наш мир по особым духовным каналам, которые, словно трубы, пронизывают миры. Отсюда мы можем представить себе, что любое нарушение законов Всевышнего сужают луч света, сверху проникающего к нам.
Прямой канал связи с Творцом — душа человека. Ее источник восходит к Престолу Славы. Поэтому нет необходимости душе проходить через другие миры, она может соединяться непосредственно со своим источником. Как сказано: “И вдохнул (Всевышний) в ноздри его (человека) дыхание жизни” (Берешит, 2:7).
Книга Нефеш а‑Хаим (Душа жизни, автор которой — рав Хаим из Воложина; нач. 19 века, ученик Виленского Гаона) комментирует этот фрагмент так: “Душа человека — дуновение уст Всевышнего”. Поэтому в тот момент, когда человеческая душа пробуждается к тшуве (возвращению к жизни по законам Торы), образуется ее прямая связь с Источником Жизни.
Сам же Виленский Гаон пишет: “Основа тшувы — отказ в сердце от неправильных поступков. Ведь нет в мире вещи более близкой Всевышнему, чем сердце человека”.
Сказал раби Леви: велика тшува, ибо она достигает Престола Славы. Как сказано у пророка: “Вернись (поднимись), Израиль, до Творца, Законодателя твоего...” (Ошейа, 14:1).
Почему сказано “до Творца”, а не “к Творцу”? — задаются вопросом мудрецы. И объясняют: человек, совершающий тшуву, поднимается на очень высокий духовный уровень. На уровень Престола Славы.
Изучение нашего листа в этом году приходится на день Йом Кипур. Это — великий пост-праздник. В этот день мы не включаем компьютеры. И вообще ведем себя так, как в шаббат. Ибо Йом Кипур — Суббота Суббот. Поэтому рекомендуем изучить обзор этого листа накануне или потом, когда пост закончится.
Сегодняшний лист посвящен обсуждению последствий ущерба, который способен причинить огонь.
Предлагается такая ситуация. Из-под молотка вылетела искра, от которой загорелась чужая вещь. Тот, кто работал с молотком, обязан компенсировать ущерб. Этот случай расценивается по аналогии со стрелой, выпущенной из лука или брошенным камнем.
Или еще ситуация: на верблюда навьючили тюк, и он, проходя по общественному владению, случайно задел этим тюком свечу, стоявшую в глубине окна магазина. Начался пожар. Сгорел весь дом. Кто компенсирует убытки? Хозяин верблюда.
Но, представим, что горящая свеча была укреплена на фасаде магазина. Верблюд задел ее, и от нее загорелся тюк. Кто в ответе за это происшествие? Хозяин магазина.
Если свеча была ханукальной, — вносит уточнение раби Иегуда, — владелец магазина от ответственности освобождается. Ведь это — заповедь. Ханукальные свечи зажигают в память о победе евреев и о чуде, когда масло, которого должно было хватить все на один день, горело восемь дней. Эти свечи принято выставлять у входа в дом и снаружи.
По заведенному порядку, ханукальные свечи зажигают на высоте от 3 до 10 тфахим (от 24 до 80 см) от пола или земли. Но и тот, кто зажег свечи на большей высоте, не превышающей 20 амот (10 метров), тоже выполнил заповедь.
Не имеет значение, на какой высоте горят ханукальные свечи, — делает вывод Ѓалаха (Закон). — Если они причинили кому-то вред, тот, кто зажег их, не освобождается от ответственности. То есть, согласно Торе, даже выполняя заповеди, человек не должен наносить ближнему ущерб.
Очень серьезным проступком, который не искупается в Йом Кипур, считается обида, нанесенная ближнему.
Рамбам пишет: “Тому, кто виновен перед другим человеком — например, один ударил другого, ограбил или проклял его, грех не простится до тех пор, пока он не заплатит пострадавшему то, что ему причитается и не помирится с ним. Заплатив пострадавшему, обидчик должен попросить у него прощения. Даже тот, кто нанес словесную обиду, должен просить извинения. Если обиженный не прощает, виновный должен привести с собой трех человек, которые попросят за него прощения. Если и это не помогло, виновный приводит еще трех человек... И так до трех раз. Если и трех раз недостаточно, и извинения не будут приняты, вина переходит на упорствующего в своей обиде... Запрещено человеку проявлять жестокость, отказывая в прощении; следует быть отходчивым и негневливым. Когда виновный просит прощения, следует извинить его от всего сердца и от всей души...
Если человек провинился перед ближним и тот умер, а обидчик не успел попросить у него прощения, виновный должен привести десть человек к его могиле и произнести в их присутствии: “Согрешил я перед Всевышним, Законодателем Израиля, и перед тем-то и тем-то, совершив то-то”. А если виновный был должен пострадавшему, свой долг он обязан передать его наследникам. А если он не знает, где они, оставить долг в суде и исповедаться” (Мишне Тора, глава 2).
Только великодушный и сильный человек способен найти в себе силы попросить прощения. Только великодушный и сильный может сказать: “Я прощаю...”.
Подтверждение тому, что недостаточно, обидев ближнего, словесной исповеди перед Всевышним, находит раби Элиэзер бен Азария в отрывке из Торы: “Ибо в день этот (Йом Кипур) искупит вас (Творец), очистит вас, от всех грехов ваших перед Всевышним очиститесь” (Ваикра, 16:30).
В этих словах, — утверждает раби Элиэзер бен Азария, — явно говорится о том, что Йом Кипур очищает от грехов перед Всевышним. За проступки, навредившие ближнему исповедь перед Всевышним поможет только после того, как виновный получит прощения у пострадавшего.
Одна из важнейших заповедей, полученных человечеством от Всевышнего — запрет на воровство. Творец запрещает брать то, что тебе не принадлежит.
В этом листе обсуждается вопрос о компенсации, которую вор обязан выплатить пострадавшему.
Заповедал Всевышний: “Если обнаружите в руке его (вора) украденное... заплатит вдвойне” (Шемот, 22:3).
Однако о краже быка и овцы сказано: “Если украдет человек быка или овцу, зарежет и продаст его (животное), в пять раз большую цену заплатит за быка и в четыре раза — за овцу” (Шемот, 21:37).
Во всех случаях:, — отмечает Талмуд, — украдено живое существо или вещь, полагается двойная выплата.
Откуда выводится это правило? — спрашивает Гемара.
В Торе написано: “За всякое преступление, за быка, за осла, за овцу, за одежду, за всякую потерю... кого обвинят судьи, тот вдвойне заплатит ближнему” (Шемот, 22:8).
Наши Учителя ставят вопрос: зачем Гемара искала в Торе эту фразу, если есть фрагменты, где этот закон ясно определен?
Сказано, например: “Если обнаружатся в руках его (вора) живые: от быка до осла и овцы, вдвойне заплатит” (Шемот, 22:3).
И в другом месте: “Если даст человек ближнему деньги или сосуды на хранение, и украдут это из дома человека, если обнаружится вор, заплатит вдвойне” (там же, 6).
Основы закона действительно даны в этих фрагментах, — делают вывод другие мудрецы. — Один из них говорит об украденных животных, другой — о предметах. Поэтому Гемара продолжила поиск и нашла фразу, в которой говорится и о животных и о вещах.
Наши мудрецы с вниманием вчитываются в каждое произнесенное Творцом слово.
Зачем, — задает вопрос Гемара, — сказано и о быке и об осле?
И поясняет: если бы речь шла лишь о быке, мы предположили бы, что вор обязан заплатить двойную цену только за животное, пригодное для приношения в Храме. Если бы в этой фразе Всевышний упомянул только осла, мы могли бы подумать, что двойная выплата назначается за животное, к которому применим, как к ослу, закон выкупа первенца.
Выполнение заповеди “не бери чужое” становится естественным, когда человек начинает понимать, что Небеса и все на земле принадлежит Творцу мира, который дал нам материальные блага во временное пользование.
В дни после праздника Йом Кипур особенно остро ощущается вечность и бесконечность духовного, когда мы начинаем готовиться к празднику Суккот.
Мы строим сукку — временное жилище, в память об Облаках Славы, окружавших и охранявших еврейский народ, когда он в 1312 году до н.э. вышел из Египта.
Каждая мицва (заповедь), в том числе, заповеди праздника Суккот, несет в себе духовную идею. Например, заповедал Всевышний, чтобы тени в нашей сукке было больше, чем солнца. Сукку наша традиция называет “тень эмуны (уверенности)”. Творец ждет от нас, что, в тенистой сукке, мы испытаем то же чувство, которое испытывали сыны Израиля, находясь под защитой Облаков Славы — уверенность, что Шхина (Присутствие Всевышнего) нигде и никогда не покидает нас. Если, конечно же, мы этого заслуживаем.
Это ощущение наполняет нас радостью. Вот почему сказал Всевышний о празднике Суккот: “И будете радоваться перед Всевышним, Законодателем вашим...” (Ваикра, 23:40).
И еще: “И радуйся ты в праздник твой...” (Дварим, 16:14).
О радости пребывания под защитой Шхины сказано в Псалмах царя Давида: “И будут радоваться все укрытые Тобой...” (Теилим, 5:12). То есть, будут радоваться все, кто укрыт в тени сукки — в тени эмуны.
На время праздника сукка становится особым местом.
Имя Небесное, — говорит раби Иегуда бен Бетэра, — словно опускается на приношение праздника Суккот (корбан шламим, приносящий мир, цельность, совершенство). И называется он корбан хагига (праздничное приношение)... Точно также опускается Имя Небесное на сукку, и во время праздника нельзя использовать ее в будничных целях.
Для того, чтобы понять, какова связь между суккой, праздничным приношением и службой в Храме, следует вспомнить слова наших учителей: “В заслугу заповеди сукка удостоимся построения Храма”.
Поясняет один из наших мудрецов Маараль (раввин Праги, 16 век): когда евреи выполняют заповедь, строя сукку, Всевышний помещает Свою Шхину в Небесный Храм, одно из названий которого — сукка.
Поэтому царь Шломо праздновал открытие отстроенного Храма в Суккот. В будущем в Суккот будет отстроен Третий Храм.
Талмуд продолжает начатое в предыдущем листе обсуждение проблем компенсации украденного.
Исследуя язык Торы, Гемара приходит к выводу, что каждое слово здесь (см. цитаты предыдущего листа 63). вносит в закон о выплатах вора пострадавшему дополнительные оттенки.
Например, слова шор (бык) и сэ (овца) сообщают о необходимости выплачивать двойную цену за всякое животное, в отношении к которому действительно правило отделения первенца (первого приплода скота). Кроме того, речь идет о животных, которые в принципе пригодны для приношений в Храме (бык и овца обычно используются в этом качестве).
Слово “осел” добавляет к списку животных, которые для приношений в Храме не пригодны. А слово “кража” дает понять, что данное правило распространяется на любую вещь.
Мы уже говорили о том, что, соприкасаясь с вечными ценностями, человек начинает относиться к материальным проблемам разумно и спокойно. Здесь, в частности, имеется в виду и оплата долгов.
Мы остро испытываем ощущение вечности во время праздника Суккот, к которому сейчас еврейский народ готовится.
Приведем пример, насколько важна заповедь “не кради”. В Суккот заповедано возносить арба миним (четыре вида растений: лулав, этрог, адаса и арава). И вот, представьте, они украдены. Пострадавший не может выполнить эту заповедь.
Раби Йоханан вспоминает, как раби Шимон бар Йохай привел слова: “Ибо Я, Всевышний, люблю справедливость, ненавижу грабеж в ола (приношение всесожжения)” (Ишайа, 61:8). И задался вопросом: чему нас учат они? Почему пророк по воле Творца произнес их? Почему Создатель, желая сказать людям о Своей любви к справедливости и ненависти к грабежу, упомянул корбан ола (приношение всесожжения)?
Гемара объясняет это так. Представьте себя царя, который приходит на таможню, где каждый обязан заплатить в кассу царства некий налог. Говорит царь своим рабам: “Заплатите налог сборщикам за то, что мы сейчас пройдем здесь”. Отвечают царю рабы: “Но все собранное принадлежит тебе...”. “Вы правы, — говорит царь, — но если мы не заплатим, другие путники возьмут с нас пример”.
Точно также мы можем сказать: “Весь мир принадлежит Творцу. Есть ли разница, если корбан будет краденым? Ведь вор перенес корбан из одного Его владения в другое... В любом случае приношением в Храме человек искупает свой грех. Тем более, что речь идет о корбане всесожжения, из которого себе человек ничего не берет”.
Поэтому и сказал Всевышний отдельно о корбане ола — чтобы мы не совершили такой ошибки.
Источник всех ошибочных поступков по Торе — йецер а‑ра (злое начало). Оно создано Всевышним, чтобы человек в этом мире мог сознательно и свободно выбрать между добром и злом.
У йецер а‑ра — несколько имен, — говорят мудрецы. — Нахаш (змей), Самаэль, плишти (фелистимлянин, палестинец), малах а‑мавэт (ангел смерти).
Первому человеку на земле, Адаму, злое начало явилось в образе змея; царю Давиду — в образе плишти; всему народу Израиля — в образе Амалека (народа, который первым напал на евреев).
Царь Давид называл йецер а‑ра — тамэ. От слова тума — духовная нечистота.
Понятием тамэ пользуется Всевышний, когда предостерегает нас, чтобы мы не нарушали законы Торы: “Не затумляйтесь (не оскверняйтесь) ими...” (Ваикра, 11:43).
Однако в момент, когда человек хочет исполнить заповедь Творца, с Небес ему тут же посылают помощь. Правильным поведением человек притягивает к себе Высший Свет, который поддерживает его в начатом хорошем деле. И человек, находясь в материальном мире, как будто бы оказывается и в Ган Эдене (Райском Саду), укрытый тенью Шхины (Присутствия Творца). И в эти минуты у йецер а‑ра нет над ним власти.
Наша традиция утверждает: тому, кто пришел очиститься, помогают.
Молил Творца царь Давид: “Сердце таѓор (чистое, прозрачное) создай мне, Элоким” (Теилим, 51:12).
В 1312 году до н.э. у горы Синай голос Всевышнего, который давал еврейскому народу Тору, слышали 2,5 миллиона человек. Дарование Торы началось с Десяти заповедей. Восьмая из них — “не кради”.
Гемара обсуждает подробности проблемы выплат за украденное имущество.
В ряде случаев вор обязан не только вернуть стоимость украденного, но и штраф — удвоенную сумму, сумму в четырехкратном или пятикратном размере. Но как это вычисляется? Ведь со времени кражи могут пройти месяцы и годы.
Основу компенсации вор выплачивает в соответствии со стоимостью украденного на момент кражи, — сказал Рав. — Двойную же плату, равно как и четырехкратную или пятикратную исчисляют, исходя из стоимости украденного имущества во время суда.
На каком основании Рав делает свой вывод? — спрашивает Гемара. И возвращается к анализу фрагмента: “Если обнаружите в руке его (вора) украденное, бык, осел, овца живыми, вдвойне заплатит” (Шемот, 22:3).
Гемара выделяет в цитате два слова: “украденное” и “живыми”. И заключает: они даются здесь для того, чтобы мы установили: вор платит за кражу столько, сколько стоило живое животное на момент кражи.
Комментаторы поясняют: утверждая, что вор платит керен (основу) в соответствии со стоимостью украденного на момент кражи, Рав не предлагает ничего нового; этот закон известен. Он акцентирует другое: двойная, четырехкратная и пятикратная выплаты исчисляются из стоимости на момент суда. При этом, исходит из соображения, что двойная или пятикратная выплата — не компенсация, а штраф.
Некоторые учителя придерживаются иной точки зрения.
Галаха, обобщив различные подходы к проблеме, формулирует:
Если вор украл слабую скотину и откормил ее (или наоборот — украл откормленную и довел до истощения), любые выплаты назначаются ему из расчета стоимости скотины в момент кражи.
Если в животном произошли изменения, и вор не повинен в этом, выплаты производятся по закону подорожания и удешевления.
Если вор украл сосуд с вином, и этот сосуд в момент кражи стоил 1 динар, а потом вино подорожало до 4 динар, вор платит из расчета новой цены при условии, если он: отпил из кувшина, разбил сосуд, продал его или подарил. Вор платит из расчета цены на момент кражи, если кувшин с вином разбился случайно или потерялся.
Если вор украл скотину или сосуд, которые от момента кражи до суда подешевели, вор платит основу из расчета стоимости в день кражи, а штрафы (двойные, четырехкратные и пятикратные выплаты) исчисляются, исходя из стоимости на момент суда.
Если украденное животное, например, подорожало с момента кражи до суда, вор платит из расчета увеличившейся стоимости, если он потерял животное; если же животное умерло, он платит, исходя из стоимости в момент кражи...
В обзоре предыдущего листа (см. на сайте лист 64). мы уже говорили, что у йецер а‑ра (злого начала) которое дано Творцом, чтобы человек мог выбрать между добром и злом, — несколько имен.
Царь Шломо называл его “ненавистником”.
Говорили наши мудрецы: йецер а‑ра спускается в наш мир, чтобы спровоцировать людей на дурные поступки, а затем поднимается на Небеса, чтобы на Небесном Суде выступить обвинителем против тех, кого сбил с толку. И требует, чтобы ему отдали душу совершившего дурной проступок. Ведь йецер а‑ра — это и сатан и малах а‑мавэт (ангел смерти).
Поясняют наши Учителя: самый большой ненавистник человека в этом мире — его собственный йецер а‑ра. Он рядится в одежды друга и лучшего советчика, делает вид, что стремится исполнить любое твое желание. Но на самом деле он поражает тебя смертоносной стрелой, чтобы вырвать корень души твоей из Грядущего Мира.
Поэтому и говорит царь Шломо в Мишлей (Притчах): “Если голоден ненавистник твой — накорми его хлебом, если мучает его жажда — напои водой”.
Хлеб и вода — символы Торы. Слова царя Шломо следует понимать так: если ты будешь изучать Тору и исполнять ее законы, ты победишь йецер а‑ра. И тем самым, как говорится в Мишлей, “угли ты кладешь на его голову, а Всевышний заплатит тебе” (Мишлей, 25:21).
Объясняют комментаторы: слово йешалем (заплатит) имеет более глубокий слой прочтения, включая в себя понятие шалом, шлемут — мир, совершенство. Царь Шломо говорит: Творец поможет тебе совершенствоваться нравственно.
Учат нас мудрецы: если йецер а‑ра воюет с тобой, тяни его в дом, где учат Тору — там ты победишь его.
Каждое слово, произнесенное Всевышним и записанное в Торе Моше-рабейну, имеет глубочайший смысл.
Сказано, что грабитель обязан “вернуть награбленное, которое украл” (Ваикра, 5:23).
Зачем здесь нужны слова “которое украл”? — задается вопросом Гемара. И объясняет: для того, чтобы мы знали, что в случае, если украденное осталось в сохранности, вор обязан вернуть имущество; если имущество получило повреждения, грабитель должен заплатить за него деньгами.
Гемара дает конкретные примеры.
Скажем, вор украл деревья и сделал из них сосуды; или украл шерсть и изготовил из нее одежду. Он не должен отдавать пострадавшему свои изделия и платит за деревья и за шерсть деньгами. Потому что здесь вступает в силу принцип шинуй-коне (изменение статуса, состояния предмета делает его собственностью того, кто приложил к этому усилия).
Этот закон действителен, даже если хозяин украденной вещи не отчаялся вернуть ее.
В законах об украденных или потерянных вещах есть такое понятие — ийюш (отчаяние). А сам закон читается так: ийюш эйно коне (если вор украл какую-то вещь, и ее хозяин отчаялся получить ее назад, она все равно не становится собственностью вора; грабитель обязан вернуть украденное).
А вот еще один интересный пример. По закону Торы, человек, состригший со своей овцы определенное количество шерсти, должен отдать часть ее коэну (служителю Храма; потомку Аарона-первосвященника по отцовской линии). Отметим, что порядок, предусматривающий передачу служителям Храма части урожая, обеспечивает им возможность непрерывно совершать работу (в Храме) на благо всего человечества — собственных владений они не имеют.
Но вот человек состриг с овцы шерсть и тут же покрасил ее. Исполнить заповедь передачи части шерсти коэну он уже не может. Потому что в силу вступает принцип шинуй-коне, и вся шерсть становится собственностью хозяина овцы.
Это не означает, что владельцы стада, состригая шерсть со своих овец, тут же красили ее, чтобы она никому не досталась. Те, кто соблюдал законы Торы, не увиливали от исполнения заповедей. И здесь говорится лишь о гипотетической возможности споткнуться.
Недаром пророк Ишаягу называл йецер а‑ра (злое начало) — михшоль (препятствием).
Йецер а‑ра одновременно действует в двух направлениях: закрывает человеку глаза, чтобы тот не видел свет Торы и провоцирует на дурные поступки. Когда человек не умеет отличать добро от зла, йецер а‑ра ведет “слепого” своими путями, нарушая запрет Торы: “Перед слепым не клади преткновения” (Ваикра, 19:14).
Об этом у пророка сказано: “Вернись, Израиль, к Творцу, Законодателю твоему, ибо споткнулся ты о проступок твой” (Танах, книга Ошейа, 14:2).
Слепой, который идет по крутому берегу реки, может сорваться и упасть. Но йецер а‑ра этого недостаточно. Он ставит на пути человека еще и препятствие. Для чего?
А для того, чтобы человек обязательно совершил ошибку, а за ней — другую. Потому что, не видя, человек способен продолжать двигаться прямой дорогой.
Поэтому призывает пророк: “...освободите дорогу, устраните препятствие с пути народа моего!” (Ишайа, 57:14).
Пророк Йехезкель называет йецер а‑ра камнем. Камень тяжел, и человек может споткнуться. А йецер а‑ра культивирует в человеке ленность, апатию, равнодушие к проблемам нравственности, нежелание принимать решения.
Однако Всевышний через пророка обещал, что окажет нам помощь: “...Хотя Я... и рассеял их (евреев) по странам, но Я стал для них святилищем малым (синагога) в странах, куда они пришли...”. И продолжает: “И созову вас из народов, и соберу вас из стран, в которых были рассеяны вы, и дам вам Землю Израиля... И дам вам сердце одно и дух новый вложу в вас. И извлеку из плоти их сердце каменное, и дам им сердце из плоти. Чтобы заповедям Моим они следовали, и законы Мои хранили, и будут они Мне народом, и Я буду им Законодателем” (Иехезкель, 11:16‑20).
Законы Торы — источник всех положений еврейского имущественного права.
Гемара исследует различные правовые ситуации. И, в частности, ставит вопрос: откуда известно, что изменивший облик чужой вещи становится ее владельцем (шинуй-коне — (см. на сайте лист 66)?
“...и вернет награбленное, — напоминает Гемара слова Всевышнего, — которое награбил” (Ваикра, 5:23).
Зачем понадобилась вторая часть фразы? — размышляет Гемара. — Ведь из первой вполне понятно, о чем идет речь. И делает вывод, что она дает нам намек: не изменив вещь, вор обязан вернуть ее хозяину, но, сделав из нее что-то другое, он оставляет вещь себе, а хозяину компенсирует ее основную стоимость деньгами.
Откуда известно нам, что вещь не становится собственностью вора, даже если хозяин вещи отчаялся получить ее обратно (ийюш-эйно коне — см. на сайте лист 66)? — спрашивает Ула (3 в.; жил в Вавилоне, затем — в Израиле).
И в ответ приводит слова Творца, сказанные через пророка: “...И приносите вы награбленное, и хромое, и больное...” (Малахи, 1:13).
Из этой цитаты мы узнаем, что украденное животное, также как хромое (у него есть повреждение), не может быть приношением в Храме. А значит, не может стать и собственностью грабителя. Отчаялся пострадавший (хозяин вещи) или нет — не имеет значения.
Рава предлагает другой источник того же закона и цитирует: “Скажи сынам Израиля... человек, если будет приносить корбан (приношение) Всевышнему... если ола (всесожжения), корбан его...” (Ваикра, 1:2‑3).
Рава выделяет здесь выражение “корбан его”, т.е. принадлежащий конкретному человеку, не украденный. Если предположить, что речь идет о хозяине, который еще не отчаялся вернуть потерю, то фраза теряет смысл. Это и так, само собой разумеется. Следовательно, здесь говорится о владельце, который отчаялся. Но животное все равно не принадлежит грабителю, и он не имеет права использовать его как приношение от своего имени.
Человек совершает дурные поступки под воздействием йецер а‑ра (злого начала), созданного Всевышним для того, чтобы дать человеку возможность сделать свободный выбор между добром и злом.
Наша традиция утверждает, что в будущем Творец уничтожит йецер а‑ра. И, как сказано, мир наполнится плачем великим. Будут плакать и праведники и грешники. Но — по разным причинам.
Перед грешниками йецер а‑ра предстанет в виде тонкого волоса. И они заплачут от осознания совершенной ошибки, ибо не смогли преодолеть такую малость.
Праведникам йецер а‑ра представится высокой горой. И они заплачут слезами радости, ибо они сумели подняться на ее вершину.
Почему в конце времен Творец лишит йецер а‑ра силы?
Очевидно, потому что Он создал наш мир как прелюдию к Миру Грядущему, миру высокой духовности, в котором нет места злу. Однако человек не может прийти в этот мир без усилий. Прежде он должен работать над собой, чтобы создать себя. А эта работа реализуется только в нашем сегодняшнем мире.
Предназначение человека — борьба с йецер а‑ра. В книге Танаха, составленной царем Давидом, — Теилим написано: “Приносящий корбан тода (приношение благодарности, признательности) будет чтить Меня...” (Теилим, 43:2).
Тому, кто преодолевает йецер а‑ра, — поясняют этот отрывок Учителя, — кто произносит словесную исповедь перед Всевышним и слова благодарности, приходит на помощь Творец. В будущем Всевышний воздаст человеку за его усилия. Поэтому Тора называет борьбу с йецер а‑ра — шхита.
Шхита, как мы знаем, — особый, предписанный Творцом, способ забоя животных. Это делает возможным поднять приношение на мизбеах (в приблизительном переводе — жертвенник). Так же каждая, пусть небольшая победа над йецер а‑ра, возвышает человека, приближает его к временам, о которых написано в книге Иова: “Конец положил тьме” (Иов, 28:3).
Об этих временах сказал Всевышний через пророков: “Не будут делать зла и не будут губить на всей горе святой Моей, ибо наполнится земля знанием Творца” (Ишайя, 11:9).
“И будут... народы подниматься из года в год (в Иерусалим) поклониться Царю Всевышнему Воинств и праздновать праздник Суккот” (Захария, 14:16).
Изучение 67 листа выпадает на 15 тишрея — начало праздника Суккот. Хаг самеах!
Всевышний милосерден. Человеку, нарушившему законы Торы, Он дает возможность исправить совершенные ошибки.
Так, к примеру, тому, кто украл чужое животное, зарезал или продал, дается возможность искупить проступок, в пятикратном размере заплатить за украденного быка и в четырехкратном — за овцу.
Наши учителя обсуждают детали этой процедуры.
Должен ли вор платить в пятикратном размере за быка, если он продал украденное животное, когда его хозяин еще не успел отчаяться и надеялся вернуть свою собственность?
— Да, должен, — утверждает рав Нахман.
— Нет, не должен, — говорит рав Шешет. — Такой расчет производится, если хозяин животного отчаялся вернуть потерю.
Гемара исследует истоки этих противоположных точек зрения.
Рав Нахман анализирует слова: “И если украдет человек быка или овцу и зарежет его (ее) или продаст, — то пять быков заплатит за быка и четыре овцы — за овцу” (Шемот, 21:37).
Сказано “продаст” и “заплатит” — независимо от того, отчаялся хозяин животного или нет.
Рав Шешет ставит вопрос: почему вообще Всевышний обязал вора выплачивать за украденное, а потом зарезанное или проданное животное в четырехкратном или пятикратном размере? И объясняет: факт, что грабитель зарезал или продал животное, означает, что он укрепился в своем проступке.
Почему действия “зарезал” и “продал” Творец ставит в один ряд? — размышляет рав Шешет. — Потому что и то и другое лишает возможности вернуть животное его хозяину.
Но, допустим, вор продал украденного быка. Хозяин все еще может вернуть его (он еще не отчаялся). Почему же тогда он должен получить за него в пятикратном размере?..
А если быка вор зарезал? — выдвигает возражение Гемара. — На него ложится полная мера ответственности. Точно также и в случае, когда вор продал быка. Ведь слова “зарезал” и “продал” даны в одной фразе... Виновник в ответе за свои действия, независимо от того, сообщили или не сообщили хозяину быка о том, что вор сделал с его животным. То есть, независимо от того, отчаялся он или нет.
Приводит Гемара и еще одно возражение: по закону Всевышнего, того, кто украл и продал человека (в рабство), казнят. То есть вор здесь несет ответственность за содеянное, хотя и речи нет об отчаянии и даже — о хозяине. Следовательно в разбираемом нами случае мера наказания действительно, независимо от того, отчаялся пострадавший или нет.
Ґалаха (Закон) берет за основу слова рава Нахмана.
Милосердие Всевышнего проявляется не только в том, что Он дает возможность исправить ошибку, но и в том, что Он подсказывает пути исправления.
Написано: “Сворачивай от зла и делай добро” (Танах, книга Теилим, 34:15). И мы понимаем: что сначала необходимо расчистить место для добра и света, разогнав зло и тьму.
“Вспахивайте целину — передает Всевышний через пророка, — и не сейте к колючкам” (Ирмеягу, 4:3).
И мы знаем из истории, что Шхине (Присутствию Творца) над народом Израиля, всякий раз предшествовало духовное очищение.
Так было у горы Синай, когда Всевышний перед дарованием Торы очистил сынов Израиля от влияния йецер а‑ра и 49 уровней духовной нечистоты, на которые они опустились в Египте.
Царь Шломо говорит о строительстве Храма: “...Давид, отец мой, не мог построить Дом Всевышнему из-за войн, обступивших его... И сейчас установил Всевышний мне покой вокруг, нет сатана и нет несчастья злого...” (Мелахим, 1:17‑19).
Строительству Второго Храма предшествовало очищение от греха аводы зары (буквально — работы чужой; здесь — идолопоклонства) и запрещенных интимных связей.
Духовное очищение человечества будет предшествовать и строительству Третьего Храма.
В мире, созданном Всевышним, существует понятие кадош — отделенный и предназначенный для выполнения определенной миссии.
Гемара обсуждает такую ситуацию. Вор украл животное. Потерпевший не успел отчаяться и надеется вернуть пропажу. Могут ли вор или хозяин объявить, что украденное животное — экдеш (посвящено Храму)?
Ни тот, ни другой не в праве сделать это, — утверждает раби Йоханан.
Грабитель — потому что животное ему не принадлежит. Хозяин — потому что животное не находится в его владении.
Понятие кадош Тора распространяет на различные предметы явления.
Так, например, сукка в эти дни предназначена для духовного совершенствования человека. Сегодня — третий день праздника Суккот.
Заповедал Всевышний: “в сукках (кущах, шалашах) сидите семь дней” (Ваикра, 23:42).
Наши учителя анализируя слово тэшуву (сидите, живите), подчеркивают: жить в сукке надо так, как привык человек жить в своем доме. Поэтому на семь дней следует сделать сукку своим домом, а к постоянному жилью относится как к временному.
Как это выполняется?
Если есть в доме красивые сосуды или какие-то украшения, их нужно вынести в сукку. В природе человека — украшать дом.
В сукке человек должен есть, пить, учиться и проводить здесь каждую свободную минуту.
Кдушой (особой святостью) обладают в эти дни и арба миним (четыре вида растений), которые мы, соединив, возносим к Небесам: лулав (пальмовая ветвь), этрог (плод из семейства цитрусовых), адаса (миртовая ветвь) и арава (ива).
Существуют разные толкование значения их вознесения к Небесам. Согласно одному из них, лулав символизирует человеческий позвоночник, этрог — сердце, адаса — глаза, арава — уста; соединив их вместе и вознеся вверх, мы как бы реализуем сказанное: “Все органы, которыми Ты наделил наше тело, и душа, которую Ты вдохнул в наши ноздри, и язык, который Ты поместил во рту — все они будут благодарить, благословлять, восхвалять, славить, воспевать, возвеличивать, превозносить, освящать и воцарять Имя Твое...” (отрывок из субботней и праздничной молитвы Нишмат; его текст упомянут в Талмуде).
Действия человека в физическом мире имеют последствия в мире духовном. Вознесение арба миним (во все стороны, вверх и вниз) призвано остановить злые ветры, губительные дожди. Подобные действия совершают только с корбаном (приношением) праздника Шавоут. В Шавуот на Небесах решают, каким будет урожай плодовых деревьев. В Суккот — сколько выпадет дождей и какими они будут.
Сказано, что заповедь вознесения арба миним забирает силы сатана (злого начала), поскольку соединенные вместе эти четыре вида растений символизируют единство еврейского народа. А там, где народ един, нет места сатану.
Во времена Храма арба миним вносили в него семь дней, а за его пределами пользовались ими лишь один день. Как сказано: “...И возьмете... в день первый...” (Ваикра, 23:40).
После разрушения Второго Храма постановил Рабан Йоханан бен Заккай, чтобы везде возносили арба миним семь дней — в память о Храме.
Откуда известно, — спрашивает Гемара, — что мы должны что-то делать в память о Храме?
И приводит слова Всевышнего: “И дам тебе (народу Израиля) Я исцеление, исцелю тебя от язв твоих — слово Всевышнего — ибо отверженным назвали тебя, — Цион это, — никто не востребует его (никто не печется, не заботится о нем)” (Ирмеягу, 30:17).
Отсюда мудрецы делают вывод, что Цион и Иерусалим нуждаются в заботе, и все, что происходило в Храме, не следует забывать. Поэтому наши мудрецы постановили совершать определенные действия — в память о разрушенном Храме и в ожидании Третьего, которые никогда не будет разрушен.
Например, биму (специальный стол, на который кладут Свиток Торы во время чтения) обходят в память о том, что в Храме обходили вокруг мизбеаха (в приблизительном переводе — жертвенник) с арба миним в руках все семь дней праздника Суккот. Шесть дней — по одному разу, а в последний — семь раз.
Для выполнения заповеди вознесения арба миним тысячи лет в еврейском народе принято выбирать самые красивые растения. О людях, которые стараются исполнить эту заповедь наилучшим образом, говорят, что они будто строят мизбеах и приносят на нем корбанот.
Всевышний заповедал нам уважать чужую собственность. Этот закон отражен в запрете брать то, что тебе не принадлежит.
Талмуд обсуждает проблемы компенсации, которую вор обязан выплатить за украденное.
Если два свидетеля видели, что вор украл быка или овцу, и они же или двое других дают показания, что вор зарезал или продал украденное животное, вор выплачивает хозяину животного его пятикратную или четырехкратную стоимость.
Есть здесь юридическая тонкость, — поясняет Гемара. — заповедал Всевышний: “По слову двух свидетелей будет разбираться дело” (Дварим, 19:15).
Это означает, — говорит раби Акива, что свидетели должны давать показания обо всем деле от начала до конца, а не о половине дела.
Если же два человека будут свидетельствовать о краже, а двое других — о продаже или шхите (когда животное режут обусловленным Торой способом), получается, что правило нарушается.
Нет, — объясняет Гемара, — свидетели шхиты или продажи не считаются “половинчатыми”. Здесь мы имеем дело с исключением из правил.
Талмуд исследует различные юридические ситуации.
Допустим, вор украл животное и продал его в шаббат. Должен ли он выплачивать пострадавшему компенсацию?
В чем суть вопроса? В том, что в шаббат нельзя продавать и покупать. Естественно, красть нельзя ни в шаббат ни по будням. Однако, если вор нарушил шаббат и совершил в этот день сделку, ему полагается смертная казнь. И ничего в этом нет удивительного. Ведь нарушение законов субботы означает отрицание Всевышнего, отрицание того, что весь созданные Им мир подчинен Его законам.
Кража в шаббат или принесение краденного животного в жертву идолу не освобождает вора от выплаты компенсации.
Но, если он режет или продает животное в шаббат, от выплат он освобождается, ибо отвечает по более строгим законам.
Что полагается вору, если он сделал шхиту в Йом Кипур? — спрашивает Гемара. И отвечает: его душа отсекается от Источника Жизни. И компенсацию он не платит, ибо по более суровым законам взыскивается с него.
Но вот, например, вор украл быка или овцу у собственного отца. Затем зарезал или продал животное. Отец умер, а вор — один из наследников отца. Должен ли он компенсировать кражу?
Должен, — отвечает закон, — ибо в момент продажи или шхиты украденного животного, отец был жив. Теперь вор своим братьям заплатит увеличенную вчетверо или впятеро стоимость украденного животного.
Но если он продал или зарезал животное уже после смерти отца, сумма компенсации уменьшается. Ведь в момент этого действия часть животного уже принадлежала вору по закону наследования.
Если вор украл животное, сделал ему шхиту, а потом объявил, что оно — экдеш (посвящено Храму), он все равно должен заплатить четырехкратную или пятикратную стоимость. Закон, призывающий его к ответственности, вступил в силу раньше, чем он назначил животное экдеш.
Допустим, вор украл животное и сделал ему шхиту. А потом выяснилось, что мясо не пригодно для пищи. Нужно ли вору выплачивать его четырехкратную или пятикратную стоимость?
Безусловно, — отвечает Гемара. — Ибо здесь важен сам факт, что шхита состоялась и то, что она была сделана по всем правилам.
На воровство, как, впрочем, и на другие дурные поступки, человека толкает йецер а‑ра (злое начало), которое создано Творцом, чтобы дать человеку высшее благо — свободу выбора.
Однако в выборе своем человек не должен ошибаться. Йецер а‑ра обманывает его, нашептывая, что чужое могло бы принадлежать ему. И ложь здесь заключается в том, что Творец дает человеку то, что ему необходимо.
Злое начало настолько отвратительно, — говорит Гемара, — что сам Всевышний, Абсолютное Истинное Добро, назвал его йецер а‑ра (ра в переводе с иврита — плохой, злой).
Один из основных приемов йецер а‑ра — ложь, обман. Поэтому сказано в Псалмах царя Давида: “Ложь ненавижу я и избегаю ее” (Теилим, 119:163).
И еще написано в Теилим: “Тот, кто лжет, не утвердится перед глазами Моими” (Теилим, 101:7).
Существование йецер а‑ра — временно. Оно прекратится, когда Слава Всевышнего, Его Истина откроется всему миру.
Ждать осталось недолго...
Гемара развивает тему, обсуждение которой начато в предыдущем листе. И возвращается к проблеме, должен ли вор платить положенную пятикратную или четырехкратную компенсацию, если он, украв животное, зарезал или продал его в Йом Кипур.
Речь идет здесь о нарушении законов, которые являются “несущими конструкциями” мироздания. И провинившийся таким образом вор не платит компенсацию, если ему полагается смертная казнь, поскольку существует правило, что более строгое наказание отменяет более легкое.
Однако напомним: для того, чтобы по закону Торы приговорить человека к смертной казни, необходимо выполнить целый ряд условий. Два кошерных (соблюдающих заповеди) свидетеля должны предупредить его, что делать то, что он задумал, нельзя, за это полагается смертная казнь. А он, предположим, ответил: “Знаю, но все равно это сделаю”. Затем два кошерных свидетеля должны увидеть, как совершалось преступление. При этом, не все имеют право давать показания. Этого права лишаются родственники нарушителя, а также люди недостойного поведения. При голосовании в суде достаточно перевеса в один голос, чтобы оправдать виновного, в два голоса — чтобы осудить. Если решение о казни принято единогласно, назначается новый суд — Всевышний, зная человеческую психологию, не доверяет людскому единодушию, “подозревая”, что за этим что-то кроется. До последней минуты суд ищет возможность спасти человеку жизнь. Для этого в суд приглашают всех, кто может хоть что-то сказать в его оправдание. Чтобы представить уровень нравственности еврейского народа, показать гуманность его судопроизводства, достаточно сказать, что Сангедрин (Верховный Суд), который за 70 лет приговорил к смертной казни одного человека, уже называли “кровавым”...
Конкретные проступки человека влекут за собой определенные последствия. За нарушение законов Йом Кипура Всевышний строго наказывает. Но не смертной казнью.
По Ґалахе, если свидетели не делали вору, укравшему быка или овцу и зарезавшему животное в Йом Кипур, предупреждения об ответственности за его действия, вор выплачивает компенсацию в пятикратном или четырехкратном размере. Если же предупреждения были сделаны, от выплат вор освобождается, и к нему применяются более строгие меры.
Гемара исследует не только поступки человека, но и психологические основы его поведения.
Плохие поступки — последствия ошибки Адама, первого человека на земле. Тогда в душу Адама проникло зло, йецер а‑ра, и с тех пор перед человеком стоит задача — отделять зло от добра. Пророк Йоэль говорил, что йецер а‑ра — “скрытое зло”, потому что оно скрывается в глубинах сердца человека. До поры оно не дает о себе знать. Но с каждым новым проступком оно проникает в сердце глубже и глубже. И сердце, с которым связана воля человека, постепенно становится рупором, голосом йецер а‑ра.
Если человек совершил проступок, — говорили наши Учителя, — а потом повторил его, ему начинается казаться, что ничего в этом запрещенного нет.
Всевышний обещал через пророка: “И возревнует Творец о земле Его и сжалится над народом Своим. И отзовется Всевышний и скажет народу Его: вот Я посылаю вам хлеб и вино, и оливковое масло, и насыщайтесь этим... И а‑цефони (врага северного, саранчу северную; другой перевод слова — скрытый, т.е. йецер а‑ра) удалю от вас и брошу в землю бесплодную, пустынную; тех, кто впереди, — к морю восточному, а тех, кто позади — к морю последнему, и поднимется в огне, и распространится зловоние, ибо много зла сделал он (йецер а‑ра)” (Йоэль, 2:18‑20).
Что означают слова “тех, кто впереди, — к морю восточному”?
Речь идет о Мертвом море, символе смерти, которая дается в наказание за грехи. Когда-то на этом месте стояли города Содом и Амора, жители которых не ценили блага, которые дал им Всевышний.
“И увидел всю долину Йорден, вся она напоена. До уничтожения Всевышним Содома и Аморы, как сад Творца (была эта земля)” (Берешит, 13:10).
О ком здесь говорится? Кто увидел долину?
В поверхностном прочтении, здесь говорится о Лоте, племяннике Авраама. Но те же буквы, которые составляют имя Лот, складываются в слово — проклятие, йецер а‑ра. Исходя из этого, на более глубоком уровне фразу можно прочесть так: йецер а‑ра поднял глаза свои к Храму и способствовал его разрушению. Море символизирует Храм. Об этом написано в Коэлет: “Реки идут к морю”. Реки здесь — сыны Израиля. Море — Храм, источник благословения.
Как понять слова “море восточное”. На иврите — кадмони, что переводится еще и как “ранний”, “первый”. То есть, здесь имеется в виду Первый Храм.
Другое море — Второй Храм, в разрушении которого йецер а‑ра тоже принял участие. Разрушение обоих Храмов — последствие наших проступков.
Возвращаясь к жизни по законам Торы, мы отстроим Третий Храм. Навсегда.
Одна из важнейших заповедей Всевышнего — запрет лжесвидетельствовать в суде.
Написано в Торе: “Если украдет человек быка или овцу и зарежет или продаст животное, в пятикратном размере заплатит за быка и в четырехкратном размере заплатит за овцу” (Шемот, 21:37).
Талмуд анализирует различные ситуации.
Два человека, к примеру, свидетельствуют, что некто украл быка или овцу, а также дают показания, что вор зарезал или продал животное.
Но вот приходят в суд другие свидетели и утверждают: те, кто давал показания, не могли видеть ни того, как животное было украдено, ни того, что вор продал его или зарезал. Ибо именно в этот день, в это время, о котором говорили первые свидетели, вторая пара свидетелей, находилась вместе с ними в совершенно другой части селения.
Всевышний заповедал: лжесвидетелей следует наказать так, как наказали бы человека, против которого они дали показания. В данном случае им приходится выплачивать стоимость быка в пятикратном размере или стоимость овцы — в четырехкратном.
Гемара поясняет: такое наказание полагается лжесвидетелям, если они говорили не только о краже, но и о том, что вор зарезал или продал животное.
Талмуд обсуждает иную ситуацию.
Допустим, двое свидетелей показали, что кто-то украл быка или овцу. Два других свидетельствовали, что вор зарезал или продал животное. А вскоре выясняется, что показания тех и других лживы.
Первая пара выплачивает за животное двойную компенсацию (так же, как платит за кражу вор). Вторая — тройную за быка или двойную за овцу.
Если стало известно, что солгала только вторая пара свидетелей, вор выплачивает за животное компенсацию в двойном размере, а лжесвидетели — в тройном за быка и в двойном за овцу.
Если из второй пары один из свидетелей солгал, показания обоих силы не имеют. И вор в таком случае платит за украденное животное двойную компенсацию. Но если солгал один свидетель из первой пары, ликвидируются все показания.
Источник дурных поступков, как мы уже говорили, — йецер а‑ра (злое начало), созданное Всевышним, чтобы дать человеку высшее благо — свободу выбора.
Сказал раби Ицхак: йецер а‑ра не знает усталости. Если в борьбе с человеком в какой-то момент йецер а‑ра не удается добиться успеха, оно не отчаивается, продолжает атаки и с каждым разом действует настойчивее и изобретательнее.
Человеку не победить йецер а‑ра без помощи Всевышнего.
Сказал царь Давид: “Творец не оставит нас в руке его (во власти йецер а‑ра)...” (Танах, книга Теилим, 37:33).
Приоткройте мне щель с игольное ушко, и Я открою вам дверь в царский дворец, — обещает Всевышний.
Наша традиция говорит, что тому, кто встал на путь очищения, помогают. А размеры (мидот) помощи прямо пропорциональны силе молитвы (тфилы), в которой человек просит Творца о помощи. Интересно, что слово мидот имеет второе значение — качества, а слово тфила можно перевести и как сосредоточение, самооценка.
Казалось бы, человек мал и беззащитен. Однако Всевышний предоставил ему возможность властвовать на земле. Поэтому последствия человеческих поступков грандиозны.
Творец создал силы добра и силы зла.
Если человек выбирает пути добра, на помощь ему приходят силы света. Сворачивая на пути зла, человек попадает во власть сил тьмы. Какие силы будут сопутствовать ему, человек определяет своими поступками.
Учили наши мудрецы: если тебе мешает йецер а‑ра, тяни его в Дом учения. Потому что в борьбе с человеком йецер а‑ра стремится выдать черное за белое, запретное — за разрешенное. А в Доме учения люди заняты тем, что проясняют сомнения, определяют границы дозволенного.
“Я создал йецер а‑ра, — сказал Всевышний. — И Я создал Тору — противоядие против йецер а‑ра”.
Наш праотец Яаков, вынужденный уйти из родительского дома к своему дяде, злодею Лавану, прежде всего, направляется учить Тору, чтобы выработать в себе иммунитет противостояния злу и не научиться от Лавана дурному. Он учит Тору 14 лет в иешиве Шема и Эвера, потомков Ноаха.
Говорили наши Учителя: у йецер а‑ра — два проявления: необузданные страсти и злость (гнев). Страсти человека сравниваются с водой, гнев — с огнем. Тому и другому противостоят вода и огонь Торы.
Как сказано у пророков: “...Все жаждущие — идите к воде” (Иешаягу, 55:1).
И еще: “Слово Мое — как огонь” (Иермиягу, 23:29).
Два течения слиты в океане Талмуда — ѓалахот (законы) и агадот (философско-этические повествования). Эти повествования наша традиция сравнивает с водой. Как вода, они притягивают сердце человека. Их цель — спровоцировать нравственные размышления, очищающие сердце от духовной нечистоты и апатии, что в итоге приводит к победе над йецер а‑ра (злым началом).
Ѓалахот сравнивают с огнем, который “закаляет” разум и сердце.
Если тебе мешает йецер а‑ра, — говорят наши мудрецы, — тяни его в Дом учения. И объясняют: без этого от йецер а‑ра не освободиться.
Тот, кто в борьбе с йецер а‑ра отказывается от помощи Торы, напоминает больного, занимающегося неграмотным самолечением вместо того, чтобы принимать надежное лекарство, которое выписал ему врач.
Свет Торы способен вернуть на пути добра. Слово Всевышнего приносит человеку ни с чем несравнимую радость. Как написано: “Радуюсь я словам Твоим так, будто нашел огромный клад” (Теилим, 119:162).
Об этом говорит агада. И сказанное ею — глоток свежей воды.
Посмотрим теперь, что на сегодняшнем листе открывает нам огонь ѓалахи.
Гемара продолжает обсуждать проблему ответственности человека за свидетельские показания в суде.
Тора предъявляет к свидетелю высокие требования.
Если человек дал ложные показания и уличен в этом, он должен заплатить ту сумму, которую по его показаниям присудили бы платить обвиняемому. И более того. Уличенный во лжи в суде, в дальнейшем не может быть свидетелем.
Всевышний всегда дает возможность раскаяться, исправить содеянное. Это относится и к случаям умышленного лжесвидетельства.
Дав показания, свидетель, который оговорил невинного, может еще отказаться от сказанного. На это ему, по юридическим правилам, дается дополнительное время, продолжительность которого определяется временем произнесения фразы: “Мир тебе, мой рав”.
Способность сделать тшуву (раскаяться и вернуть свою душу к первоначальной чистоте) воспитывает в человеке изучение Торы. Даже если йецер а‑ра оказывается твердым как камень, Тора расколет его и сгладит острые углы. Как сказано: “Камни стираются водой” (Иов, 14:19).
Заповедал Всевышний через пророка: “Все жаждущие идите к воде... идите ко Мне, слушайте и будут живы уши ваши...” (Ишайа, 55:1‑3).
Если йецер а‑ра оказалось прочным как железо, Тора поможет разбить его на осколки. Как обещал Всевышний: “...Слова Мои как огонь... как молот, раскалывающий скалу” (Ирмеягу, 23:24).
Сказал раби Шмуэль бар Нахмани, сказал раби Йонатан: йецер а‑ра толкает человека к дурным поступкам, претворяясь лучшим другом и ближайшим родственником. Однако любви к людям йецер а‑ра не испытывает и “предает” их на Небесном Суде, выступая в Грядущем Мире обвинителем.
Мудрейший человек, царь Шломо, писал: “Тот, кто балует своего раба в отрочестве, сам потом станет его рабом” (Танах, книга Мишлей, 29:21).
Рабом царь Шломо называет йецер а‑ра. Оно должно подчиняться Божественной душе человека. Ведь сказал Всевышний: “...У входа грех развалился... но ты будешь властвовать над ним” (Берешит, 4:7).
Добившись небольшого успеха, йецер а‑ра не успокаивается.
Рав Гуна приводит слова Творца, сказанные через пророка: “...Дух блуда ввел их в заблуждение...” (Танах, книга Ошейа, 4:12). Если человек следует за йецер а‑ра, он совершает ошибку.
В этих словах — утверждение, что йецер а‑ра выступает как некая внешняя сила.
Однако сказано и другое: “...Ибо дух блуда в среде их...” (Ошейа, 5:4).
В чем правда?
Дело в том, что йецер а‑ра сначала действует извне, потом постепенно “приручает” человека. Когда дурные поступки для человека превращаются в привычное дело, йецер а‑ра становится частью его внутреннего “я”.
Противопоставить йецер а‑ра можно только изучение Торы и выполнение заповеданных Всевышним моральных законов. Законы Творца глубоки и восходят к высочайшим этическим источникам.
Талмуд продолжает обсуждать проблему ответственности человека за свои поступки.
Анализируется такая ситуация. Некто украл быка или овцу, и два свидетеля подтверждают факт кражи. Один из свидетелей сообщает, что вор зарезал или продал животное. Или, к примеру, вор сам в этом признается. Применимо ли к нему заповеданное Всевышним правило: “Если украдет человек быка или овцу и зарежет или продаст животное, в пятикратном размере заплатит за быка и в четырехкратном заплатит за овцу” (Тора, книга Шемот, 21:37)?
Отвечает Талмуд: в данном случае оно не применимо. Вор платит двойную стоимость животного — в соответствии с показаниями двух свидетелей, удостоверяющих факт кражи.
Если о том, что животное продано или зарезано, говорит лишь один свидетель, этого недостаточно.
Если обвиняемый сам признается в содеянном, то, по закону Торы, от уплаты штрафа он освобождается. А пятикратные или четырехкратные выплаты рассматриваются как штраф — педагогическая мера воздействия, чтобы предотвратить будущие нарушения.
Однако обвиняемому придется платить штраф, если к одному свидетелю, утверждающему, что он продал или зарезал животное, присоединится второй; или, если после признания два свидетеля подтвердят этот факт.
Но как же тогда с правилом освобождения от штрафа, если обвиняемый сам признался в проступке?
Поясняет Гемара: здесь говорится о ситуации, когда два свидетеля подтвердили факт продажи или шхиты (когда животное режут особым, обусловленным Торой способом), после чего обвиняемый сделал признание, а потом пришли еще два свидетеля и подтвердили, что животное продано или зарезано.
Если виновный сразу признался, что зарезал или продал животное, от уплаты штрафа он освобождается. И выплачивает он лишь основную стоимость украденного животного. Даже если потом появятся свидетели.
Как взыскивается с человека, который украл быка или овцу и зарезал животное в шаббат? — выдвигает Талмуд новую проблему.
Существуют 39 видов работ, которые еврей в шаббат совершать не должен. Откуда нам это известно?
Когда евреи в пустыне строили переносной Храм, Всевышний заповедал им прекращать строительство в субботу. 39 видов работ, связанные со строительством Мишкана (переносного Храма) отражают все виды человеческой деятельности.
Вор, зарезавший животное в шаббат, освобождается от четырехкратных или пятикратных выплат. Ибо за нарушение законов шаббата ему полагается более строгая кара. И платит он только за кражу — двойную стоимость животного.
Если человек украл быка или овцу и зарезал животное, чтобы использовать для исполнения аводы зары (буквальный перевод: работы чужой; идолопоклонство), он платит только за кражу. За идолопоклонство человек отвечает по более суровым законам.
Если человек украл быка или овцу у собственного отца, а потом зарезал или продал животное, он платит только за кражу (вдвойне) и не выплачивает штраф. Ведь он — один из наследников.
Если человек украл быка или овцу и после того, как хозяин животного отчаялся вернуть утраченное, объявил, что животное — экдеш (посвящено Храму), а потом зарезал или продал его, он платит двойную цену, а от уплаты штрафа освобождается.
Исследуя психологическую мотивацию человеческих поступков, Гемара анализирует проблему выбора между добром и злом.
Сказал Рава: подбираясь к сердцу человека, йецер а‑ра (злое начало) ведет себя осторожно.
Сказано пророком: “И пришел прохожий к человеку богатому (богатство, доброе начало — йецер а‑тов) и пожалел тот... для гостя мелкого и крупного скота... и взял овечку... и приготовил ее для человека, пришедшего к нему” (Шмуэль, 2:12‑4).
Наша традиция толкует слова пророка так.
В какой-то момент, — говорит пророк, — человеку приходит в голову дурная мысль, в какое-то мгновение в нем зарождается нехорошее желание. Спохватившись сразу, человек еще может прогнать от себя йецер а‑ра. Но если не сделает этого, йецер а‑ра почувствует себя гостем. А потом — и хозяином. Станет частью человеческой личности.
Путь исправления — движение в обратном направлении.
Сначала человек лишает йецер а‑ра права считать себя частью его личности. Потом он избавляется от него как от назойливого гостя и старается прогнать как случайного, неприятного ему, прохожего.
Милосердие Всевышнего справедливо, и справедливость Его милосердна.
Это сложное единство отражают законы Торы.
Гемара обсуждает ситуацию, когда вор сознается в краже, и его должны освободить от уплаты штрафа.
Что делать, — спрашивает Гемара, — если человек признался, а потом появились свидетели и подтвердили его признание своими показаниями?
Виновный от выплаты штрафа свободен, — утверждает Рав.
Он обязан платить, как положено, — говорит Шмуэль.
Гемара исследует истоки утверждений наших Учителей.
Всевышний заповедал: “Если обнаружится, обнаружится в руке его (вора) украденное... вдвойне заплатит” (Шемот, 22:3).
Однако для того, чтобы взыскать эту плату, дело должно находиться в суде, а суд выносит решение на основе свидетельских показаний (обнаружится в руке его).
Но если виновный признается сам, — учит из приведенной цитаты Рав, — от уплаты штрафа он освобождается.
Решение, — говорит Гемара, — дано и в другом отрывке Торы: “Не всякое дело преступное... до судей должно дойти дело... тот, кого обвинят судьи, вдвойне заплатит ближнему” (Шемот, 22:8).
Отсюда делается вывод, что только судьи могут обязать виновного платить штраф (двойную стоимость). То есть, по факту признания решение не принимается.
Но почему в первой цитате слово “обнаружится” повторяется дважды?
Чтобы научить нас, — утверждает Рав, — что признавшийся в проступке свободен от уплаты штрафа, даже если потом появятся свидетели и дадут показания.
Повтор служит иной цели, — говорит Шмуэль. — Это надо понимать так: вор обязан платить двойную компенсацию, а также — сторож, который утверждает, что отданное ему на хранение животное украдено, но впоследствии оно обнаруживается в “его руках”.
Если виновный сознается в преступлении, зная, что люди видели, как он украл животное, и собираются сообщить об этом в суде, — возражает Рва, — и говорит: “Да, я украл животное, но не зарезал и не продал его”, он выплачивает лишь стоимость животного. Отсюда делаем вывод, что признавший вину освобождается от штрафа в любом случае.
Какую ситуацию мы разбираем? — спрашивает Шмуэль. — Когда свидетели собирались дать показания и передумали, а, стало быть, вор признал вину без давления обстоятельств?..
Шмуэль говорит не о том случае, когда свидетели вообще не давали показаний суду, — поясняют Учителя. — Если бы это было так, об этом не было бы нужды упоминать отдельно. Ничего нового это не добавляет. Речь здесь идет о том, что свидетели передумали давать показания о факте кражи, но свидетельствовали о продаже животного или шхите. Поэтому, если вор сознался в краже, он не платит штраф (двойную, четырехкратную или пятикратную цену украденного).
Отмечена в нашем листе и такая проблема. Скажем, вор признался в краже. Потому что боялся, что против него дадут показания, или действительно раскаялся?..
Как подобные ситуации расценивает Ѓалаха (Закон)?
Ситуация первая.
Вор говорит в суде: “Я не крал”. Потом появляются свидетели и дают показания, подтверждающие факт кражи. Тогда обвиняемый признается, что не только украл животное, но и зарезал или продал его. После этого приходят свидетели шхиты или продажи.
В этой ситуации вор выплачивает компенсацию в четырехкратном или пятикратном размере, потому что изначально хотел избавиться от ответственности.
Ситуация вторая.
Вор сразу же признается в суде, что украл животное. Потом приходят свидетели, подтверждающие факт кражи.
Обвиняемый выплачивает стоимость животного и не платит штраф. В данном случае применяется принцип мида кенегед мида (мера за меру). Собственным признанием человек помогает Творцу устранить зло, облегчая Ему работу, которую Он сделает в будущем, когда окончательно уничтожит йецер а‑ра. А Творец облегчает участь виновного.
Обещал Всевышний через пророков:
“В день тот, слово Всевышнего, соберу (исцелю) хромающих и рассеянных объединю...” (Миха, 4:6).
“И удалю Я сердце каменное (камень — йецер а‑ра) из плоти вашей” (Йкхезкель, 36:26).
“И напою вас водами чистыми, и очиститесь от всех грехов ваших... и Я дам вам сердце новое и дух новый... и дух Мой дам вам” (Йкхезкель, 36:27).
Гемара исследует пересечение различных юридических плоскостей.
На обсуждение выдвигается такая ситуация. Предположим, человек украл быка или овцу, объявил, что животное — экдэш (посвящено Храму), а затем зарезал его или продал. Применимо ли к нему заповеданный Всевышним закон: “Если украдет человек быка или овцу и зарежет или продаст животное, впятеро заплатит за быка и вчетверо заплатит за овцу” (Шемот, 21:37)?
Чтобы ответить на этот вопрос, Гемара разбирается в деталях. С тем, что вор зарезал или продал животное, — говорит Гемара, — более или менее понятно. Животное, объявленное экдэш, не принадлежит конкретному хозяину.
Но как расценивать факт, что вор объявил украденное животное — экдэш? Не следует ли приравнять его к продаже? В конце концов, неважно, кому вор продал животное — человеку или Храму.
Между этими двумя действиями есть существенная разница, — объясняет Гемара. — Хозяин, объявив животное экдэш, несет за него ответственность. Оно до времени находится в его владении. Если, оно, например, пропадет или его украдут, владелец обязан взамен принести в Храм другое животное...
А если речь идет о “легких” приношениях, к примеру, корбанот шламим (мирное приношение), когда животное остается собственностью хозяина и находится в его владении?..
Это не имеет принципиального значения, — уточняет Гемара. — Объявление животного экдэш и продажа — совершенно разные вещи. При продаже животное меняет хозяина. Скажем, Реувен продал быка Шимону. Теперь Шимон — владелец быка. Если же Реувен отделил этого быка для Храма, хозяином быка по-прежнему остается Реувен.
Анализируя подробности, Гемара приходит к выводу, что вор, объявив животное экдэш, не платит ни четырехкратную, ни пятикратную стоимость животного. При этом неважно, для “строгого” или “легкого” приношения он его предназначает.
Допустим, вор украл животное, которое было экдэш, — рассматривает Гемара новую ситуацию. — Какие выплаты ему назначаются?
По Ѓалахе (Закону), в этом случае вор платит только керен (основную стоимость животного). Независимо от того, для какого вида приношений оно предназначалось. Ибо ответственность за животное экдэш лежит на его хозяине.
Изучение законов Торы, которые сегодня, поскольку у нас нет Храма, силы не имеют, приближают то время, когда они снова вступят в действие.
Пророки говорят об этих временах:
“И показал мне Всевышний четырех мастеров” (Танах, книга Захарии, 2:3).
Речь здесь идет о тех, кто в будущем заново отстроит Иерусалим и Храм: Машиах бен Давид, Машиах бен Йосеф, пророк Элиягу и Малки-Цедек (Шем, сын Ноаха). И в этом нет ничего удивительного. Ведь в конце времен, как известно, произойдет тхият а‑метим (оживление умерших).
“И будет это мир” (Миха, 5:4).
Как обещал Всевышний, защищать этот мир будут царь Давид (от которого тянется ветвь спасения всего мира; Машиах будет из рода Давида), Адам (первый человек), Шет (сын Адама, от которого происходит все человечество), Метушелах (дед Ноаха, праведник; церемония прощания с ним, когда он ушел из земной жизни, задержала Всемирный Потоп на 7 дней), Авраам (родоначальник еврейского народа), Яаков и Моше-рабейну. Ицхак, сын Авраама здесь не упомянут, ибо будет занят другим делом: поиском человеческих заслуг, чтобы ходатайствовать за людей перед Небесным Судом и спасать их от огня Геенома (ада).
Гемара приводит слова царя Давида: “Разве достоин я сидеть среди великих — Авраама, Яакова, Моше, Аарона?”. Сопоставляет их с тем, что сказано у пророка Михи и объясняет: царь Давид будет вознагражден именно за свою скромность.
И еще. Сказано: “И будет Всевышний царем над всей землей” (Захария, 14:9).
Царь Давид займет центральное место среди защитников, восстановит понятие царства и, как утверждает наша традиция, скажет застольное благословение на великой праздничной трапезе будущего.
Вот почему царствование Давида сравнивается с солнцем. Ведь солнце — центр созданной Всевышним звездной системы. Как сказано: “И престол его (Давида) как солнце предо Мной” (Теилим, 89:37).
Гемара предсказывает, что Машиах придет на исходе года шмиты (завершения семилетнего цикла).
Наша традиция сообщает, что в будущем Всевышний устроит великую праздничную трапезу. На этой трапезе мы будем есть мясо левиатана (таинственного морского животного) и пить выдержанное вино. Играть и петь на этой трапезе будет царь Давид, а Моше-рабейну даст урок Торы. Царь Шломо будет открывать глубины мудрости. Танцевать будет пророчица Мирьям, сестра Моше-рабейну. Застольное благословение произнесет царь Давид или Аарон, брат Моше-рабейну.
Шесть тысяч лет мировой истории Гемара разделяет на три периода: две тысячи лет хаоса, две тысячи лет Торы (эпоха Первого и Второго Храмов) и две тысячи лет Машиаха (период, в течение которого должен прийти царь из рода Давида, который спасет все человечество).
Ожидание прихода Машиаха — не пассивное состояние. Это — напряженное постижение мудрости и соблюдение изученных правил.
На нашем листе Гемара ставит вопрос: какую компенсацию платит вор, если он украл и продал или зарезал трефное животное (животное с врожденным или приобретенным пороком, которое не проживет год: мясо такого животного запрещено в пищу).
Заповедал Всевышний: “Если украдет человек быка или овцу и зарежет или продаст животное, в пятикратном размере заплатит за быка и в четырехкратном заплатит за овцу” (Шемот, 21:37).
Если украденное и зарезанное животное оказалось трефным, — говорит раби Шимон, — в четырехкратном или пятикратном размере с вора не взыскивают. Шхита (когда животное режут обусловленным Торой способом) здесь не делает животное кошерным (пригодным для пищи). А значит, ее как бы и не было...
Если вор продал украденное трефное животное, он должен выплатить как за здоровое, — утверждает раби Йоханан.
В этом случае вор свободен от четырехкратной или пятикратной выплаты, — возражает Реш Лакиш.
Одна из задач Гемары — по крупицам воедино собрать целостное Учение, которому 4 тысячи лет. Знание о том, как устроен мир, было дано Всевышним уже первому человеку, Адаму.
На страницах Талмуда наши Учителя обсуждают нюансы Учения, сопоставляя варианты законов, выявляя противоречия и общие черты.
Из другого фрагмента Торы мы учим, — говорит раби Йоханан, — что вор, который украл животное-гибрид (родившееся, скажем, от овцы и козла) или заведомо нежизнеспособное животное, и продал его, платит в пятикратном или четырехкратном размере. Отсюда нам ясно: сам факт продажи, в отличие от шхиты, не связан с кошерностью животного.
В конце концов, Ѓалаха формулирует закон таким образом: если вор украл животное — гибрид или трефа — и зарезал или продал его, он платит за него в пятикратном или четырехкратном размере.
Мудрецы приходят к выводу, что главное здесь — не состояние животного, а факты — продал или зарезал.
Каждое слово в Торе многозначно и имеет глубокий смысл. Обсуждение всего лишь одной фразы: “Если украдет человек быка или овцу” на многих листах — яркое тому подтверждение.
Завтра во всех синагогах мира начнется новый годовой цикл чтения Книги Торы. Как мы уже знаем, Тору в синагогах обычно читают три раза в неделю: в понедельник, в четверг и в субботу (в шаббат — во время минхи, послеполуденной молитвы).
Гемара исследует источник постановления: во время чтения в эти дни к Торе вызывают трех человек.
Вызывают троих, — говорит Гемара, — потому что вся Тора состоит из трех частей: Хумаш (собственно Тора), Невиим (Пророки) и Ктувим (Писания).
Потому что весь народ Израиля делится на коэнов (потомков Аарона, первого коэна в истории человечества, по отцовской линии), левитов (потомков Леви, деда Аарона) и исраэль (остальные евреи), — утверждает Рава, опираясь на полученное от Творца знание: Всевышний, Тора и народ Израиля — одно целое.
Чтение нашего листа выпадает на субботу, с которой во всех синагогах мира начинается новый годовой цикл чтения Книги Торы.
Почему в синагогах принято читать не менее десяти фраз Торы? — задается вопросом Гемара.
Чтобы оказать уважение каждому из членов миньяна (собрание из десяти совершеннолетних евреев-мужчин), — говорит раби Иегошуа бен Леви..
Существует мнение, что в каждом городе, где живут евреи, для чтения Торы должны собраться не менее десяти человек.
Откуда берется это число?
Шхина (Присутствие Творца) царит в синагоге, если в ней для чтения и изучения Торы собирается не менее десяти евреев. Как сказано: “Элоким (Всевышний) находится в общине Творца” (Танах, книга Теилим, 81:1). Сам Творец называет собрание из десяти евреев “общиной”.
Число “десять” здесь — напоминание о десяти заповедях, с которых Всевышний начал дарование Торы на горе Синай, — говорит рав Йосеф.
Десять фраз из Торы читают в память о том, что в завершающем Теилим псалме (150) десять раз повторяется прославление Всевышнего, — утверждает раби Леви.
Некоторые мудрецы указывают на то, что мир создан десятью речениями. Первое речение: “В начале создания Всевышним неба и земли...”, а затем девять раз написано: “И сказал Элоким (Творец)”. И в подтверждение приводят цитату из Теилим: “Словом Всевышнего небеса созданы, и духом его уст — все воинство...” (Теилим, 33:6).
Тут возникает закономерный вопрос: как связано чтение Торы в синагоге с созданием мира?
Самым непосредственным образом. Мир существует при одном условии: если евреи учат Тору и соблюдают ее законы.
Творец сообщил через пророка: “Если бы не Мой союз днем и ночью, законы неба и земли не установил бы” (Ирмеягу, 33:25). “Мой союз” здесь — Тора.
В своей книге Нефеш а‑хаим (Душа жизни) рав Хаим из Воложина (ученик Виленского Гаона — раби Элиягу из Вильно) пишет: “Несомненная истина заключается в том, что если бы весь мир от края до края вдруг оказался бы, не дай Б‑г, без Торы даже одно мгновение, в ту же секунду разрушились бы миры, верхние и нижние, превратились в ничто, в первозданный хаос и бездну” (4:11).
Чтобы этого не случилось, надо учиться.
На сегодняшнем листе Гемара обсуждает вопрос: какую компенсацию выплачивает вор, если он украл быка или овцу и продал часть животного, а часть — оставил себе?
Или, допустим, быком владели два компаньона. Затем один из них незаконно присвоил себе животное и продал его. Продажа в этом случае не считается полностью запрещенной — ведь часть проданного принадлежала ему.
В подобных случаях, — заключает Гемара, — вор платит двойную стоимость, только по факту кражи.
Гемара выдвигает новую проблему. Один человек украл животное и поручил другому сделать шхиту. Или поручил кому-то продать украденное животное. Кто платит за животное в пятикратном или четырех кратном размере? Ведь сказано: “Если украдет человек быка или овцу и зарежет или продаст животное, в пятикратном размере заплатит за быка и в четырехкратном заплатит за овцу” (Шемот, 21:37).
Это обсуждение Гемара возводит к общему принципу: кто платит за нарушение закона — посланник или тот, кто дал ему задание?
Во всех случаях в Торе существует единое правило: нет посланника там, где нарушается закон. То есть, если один человек отправил другого совершить противозаконное действие, ответственность несет тот, кто это действие совершил.
Это правило, в свою очередь базируется на принципе: есть Рав и есть ученик.
Любого, совершившего проступок по поручению, — говорит Гемара, — можно спросить: почему ты подчинился тому, что сказал ученик, и забыл о том, чему учил тебя Рав?
Под словом “ученик” здесь подразумевается человек, пославший на заведомое нарушение закона. Рав — это Всевышний, законами Торы определивший границы дозволенного.
Однако в данном контексте все это говорится для того, чтобы подчеркнуть: ситуация, когда человек украл животное и поручил другому продать или зарезать его — исключение из общего правила.
Анализируя приведенную цитату, Гемара выделяет слова “зарежет или продаст”. И сопоставляет оба понятия.
Продать невозможно без чьего-либо участия, то есть без участия покупателя. Однако Тора здесь возлагает ответственность лишь на продавца. А поскольку слова “зарежет” и “продаст” даны рядом, в одной фразе, Гемара делает вывод: неважно, чьими руками шхита сделана, ответственность несет тот, кто дал поручение зарезать животное.
Гемара продолжает обсуждать проблему ответственности за кражу животного.
Заповедал Всевышний: “Если украдет человек быка или овцу и зарежет или продаст животное, в пятикратном размере заплатит за быка и в четырехкратном заплатит за овцу” (Шемот, 21:37).
Гемара отмечает: вор платит четырехкратную или пятикратную стоимость, если он:
а) украл животное, вывел его со двора хозяина, а потом зарезал или продал;
б) украл животное, скажем, на дороге, но зарезал или продал его на хозяйском дворе:
в) украл, зарезал или продал животное за пределами хозяйского владения.
Если вор украл животное в хозяйском дворе и там же зарезал его или продал, он ничего не платит.
Талмуд обсуждает проблему киньяна (приобретения вещи).
Если вор потащил за собой чужого быка или овцу, и, прежде чем он успел вывести животное за пределы хозяйского владения, оно умерло, плата за него с вора не взимается. Потому что нет факта киньяна — вор не успел “приобрести” животное.
Каждое действие человека в этом мире имеет определенную цель. И это отражается в различных юридических правилах.
Например, в случае, если вор приподнял животное, киньян считается свершенным. Даже если это произошло во владении хозяина животного. Поэтому, вор платит за него в двойном размере — как за кражу. Точно так же, как в случае, если вор успел вывести животное за ворота.
Допустим, вор прямо на хозяйской территории кому-то передал украденного быка или овцу. Человек, получивший животное, повел его за собой, но оно умерло здесь же, в пределах хозяйских владений. То есть киньяна не было. А потому выплаты ни вору, ни человеку, которому бык или овца были переданы, не назначаются. При этом неважно, одалживал ли вор животное этому человеку, сдавал ли его во временное пользование, отдавал ли его в уплату за свой дом или передал его как выкуп за первенца (пидьон а‑бен — выкуп за первого сына).
Однако в этом законе при той же ситуации есть некоторые нюансы.
Если тот, кому вор передал быка или овцу, не знал, что животное украдено, и приподнял его в хозяйском дворе или вывел с хозяйской территории, вор обязан заплатить за кражу. В аналогичном случае, с той лишь разницей, что получившему животное было известно, что оно украдено, платит именно этот, второй человек. Ибо вор киньян не совершил, и в роли вора здесь выступает тот, кто получил и приподнял или вывел животное.
В принципе существует правило, что вор, укравший у вора, двойную стоимость животного не выплачивает. Однако на данную ситуацию оно не распространяется.
В нашем листе рассматриваются этические проблемы, связанные с разведением различных животных.
Талмуд сообщает: на Земле Израиля не принято было держать мелкий рогатый скот (овец и коз). Из уважения к сельскохозяйственному труду ее жителей. Овцы и козы нередко портят посевы. Поэтому этих животных разводили на пустынных землях, достаточно далеко от полей и садов.
В Иерусалиме не разводили кур. Куры обычно роются в мусоре и, притащив из мусорной кучи кусок мертвого пресмыкающегося (все мертвое — тума, то есть духовная нечистота), могли сделать приношения непригодными для Храма.
Коэны (служители в Храме) не разводили кур на всех территории Земли Израиля, потому что они питались трумой (специально отделенной частью урожая), которая должна сохранять состояние таѓора (духовной чистоты).
Евреи, — говорит Талмуд, — не должны растить ни на Земле Израиля, ни за ее пределами свиней. Ибо Всевышний запретил евреям употреблять свинину в пищу. Естественно, этот закон, как и другие законы Торы, носит духовный характер. Употребление свинины оказывает на душу еврея отрицательное влияние.
Впрочем, сказано, что в будущем — в конце мировой истории, даже свинья станет кошерной (разрешенной в пищу). Всевышний изменит ее природу, на что указывает само название животного. На иврите свинья — хазир (от слова хазара — возвращение).
Проблему разведения различных животных Талмуд связывает с проблемой ущербов, наносимых ближнему. И предостерегает: нельзя, к примеру, воспитывать злую собаку. Она может, скажем, напугать беременную женщину до такой степени, что у женщины может случиться выкидыш.
Но если для каких-то целей человеку нужна именно злая собака, он должен днем держать ее на привязи и отпускать только ночью.
Всевышний подчиняет определенным этическим правилам все сферы человеческой деятельности.
Возьмем, например, охоту. Предписано, что ловить голубей позволяется на территории, удаленной от города на расстояние не менее четырех километров. В противном случае человек может невольно совершить кражу, поймав чужого голубя.
Разговор о социальных нормах поведения мы продолжим в следующем листе.
Один из важнейших заповеданных Всевышним принципов — установление в обществе социальной справедливости.
Этой цели служат многие постановления наших Учителей.
Так Игошуа бин Нун, перед тем, как народ Израиля вошел в Землю Израиля, постановил: в определенных случаях люди должны делать больше, чем положено по закону и уступать друг другу, не настаивая на своих правах.
В каких ситуациях это проявляется?
Например, кто-то пасет своих коз или овец в лесу с большими деревьями. Хозяин леса не должен препятствовать этому. Но если деревья в лесу маленькие и тонкие, владельцу мелкого рогатого скота следует спросить у хозяина территории разрешение.
Хозяин поля не должен возражать, если кто-то собирает в его владении сухие сучья и ветки. Разрешается также рвать траву для скота в любом месте, кроме поля, на котором растет трилистник — хозяин поля его специально выращивает.
Без разрешения хозяина можно срезать молодые побеги, чтобы использовать их для новых посадок в любом месте. Исключение составляют ветви оливкового дерева и побеги виноградной лозы.
Если в каком-то месте открылся новый водный источник, пользоваться им имеют право не только хозяин данного владения, но и все жители города или селения.
Ловить рыбу в озере Кинерет имеют право не только евреи из колена Нафтали, в чьем владении это озеро находится, но все жители Эрец Исраэль. Однако запрещено ловить здесь рыбу сетями.
После сбора урожая и до начала сезона больших дождей разрешено ходить по тропинкам и дорожкам, пересекающим частные поля. Когда наступает период дождей, это запрещено, потому что тропинки размыты, и прохожий рискует вытоптать посевы.
Если кто-то заблудился в чужом винограднике, он имеет право срезать часть ветвей, чтобы увидеть, куда ему двигаться.
Человеческое тело — хранилище высшей души, которую Творец вдыхает в человека. Поэтому Тора требует уважения и к телу, покинутому душой.
Если в поле обнаружен умерший человек, которого некому похоронить, его хоронят здесь же, на том месте, где нашли. И хозяин поля не должен возражать против этого.
Заповедал Всевышний через пророка: “Учитесь делать добро, требуйте справедливости, поддерживайте угнетенного, верно судите сироту, вступайтесь за вдову...” (Книга Пророков, Иешаягу, 1:17‑18).
Исполнение этих заповедей ведет к реализации идей социальной справедливости, которыми пронизана вся Тора.
К примеру, Тора обязывает человека отдавать десятую часть своих доходов на цели благотворительности.
Если человек при жатве уронил колосок, он должен оставить его на полосе — для бедных. Так же, для бедных, хозяин поля обязан оставить нетронутыми колосья по краям поля. Наши мудрецы установили, что на несжатой полосе должно оставаться не менее 1/60 части от всего урожая.
Согласно Торе, для бедных следует оставить забытый в поле сноп, опавшие ягоды виноградника и гроздья с небольшим количеством ягод.
Глава Сангедрина вынес постановление, защищающее интересы и бедных и богатых. Он обнаружил, что евреи стараются не давать деньги в долг накануне года шмиты (седьмого года, когда прощаются долги), опасаясь, что не получат назад одолженную сумму. Чтобы предотвратить такое, он ввел специальный документ — прозболь (краткая форма записи трех арамейских слов: проз — установление, болей — богачи, ботей — бедняки). По этому документу, составленному до конца года шмиты, можно востребовать долг, когда год закончится.
Идеи социальной справедливости проявляются и в законах торговли.
Допустим, покупателя ввели в заблуждение, востребовав с него цену за товар, превышающую его рыночную стоимость. Или, наоборот, товар продан по слишком низкой цене. И покупатель, и продавец через суд имеют право аннулировать сделку. Если цена товара оказалась выше или ниже на 1/6 от его рыночной стоимости, покупатель, равно как и продавец, через суд могут получить назад разницу.
Тора призывает человека совершать добрые дела: принимать гостей, навещать больных, провожать в последний путь умерших, помогать жениху и невесте в устройстве бракосочетания и общего жилья, мирить тех, кто ссорится...
В нашем листе Талмуд продолжает обсуждение выведенных нашими Учителями правил, призванных устанавливать социальную справедливость и добрососедские отношения между людьми.
Гемара возвращается к сказанному в предыдущем листе и уточняет, кто автор постановления, разрешающего ходить по тропинкам, проложенным на чужом поле, чтобы сократить путь. Там говорилось — Иегошуа бин Нун. Теперь Гемара выдвигает новую версию: царь Шломо.
Допустим, хозяин поля не разрешает пользоваться его тропинками. А урожай убран, и нечего портить. Что про него подумают люди?..
Говорит царь Шломо в Псалмах: “Не отказывайся делать добро нуждающемуся, когда есть в руке твоей сила сделать это” (Мишлей, 3:27).
Гемара вспоминает другие законы, призывающие совершать добрые дела.
Если кто-то видит, что ближний — в опасности, он должен спасти его или позвать соседей на помощь, если не в состоянии справиться сам. А если пройдет мимо, нарушит заповедь Всевышнего: “Не стой равнодушно на крови ближнего твоего”.
Тора гармонично сочетает интересы личные с общественными.
Так, в определенный период разрешает владельцам садов и полей вынести отходы урожая в общественное владение. Эти отходы растопчут ногами люди и скот. Но если из-за них кому-то нанесен ущерб, хозяин отходов платит компенсацию.
Если чьи-то пчелы вылетели из улья и расселись на ветках соседского дерева, хозяин пчел может вернуть себе свою собственность. Но каким способом? На этот счет существуют разные мнения. Согласно первому, хозяин пчел имеет право срезать с соседского дерева ветку, на которой сидят пчелы, а потом возместить соседу убытки. Согласно второму, хозяин пчел может войти на территорию соседского двора и забрать пчел, не срезая ветку.
В основе требования Торы делать добро лежит заповедь: “Возлюби ближнего как самого себя”.
Слово любовь (аhава) по определению означает “давать”, “делиться”, “делать что-то” для того, кого любишь.
Ходи путями Всевышнего, — говорит Гемара. — Сказано о Творце: “И сделал Творец человеку и его жене одежды кожаные и одел их” (Берешит, 3:21). Так и ты должен одевать нагих.
Написано: “И явился ему (Аврааму) Всевышний в дубраве Мамрэ...” (Берешит, 18:1). Творец посещал больных, навестил Авраама после брит-милы (обрезания). Так и человек должен навещать больных.
Сказано в Торе: “И похоронил его (Моше-рабейну) в долине, в земле Моавитской...” (Дварим, 34:6). Всевышний хоронил мертвых. Так и человек должен отдать последнюю дань ушедшему из земной жизни.
Всевышний утешал Ицхака после смерти Авраама. Так и люди должны утешать скорбящих.
В системе данных в Торе ценностей Творец установил определенную иерархию.
Такими, например, должны быть важнейшие статьи расхода денежных средств: выкуп пленных и заложников, помощь голодным и нуждающимся, строительство миквы (специального бассейна, наполненного Небесной, не начерпанной руками человека водой, — для духовного очищения), поддержка изучающих Тору, помощь невестам-сиротам.
Интересно, что приоритеты в Торе строятся на принципе концентрических кругов. Сначала помоги тому, кто рядом с тобой. Потом — соседу и т.д. Например, человек собирается оказать помощь бедным. Сначала он должен дать деньги своим бедным родителям, потом — бедным в своей общине, затем — бедным других городов...
Обещал Всевышний: “И Авраам должен стать народом великим и могучим, и благословятся в нем все народы земли. Поэтому знаю Я, что он (Авраам) заповедует сыновьям своим и дому своему после него хранить дорогу Всевышнего, делать добро и способствовать справедливости” (Берешит, 18:11).
По праву, данному Всевышним, мудрецы каждого поколения вводят необходимые в или иной временной период установления. Как сказано: “Не уклоняйся от слова, которое они тебе скажут, ни вправо, ни влево” (Дварим, 17:11).
Гемара обсуждает постановления Эзры, которые он ввел, когда еврейский народ возвращался из Вавилонского плена.
Именно Эзра ввел чтение субботней минхи (послеполуденной молитвы) в синагоге.
По его постановлению читают Тору в понедельник и четверг. В основе такого решения — простая истина: три дня не может прожить человек без воды; так — и без Торы. Без Торы ослабевает нравственный иммунитет.
Обычно в городах в понедельник и четверг заседали суды. Потому что именно в эти дни в городах собирались люди, чтобы послушать Тору.
Постановил Эзра: стиркой белья должны заниматься люди по четвергам, не откладывая эту заботу на пятницу. Поскольку пятницу следует целиком посвятить подготовке к Субботе.
Гемара отмечает постановления для жителей Иерусалима, города, наделенного особым статусом.
Иерусалим принадлежит всему еврейскому народу (подробней см. на сайте лист 45 трактата Сота). В этом — одна из особенностей этого города.
Гемара переходит к обсуждению запрета на разведение свиней. И сообщает, что он был введен после того, что случилось во время войны Хашмонаев.
Два брата из дома Хашмонаев воевали между собой. Оркенос был в Иерусалиме, а Аристобулос держал город в осаде. Оба брата признавали святость Храма.
Из каждого дома в Иерусалиме посылали осаждавшим деньги. А те, кто держал осаду, отправляли жителям Иерусалима овец для постоянных приношений в Храме.
Однажды человек на языке жестов, которым часто пользовались греки, передал с городской стены державшим осаду: “Пока евреи в городе приносят жертвы в Храме, они непобедимы”.
На следующий день, как всегда, жители города на веревке поднимали по городской стене корзину, в которую осаждавшие помещали животное для приношения. Ее подняли до половины всей высоты стены. И вдруг из нее высунулась свинья и уцепилась когтями за камни.
От этого святотатства, как написано, содрогнулась Земля Израиля. И в тот же час сказали мудрецы: “Проклят человек, который разводит свиней”.
Говорит Гемара и о другом постановлении мудрецов: не держать (не воспитывать) злую собаку.
Однако из этого правила есть исключение. Злая собака может сослужить добрую службу в городе, который расположен близко к границе. Она предупредит горожан о вражеском нападении или грабеже. Но держать ее следует днем на привязи и отпускать только по ночам.
Тот, кто воспитал злую собаку, — говорил один из наших Учителей, — отталкивает Шхину (Присутствие Творца) над народом Израиля.
На каком основании делает мудрец такой вывод?
Евреи шли по пустыне, и Арон Кодеш несли впереди. Когда шествие останавливалось, Моше-рабейну говорил “Вернись, Всевышний, к десяткам тысяч Израиля” (Бамидбар, 10:36). Здесь назван минимум, когда Шхина находится над народом Израиля.
Тысячи во множественном числе — это будет две тысячи, как минимум. Сколько будет — минимальное число от “десятков”? Два десятка. Следовательно, речь идет о минимальном количестве евреев, при котором Шхина находится над народом Израиля, которое составляют двадцать две тысячи евреев.
Это число соответствует воинству Всевышнего: “Колесница Творца — десятки тысяч и тысячи...” (Теилим, 68:18). То есть воинство Всевышнего составляют двадцать две тысячи ангелов.
Из двадцати двух букв состоит еврейский алфавит. Это буквы, которыми Творец создавал мир.
То есть будет Шхина над еврейским народом, если в его стане насчитают 21.999 плюс женщина, беременная мальчиком.
Но вот злая собака испугала беременную женщину, и у нее произошел выкидыш. Число 22 тысячи не достигнуто... Поэтому и сказал мудрец, что воспитавший злую собаку “отталкивает Шхину”.
Так в Гемаре переплетаются Небесные тайны и этические законы нашего мира.
Всевышний в Торе дал людям законы, определяющие границы дозволенного и недозволенного, а также — степень ответственности человека за нарушение установленных правил.
Так, например, тот, кто ударил ближнего, обязан заплатить компенсацию, сумму которой составляют выплаты по пяти параметрам: за ущерб, боль, лечение, вынужденный простой в работе и моральный урон.
Существуют законы, обуславливающие расчеты по каждому из этих параметров.
Если, допустим, человеку выбили глаз или сломали ногу, оценивается его дееспособность до происшествия и после происшествия. Разница между суммами предъявляется к оплате. Это — компенсация ущерба.
Сумму за боль назначают по особым таблицам.
Виновный обязан оплатить все расходы пострадавшего на визиты к врачам и лекарства. Если в результате ранения возникли осложнения, виновный продолжает оплачивать расходы на лечение.
За весь период, в течение которого пострадавший не может работать, виновный платит ему деньги в сумме, равной размеру заработка.
Определенную сумму за моральный ущерб суд вычисляет, оценивая достоинства и заслуги виновного и потерпевшего.
Спрашивают наши Учителя: откуда известно, что виновный обязан оплатить расходы на лечение и простои в работе, если нанесенная им рана спустя какое-то время дала осложнения?
И приводят цитату из Торы. Заповедал Всевышний: “Если ссорятся люди, и ударит человек другого камнем или кулаком, и тот не умрет, а сляжет в постель, и если он встанет и будет ходить снаружи (по улице) на костыле своем, то ударивший чист, только пусть за простой в работе даст и обязательно вылечит (пострадавшего)” (Шемот, 21:19).
На иврите обязательно вылечит записано двойным употреблением слова “лечиить”.
Для чего в одной фразе Всевышний дважды подряд употребил глагол “вылечит”? Для того, — объясняют мудрецы, — чтобы научить нас, что виновный должен платить второй раз, если пострадавший снова заболеет из-за полученного ранения. Платить и за лечение, и за простои в работе. Об этом прямо говорится в цитате.
Зачем здесь слово “только”? — задается вопросом Гемара.
И отвечает: чтобы подчеркнуть, что обидчик не должен платить пострадавшему, если тот заболеет чем-то, что с нанесенным ранением не связано.
Казалось бы, это и без того понятно.
Есть здесь небольшой нюанс, — учит Гемара. — Возможна такая ситуация, что заболевание, вызванное ранением, обостряется, потому что потерпевший нарушил предписания медиков. Съел, скажем, что-то, что врач ему есть запретил. Без слова “только” можно было бы предположить, что и в этом случае тот, кто нанес увечье, должен снова платить компенсацию. И в этом есть определенная логика. Если бы человек не получил ранение, данный продукт не причинил бы ему никакого вреда.
Однако Всевышний предусмотрел и такую ситуацию, словом “только” отметив: если больной нарушил предписанный медиками режим, тот, кто нанес в прошлом травму, освобождается от уплаты компенсации.
Права и обязанности виновного и потерпевшего — сложная юридическая тема.
Гемара приводит возможный диалог между виновным и пострадавшим.
Желая сократить расходы, виновный может сказать пострадавшему:
— Я разбираюсь в медицине, и сам вылечу тебя.
Пострадавший имеет право ответить:
— Ты — мой обидчик, и я не могу положиться на тебя.
Виновный может предложить:
— Я приведу врача, который будет лечить тебя бесплатно.
— Если врач бесплатно лечит больных, так и лечение его немного стоит, — ответит пострадавший. — Если человек не хочет платить за лечение, врач будет считать, что здоровье такого больного не имеет особой ценности.
(Этот аргумент основан на логике Авраама, который хотел купить пещеру Махпела, чтобы похоронить в ней жену, считая, что по-настоящему приобретено то, за что заплачено деньгами или определенными усилиями).
— Я привезу тебе хорошего врача издалека (своего родственника или друга), и он вылечит тебя, — заявит обидчик.
Потерпевший имеет право ответить:
Врач, приехавший издалека, будет торопиться, чтобы поскорее вернуться домой. Он не станет заботиться о том, чтобы продолжить лечение. Да и результаты лечения его будут интересовать гораздо меньше. Совсем необязательно думать о своей репутации в чужих краях, где тебя никто не знает... Хочу лечиться у местного врача, у такого, которому смогу довериться.
Из данного диалога делаем вывод: пострадавший выбирает врача, а виновный лишь оплачивает расходы.
Однако и у виновного есть свои права, на реализации которых он может настаивать. Но об этом — в следующем листе.
Выражение “око за око” вовсе не означает, что виновному за совершенный проступок следует выколоть глаз. Оно предполагает определенную меру ответственности за содеянное. Например, в рассматриваемом нами случае это — денежная компенсация.
Как мы говорили в предыдущем листе, человек, который ударил другого, обязан оплатить пострадавшему ущерб, боль, моральный урон, лечение и простои в работе.
В нашем листе Гемара обсуждает права и обязанности виновного и пострадавшего, продолжая гипотетический диалог.
Потерпевший может сказать:
— Зачем тебе тратить много денег на мое лечение? Дай мне такую-то сумму, а я распоряжусь этими деньгами по своему усмотрению.
Виновный имеет право возразить:
— А если ты не пойдешь на лечебные процедуры?.. Лечение затянется, и ты потребуешь с меня еще деньги.
— Давай выясним у врачей, сколько будет стоить мое лечение! — ответит на это потерпевший. — И эту сумму ты мне заплатишь.
Ты не будешь лечиться, как следует, с тобой что-то случится, и люди скажут, что я виноват, — не согласится виновный.
В этом диалоге Гемара исследует человеческую психологию.
Вполне реальная ситуация: желание получить деньги в сознании потерпевшего может заслонить заботы о собственном здоровье.
Резонно допустить, что пострадавший захочет отомстить обидчику. Для того, чтобы продемонстрировать окружающим, с каким злодеем ему пришлось иметь дело, он будет намеренно затягивать свое лечение.
Нередко случается, что человек ради продолжения ссоры готов пожертвовать многим. В том числе, терпеть боль.
Принимая в расчет особенности человеческой психологии, закон не дает право потерпевшему получить деньги на лечение и распоряжаться ими по своему усмотрению.
Касается Гемара и общих принципов проблем награды и ответственности человека за совершенные поступки перед Небесами.
Кто заслуживает большего, — ставит Гемара вопрос, — тот, кто делает добро по собственной воле, или тот, кто выполняет предписания?
Обычная человеческая логика подсказывает: большей награды заслуживает тот, кто делает что-то от души, по зову сердца, а не под давлением обстоятельств.
Однако у Торы — иная логика: заслуживает большего тот, кто выполняет заповеди.
Гемара объясняет: йецер а‑ра (склонность человека ко злу) не мешает добрым делам, но препятствует, когда человек исполняет заповеди. Поэтому те, кто вершит добро по собственной инициативе, прикладывает гораздо меньше усилий и, соответственно получает меньшую награду.
В Торе сказано, что награда за выполнение мицвы (заповеди) — мицва. Иными словами, тому, кто живет по законам Торы, Творец предоставляет возможность выполнять новые и новые заповеди.
Большое количество заповедей посвящено установлению социальной справедливости.
Сказано, например: “Открой для него свою руку” (Дварим, 15:8).
“Наши мудрецы объясняют, — пишет один из наших Учителей начала 20‑го века Хофец Хаим в своей Краткой книге заповедей, — что заповедь “открой руку” означает — “жертвуй” (давай цдаку). Мы обязаны помогать неимущим столько раз, сколько они об этом попросят... Нужно давать то, в чем неимущий нуждается, то, чего у него нет и без чего он не может обойтись. Если у бедняка нет одежды, нужно дать ему одежду... Помощь оказывают, исходя из своих возможностей. Причем, эта заповедь распространяется даже на тех, кто живет на подаяние. Он тоже обязан помогать другим беднякам”.
Существует и определенная очередность оказания помощи: сначала — бедному родственнику, потом — бедному соседу, затем — бедняку из твоего города”.
Об этом сказано в Торе: “Ты должен раскрыть руку для твоего брата, твоего бедного, твоего нищего в твоей земле” (Дварим, 15:11).
Тот, кто, увидев просящего милостыню, прячет глаза (делает вид, что не заметил его) и не подает, нарушает заповедь. Человек, отказывающий в цдаке, когда ее просят, а он в состоянии дать, совершает тяжелый проступок...
Истинная вера может выстоять лишь через милосердие. Как сказано: “Цион искупится правосудием, а его раскаявшиеся — праведностью” (Ишайя, 1:27).
Надо давать цдаку с радостью, чтобы не было написано на лице: “тяжело расставаться с собственным имуществом”. Всевышний милосерден к тем, кто проявляет милосердие к ближнему.
Всевышний запретил наносить ущерб ближнему. Тот, кто нарушил запрет, должен оплатить пострадавшему ущерб, боль, лечение, моральный урон и вынужденные простои в работе.
В нашем листе обсуждается проблемы выплаты разного вида компенсаций. Из какого расчета выводят сумму оплаты за причиненную боль? Пострадавшего спрашивают, сколько денег он заплатил бы, чтобы избавиться от этой боли. Названная сумма берется за основу.
Есть некоторые проблемы и при выплате за лечение. По закону, если время, необходимое на лечение и его стоимость определены с самого начала, и виновный заплатил необходимую сумму, в дальнейшем он ничего не обязан добавлять. Но если виновный платит за лечение постепенно, по мере обращений к врачу, он платит и потом, если у потерпевшего возникли осложнения, связанные с нанесенной раной. По той же схеме он оплачивает и вынужденные простои в работе.
Откуда берется правило взыскивать с виновного не только за причиненный ущерб, но и за боль, за вынужденные простои в работе и за моральный урон?
Из Торы, где сказано, что заповедал Всевышний: пусть заплатит виновный “рану за рану” (Шемот, 21:25).
Отдельно сказано об оплате лечения: “обязательно вылечит” (там же, 19).
Финансовые проблемы тесно переплетаются с этическими и педагогическими.
Тора категорически запрещает поднимать руку на родителей. Тот, кто нарушил запрет, обязан заплатить за боль, лечение, ущерб, простои в работе. Тот, кто ударил отца или мать до крови, заслужил смертную казнь.
Такая строгость вызвана необычайной значимостью заповеди Торы — “почитай родителей”. Она относится к первым десяти заповедям, которые Творец дал в самом начале на горе Синай и которые были высечены на Скрижалях Завета.
В чем выражается исполнение этой заповеди?
Один из наших Учителей начала 20‑го века Хофец Хаим в своей Краткой книге заповедей пишет: “Сын должен обеспечивать отца едой и питьем, а также одеждой из отцовских денег (ходить, например, в магазин). Если же у отца нет денег, а у сына они есть, согласно законам Торы, сын обязан кормить отца за свой счет, исходя из своих возможностей...”.
Если сын поставлен перед выбором: исполнить заповедь или откликнуться на просьбу отца (скажем, отец просит стакан воды), он обязан прежде выполнить просьбу отца, даже в том случае, если заповедь тем временем уйдет из его рук. Но при условии, что заповедь эту исполнит кто-то другой. Если — некому, он должен (в определенных случаях) сам исполнить заповедь...
Сын может не выполнить волю отца, если тот обращается к нему с просьбой, противоречащей законам Торы или установлениям мудрецов. Все мы: и отцы, и дети должны выполнять волю Всевышнего. Но даже отказывая отцу в выполнении просьбы, нельзя повышать голос или проявлять непочтение. Необходимо доброжелательно объяснить причину отказа.
Тора предписывает испытывать трепет перед родителями. В чем это проявляется?
Без разрешения отца сын за семейным столом не садится на то место, где обычно сидит отец. Нельзя перечить отцу, называть его по имени...
Такой же трепет дети должны испытывать и перед матерью.
В Торе трепет перед родителями приравнивается к трепету, который испытывает человек перед Творцом. Всевышний создал мир. Также родители создали своего ребенка.
Говорит Гемара, что трое участвуют в создании человека. От матери — все красное (кровь), от отца — все белое (мозг), а душу дает Всевышний.
Еврей почитает родителей и после их смерти. Законы траура по ним соблюдаются дольше, чем по другим родственникам. Ежегодно дети обязаны отмечать йорцайт — годовщину со дня смерти.
В субботу накануне йорцайта сын поднимается к чтению Торы. А в сам день скорби молится, если умеет, как шалиах цибур (ведущий молитву) и учит Мишна (часть Устной Торы), чтобы возвысить душу ушедшего из земной жизни — слово мишна состоит из тех же букв, что и слово нешама (душа). Необходимо также читать в этот день определенные Теилим (Псалмы царя Давида) и в миньяне (не менее десяти взрослых евреев-мужчин) — кадиш (особую молитву, освящающую Имя Всевышнего).
На листах этой недели Талмуд продолжает обсуждение темы ответственности человека за причиненный ущерб.
Как известно из обзоров предыдущих листов, в случаях, когда один человек ударил другого, компенсация состоит из пяти видов выплат: за телесное повреждение; за боль; лечение; за рабочие дни, пропущенные пострадавшим по вине обидчика, и за позор (моральный ущерб).
Лист 86.
Первая половина листа посвящена определению возможных подходов к проблеме установления размера денежной компенсации — по отдельным параметрам.
Как, например, назначают сумму, причитающуюся потерпевшему за перенесенный им позор?
В соответствии с положением обидчика и жертвы, как сказано в Мишне.
Как понимать эти слова? Означает ли это, что высокое общественное положение жертвы увеличивает позор, а, допустим, бедный, неприметный человек, считается, терпит позор куда меньший?
В каждом человеке, — говорит раби Меир, — мы должны видеть потомка Авраама, Ицхака и Яакова. И исходить из того, что в материальном отношении он располагает скромными средствами. То есть — все равны.
Степень ощущения позора зависит от индивидуальности, — определяет раби Иегуда. — Мир устроен так, что человек, занимающий видное положение в обществе, острее чувствует свое унижение, нежели простой человек.
Раби Шимон (бар Йохай) сказал так: знатного следует рассматривать как потомка Авраама, Ицхака и Яакова со скромным достатком. Бедного — как будто он очень беден.
Гемара приходит к выводу, что для решения суда (ѓалаха) будет принята формулировка раби Шимона.
Далее Гемара разбирает частные ситуации, определяя различные категории обидчиков и пострадавших.
Во второй половине 86‑го листа рассматриваются обстоятельства, когда унизили человека, который выглядел неопрятно (такой человек, считается, не уважает себя). Или — слепого, который не мог видеть оскорбительных жестов. Или — спящего, который не осознавал, что против него предпринято. Или — человека, который остался равнодушным к оскорблениям.
Гемара говорит, что в любом из этих случаев виновного не освобождают от уплаты компенсации. Задача закона — не допустить, чтобы один человек наносил другому ущерб.
Листы 87–89.
На этих листах обсуждаются ситуации, когда права виновного и пострадавшего не равны.
Если один человек нанес ущерб другому, пострадавший получает компенсацию, представляющую собой сумму выплат по каждому из пяти параметров. Но если ущерб человеку наносит животное, его хозяин платит потерпевшему только за телесное повреждение. Стоимость лечения, вынужденные простои в работе и т.п. здесь в расчет не принимаются.
Если хозяин причинил ущерб своему слуге (еврею), он оплачивает четыре вида компенсации. В данном случае не компенсируются “прогулы”. Ведь на этом теряет сам хозяин.
Если человек нанес ущерб чужому рабу (нееврею), он обязан выплатить пострадавшему все пять видов компенсации.
Если человек нанес ущерб своему рабу (нееврею), он платит лишь за его лечение. Ведь имущество раба принадлежит его хозяину. Однако в случае, если раба освобождают, хозяин выплачивает ему все виды компенсации.
Отметим, что за избиение раба к хозяину применялись серьезные общественные санкции. Кроме того, как сказано в комментарии раби Хаима из Бриска (конец 19‑го века), тому, кто ударил или обидел раба-нееврея, определяется наказание в духовном мире. Ведь в этом мире он не платит только потому, что ему принадлежит все имущество раба, то есть заплатить — некому.
Интересно сравнить еврейские законы с законами, например, “просвещенных” древних народов (Греции или Рима), согласно которым раб приравнивался к “вещи”, и никаких компенсаций ему не полагалось. Или с законами, действовавшими в США вплоть до середины 19‑го века. Или с законами а также практикой) о правах заключенных, существовавшими в СССР и существующими сегодня в России. В них и речи нет о том, что зеку за оскорбление, избиение и прочие виды ущерба положена какая бы то ни было компенсация.
Нет равенства в правах в отношениях взрослого и несовершеннолетнего. Если взрослый человек ударил подростка (не достигшего совершеннолетия), он обязан выплатить компенсацию. В обратной ситуации с подростка компенсацию по закону не требуют.
Подобным же образом расценивается законом ситуация, когда обидчик — человек недееспособный. С него компенсация не взыскивается.
Оказывает снисхождение закон и замужней женщине. Непросто получить с нее компенсацию. Но если пострадала она, ей причитаются все виды выплат за ущерб.
Гемара подчеркивает: если в момент нанесения ущерба человек был недееспособным, он ничего не платит даже в том случае, если потом его дееспособность восстанавливается. То же самое и с несовершеннолетними: взрослый человек не несет ответственность за поступки, совершенные в детстве. Впрочем, тут есть некоторый нюанс — рекомендуется все же возместить ущерб. Ѓалаха по этому поводу достаточно сложна.
Гемара подробно обсуждает случай, когда в причинении ущерба виновна замужняя женщина.
Она ведет с мужем общее хозяйство. Но у нее есть и собственные деньги. Например, деньги, обещанные ей по брачному контракту (ктубе) в случае развода или смерти мужа. Кроме того, жене по праву принадлежит имущество, принесенное ею в дом перед свадьбой.
Явным образом окончательное решение Гемара не высказывает. Но, как всегда (и в этом — космическое величие Талмуда) дает достаточно материала, чтобы на его основе можно было бы сделать конкретные практические выводы. Среди прочих, здесь отметим один: жена продает (во временное, условное пользование) свою часть имущества и эти деньги отдает пострадавшему. Это означает, что имущество достается покупателю, когда нанесшая ущерб женщина овдовеет или получит гет (разводное письмо). Если же она сама умрет, имущество переходит к ее мужу.
Кто же, спрашивается, захочет приобретать имущество в “условное” пользование?
На рынке капиталов любое владение имеет цену, равную абсолюту, помноженному на обратный коэффициент риска (0 — абсолютный риск, 1 — отсутствие риска). Поэтому имущество, оцененное, допустим, в 100 тысяч долларов, можно продать, скажем, за 70 тысяч.
Далее Гемара анализирует ситуацию, когда пострадавший не получил телесных повреждений, и ему нанесли лишь моральный ущерб — оскорбили словом или действием.
Лист 90–91.
Для таких ситуаций в Мишне установлены конкретные финансовые компенсации.
Если, например, один человек толкнул другого, он платит четыре денежных единицы среднего достоинства. За пощечину полагается уплатить двести единиц. За плевок (если, конечно же, обидчик плевал не в сторону) — четыреста единиц.
Расчеты в этих случаях не зависят от социального или финансового положения пострадавшего, — уточняет раби Акива. Отметим, что в современной Ѓалахе были произведены некоторые уточнения: поскольку в прошлом деньги были другие, сегодня суд, устанавливая размеры компенсации, учитывает финансовое положение поколения (общества), а также принятый в нем порядок штрафов и других наказаний.
В 91‑м листе нашего трактата поднимается и такая тема: использование в судебной практике методов оценки потенциально возможного ущерба, не взирая на ущерб, нанесенный фактически.
Допустим, человек кирпичом сломал кому-то челюсть. Может ли виновный утверждать, что это — случайность, что в принципе таким кирпичом сломать здоровую челюсть невозможно, что, скорее всего, повреждение — результат того, что в челюсти пострадавшего изначально был какой-то изъян?
Тут, соответственно, возникает и еще один вопрос: учитывается ли подобное утверждение при оценке стоимости лечения, или же обидчик в любом случае должен оплатить его реальную стоимость?
В результате обсуждения Гемара приходит к выводу: в суде существуют и применяются определенные методы оценки. Суть этого вывода состоит в том, что судьи бет-дина (еврейского суда) принимают решения не только на основе практики нашего мира, но и, насколько позволяет Тора, духовных миров. В тех мирах важна оценка ущерба судьями, а не конкретность, проявленная обстоятельствами данного частного случая. Отсюда постановление: обидчик выплачивает за лечение пострадавшего сумму, определенную судом, и не добавляет, если на врача и лекарство ушло денег больше. В то же время виновный ничего не выигрывает, если лечение оказалось недолгим и стоило пострадавшему дешевле.
Впрочем, у виновного есть право выбрать систему оплаты. Он может, скажем, предпочесть платить врачам, больнице и за лекарства ежедневно — по фактическим расходам. Тогда ему придется возмещать затраты на лечение до выздоровления потерпевшего. И заранее он не может знать, выиграет он или проиграет.
И, наконец, Гемара переходит к завершению всей темы.
Мы захватываем в нашем обзоре первую половину листа следующей недели, чтобы завершить тему и восьмую (из десяти) главу трактата Бава Кама.
Мишна говорит: даже если обидчик выплатил все виды компенсаций, его проступок остается не прощенным до тех пор, пока пострадавший таит на него обиду. Поэтому виновный обязан попросить у потерпевшего прощения.
Может ли, в свою очередь, пострадавший не простить обидчика?
Гемара отвечает: на это он не имеет права.
Мишна приводит случай с нашим праотцем Авраамом. И Гемара анализирует его.
Филистимский царь Авимелех захватил жену Авраама — Сару. И немедленно был наказан. Тогда он не только освободил Сару, но и отправил Аврааму подарки (заплатил компенсацию). И попросил прощения. Авраам молился за благополучие Авимелеха (следовательно, простил его).
Здесь, попутно, Гемара дает нас величайший урок: учит молиться не за себя, а за других — даже если сам нуждаешься в том же.
В момент, когда происходили эти события, Авраам был еще бездетным — так же, как Авимелех. Но он молился за Авимелеха.
На Небе такое отношение к людям оценивается по достоинству, — уточняет Гемара. — Тому, кто молится за другого, открываются ворота благословения.
У Авраама родился сын Ицхак.
И еще Гемара подчеркивает: человек может простить вину обидчику только после того, как акт нанесения ущерба или оскорбления свершился. Нельзя сказать: “Если сломаешь мне руку, я прощу тебя”. Ибо нет у человека права наносить вред телу другого человека — даже с его разрешения.
Имеет ли человек право нанести какое-либо повреждение собственному телу? Нет, не имеет. Ведь человеческое тело — сосуд, в котором помещается душа. И каждый из нас должен бережно хранить его.
Но как тогда расценивать, например, косметические операции?
В 20‑м веке этот вопрос обсуждали многие раввины. Основное решение проблемы предложил рав Моше Файнштейн, который в 60‑е — 70‑е годы 20‑го века был одним из самых авторитетных учителей. Все зависит от отношения к такой операции, — утверждает он. — В случае, если она необходима для преодоления сильного комплекса неполноценности, делать ее разрешается. Прибегать к ней лишь для того, чтобы улучшить внешние данные, запрещено.
Анализ проблемы, естественно, гораздо более многогранен. И в нашем обзоре она прозвучала лишь в самом кратком изложении.
От темы нанесения себе конкретного вреда Гемара переходит к другой теме: какие опасности подстерегают человека и как их избегать.
Приведем несколько примеров.
Сказано, что после утреннего туалета и молитвы следует позавтракать.Во время завтрака рекомендуется есть хлеб и пить воду. Можно, разумеется, добавлять что-то еще. Но один-два куска хлеба нужно съесть обязательно.
Отмечается, что неправильное функционирование желчного пузыря (видимо, и ферментных желез, поддерживающих процессы пищеварения) — источник восьмидесяти трех болезней. Употребление хлеба и воды служит надежной профилактикой.
Талмуд советует сближаться с удачливыми людьми и помогать им. Это, возможно, и тебе принесет успех.
Чувство благодарности должны рождать в тебе не только люди, которые оказали тебе поддержку, но и предметы неодушевленного мира, если с их помощью к тебе пришла удача или спасение.
Развитое умение испытывать благодарность — одно из самых важных человеческих качеств.
С 93‑го листа, его второй половины, начинается предпоследняя глава трактата Бава Кама.
Как известно читателю, весь трактат посвящен анализу проблем, связанных с ответственностью за нанесение ущерба и способами его возмещения.
Наша глава рассматривает вид ущерба, который на иврите называется гезель — грабеж.
В отличие от гневы (кражи), когда ущерб, в данном случае — воровство, наносится тайно, грабеж — открытое, насильственное присвоение чужого имущества.
Тора четко определяет меру ответственности за грабеж. В книге Ваикра (гл. 5, ст. 23) говорится: “...и вернет награбленное”. Иными словами, то, что отнял — верни.
Однако при разборе возможных ситуаций, выясняется, что при реализации этого, казалось бы, простого правила возникает целый ряд проблем.
Почти все эти проблемы появляются потому, что между актами присвоения (грабежом) и возврата может пройти какое-то время. За этот период присвоенное имущество или его стоимость может измениться: оно может испортиться (сгнить, например) или, к примеру, стоимость его увеличится. Или, скажем, оно принесет прибыль. Допустим, на отобранной земле вырастет урожай...
Лист 93.
Любая глава трактата начинается с Мишны (конспективной записи Устной Торы), “задающей тон” всему содержанию главы.
Вот ее текст:
Тот, кто отнял деревья и сделал из них мебель или (отнял) шерсть и сделал из нее одежду — возвращает деньги в сумме, которая равна стоимости награбленного в момент грабежа. Отнял беременную корову, и она отелилась, овцу, покрытую шерстью и остриг ее — платит стоимость коровы до отела, а овцы — до стрижки.
Отнял корову, и она забеременела после того, как забрали ее, и отелилась... выплачивает стоимость на момент грабежа. Таково правило: грабитель возвращает стоимость награбленного на момент грабежа.
Сразу ощущается, что за как будто бы случайными повторами кроется что-то важное. Ведь можно было бы ограничиться самим правилом: верни стоимость на момент грабежа.
Но в этом и заключается, если можно так выразиться, гениальность Мишны. Каждое, как будто бы лишнее, слово включено в текст, чтобы заложить основы решений в любых ситуациях.
В нашем листе сразу дается уточнение: забрал деревья, сделал из них что-то из мебели — возвращаешь деньгами, а мебель, следовательно, оставляешь себе.
Какое же решение принимают в случае, если человек напилил из деревьев доски, а мебель из них еще не сделал? Должен ли он возместить кражу досками или все-таки — деньгами?
Проблема здесь в том, что, забирая у грабителя мебель (или доски), мы, на первый взгляд, справедливо, лишим его прибыли, извлеченной с помощью награбленного имущества (мебель и доски — дороже деревьев).
С другой стороны, Тора не говорит о каком-либо наказании за грабеж. Забрал — верни. Только то, что забрал.
И тогда Гемара (Талмуд) углубляется в проблему, выдвигая задачу — определить, где пролегает грань между небольшим изменением имущества (скажем, отнятую шерсть отбелили) и существенным (шерсть, допустим, покрасили в какой-то цвет).
Лист 94.
Попутно раби Элиэзер анализирует другую проблему. Допустим, грабитель что-то изготовил из награбленного имущества. И возникает ситуация, когда он хочет (или в определенных случаях — обязан по законам Торы) поблагодарить за это Творца. Положим, он отнял у соседа мешок зерна. Потом намолол из него муки, замесил тесто и испек хлеб. По закону Торы, человек, который замесил тесто, вес которого превышает 2 килограмма, должен отделить (скажем, — 100 грамм теста) и отдать коэну (служителю Храма). А потом, перед тем, как приняться за еду, произнести слова благодарности Всевышнему за то, что Он дал возможность есть этот хлеб.
Но ведь тесто и хлеб появились у этого человека, потому что он ограбил ближнего! Праведные поступки — исполнение заповеди отделения теста и произнесение слов благодарности — приобретают некий “привкус”.
Это не браха (благословение), а — издевательство (по отношению к Небу), — говорит раби Элиэзер бен Яаков.
В этой зашифрованной фразе можно открыть несколько граней Истины.
Рамбам определяет: в таких случаях никакие установленные Торой действия (браха, отделение теста и т.п.) неуместны. Ибо это — издевательство.
Главный оппонент Рамбама, его современник — великий Раавад (раби Авраам бен Давид) говорит, что браху, несмотря на то, что в этом, безусловно, присутствует элемент издевательства, произнести все-таки следует. В любом случае браха остается брахой.
Обсуждая эту проблему, более поздние авторитеты (13 –18 веков) провели тонкий анализ, сравнивая “весомость” самой обязанности благодарить со степенью “тяжести” оскорбления Неба, получающего браху от грабителя.
Лист 95.
Здесь мы переходим к той части Мишны, где речь идет о беременной корове, которая отелилась в хлеву того, кто забрал ее у хозяина.
Надо вернуть деньгами ее стоимость перед отелом, — сообщает Мишна.
Три великих ученика раби Акивы — раби Меир, раби Иегуда и раби Шимон —, анализируя этот фрагмент Мишны, вскрывают различные, зашифрованные в ней, грани.
Грабитель все должен вернуть владельцу, — говорит раби Меир.
Раби Иегуда произносит такую фразу: награбленное возвращается, как оно есть.
Оценивают имущество, и сколько оно стоило в момент грабежа, столько и возвращают. Так сказал раби Шимон (бар Йохай).
Каким образом раби Меир увидел в Мишне требование вернуть владельцу все (включая родившегося теленка)?
Гемара делает вывод: он усматривает здесь потребность в наказании грабителя. В нашем случае это — лишение возможности воспользоваться “приростом” с насильственным путем присвоенного чужого имущества. Иными словами, он задумался над тем, почему Мишна говорит о стоимости “перед отелом”, а не “на момент грабежа”, и увидел в этом некую подоплеку — возможность вынести решение дополнительно наказать грабителя.
Слова раби Иегуды означают, что любой прирост, неразрывно связанный с награбленным имуществом (например, прирост шерсти у овцы), следует отдать истинному владельцу вместе с его имуществом. Но, если эта связь — относительная (как у теленка с коровой), прирост остается у грабителя. (Будем иметь в виду, что здесь дается упрощенное объяснение).
Раби Шимон не видит причин, чтобы в практику решений по этому поводу вносить какие-либо отклонения от буквального текста Мишны.
Окончательное решение представляет собой тонкое равновесие между гранями Истины, раскрытыми раби Иегудой и раби Шимоном.
Лист 96.
Гемара обсуждает дальнейшее расширение проблемы. Ситуация усложняется вовлечением в “процедуру” третьего лица.
Грабитель улучшил имущество (допустим, вспахал отобранное у кого-то поле) и продал его. На поле вырос урожай. И вот объявляется первоначальный владелец. Что ему причитается? Он забирает назад поле, а урожай остается тому, кто купил поле у грабителя? Может ли владелец утверждать (в духе анализа раби Иегуды), что и урожай по праву принадлежит ему? Пусть покупатель подает в суд на грабителя — за то, что тот “подсунул” ему чужое поле.
И еще: быть может, покупатель просто хитрит, утверждая, что пострадал несправедливо, ибо честно купил это поле?
Быть может, следует обязать людей перед покупкой выяснять, кому по закону принадлежит то, что им предлагают для продажи?
На основе анализа Гемары, определяющее решение таково: если покупатель вложил силы, время и т.д. в улучшение приобретенного имущества, “прирост” (скажем, урожай) остается ему; чужое владение он, естественно вернет хозяину, а деньги за покупку будет требовать с грабителя.
Затем, возвращаясь к первой Мишне, Талмуд разъясняет, зачем в ее тексте дополнительно подчеркивается в конце — таково правило: грабитель возмещает стоимость — на момент грабежа.
Казалось бы, это и так очевидно из многочисленных примеров, приведенных в Мишне.
Это дополнение относится к случаю, когда улучшение нельзя отделить от награбленного. Скажем, грабитель отобрал у кого-то ягненка. Пройдет время, и ягненок вырастет во взрослого барана, а присвоенный теленок превратится в быка. Владелец потребует: верни быка, а не стоимость теленка. Это ведь мой теленок вырос!
В тексте Мишны недвусмысленно говорится: согласно правилу, возвращается только стоимость незаконно присвоенного имущества — без существенной “прибавки”, если она образовалась.
Обратим внимание вот на что. Если грабитель продал награбленное, согласно закону, изложенному в Талмуде, покупатель не приобретает никаких прав на основное имущество. Ему остается лишь предъявлять претензии — либо себе, либо грабителю. Тем более будет так, если он не купил, а ограбил самого грабителя. Он не может заявить первоначальному владельцу: “Я тебя не знаю. Если я кого-то и ограбил, то, во всяком случае, — не тебя...”.
Приведем исторический пример, сегодня необычайно актуальный.
Земля Израиля дарована Творцом еврейскому народу. Ее силой забрала у нас Римская Империя. Затем ее унаследовала империя христианская — Византия. У Византии ее силой отобрали арабы (7 век н.э.).
Арабы заявляют: “Евреи не имеют права возвращаться на эту землю... Мы у них ничего не отняли...”.
При этом они забывают, что евреи — законные владельцы Земли Израиля. Можно задаться вопросом, какое дело арабам до компенсации ущерба по законам Устной Торы (Талмуда). Всевышний дал всем неевреям (в том числе — арабам) “семь основных законов”, которые они должны выполнять. Это их обязанность — перед Творцом.
В одном из них говорится о справедливом и беспристрастном судопроизводстве. Его суть изложена в идентичных по сути еврейским законам подразделах, где сказано о правах на имущество (частную собственность).
Эта логическая цепочка демонстрирует, что Земля Израиля принадлежит евреям — по Универсальным Законам Человечества.
Листы 97–98.
Гемара выдвигает новую проблему: как грабитель возвращает отобранное имущество, если оно испортилось?
Логика подсказывает: надо вернуть потерпевшему деньги — в сумме, равной стоимости отобранного имущества на момент грабежа.
Однако к моменту, когда потерпевший предъявил права на отобранное у него имущество, оно может упасть в цене. Грабитель может сказать: “Я отнял у законного владельца вещь. Пожалуйста, вот она... Я не виноват, что она упала в цене”.
Как такую ситуацию квалифицирует закон?
Во второй Мишне нашей главы говорится:
Захватил животное, и оно состарилось, рабов, и они состарились — платишь по их стоимости на момент захвата. Однако раби Меир говорит: в случае с рабами, можешь сказать — вот они, забирай!
Захватил монеты (деньги), и они стерлись (пришли в негодность), фрукты — и они испортились, вино — и оно скисло, — возвращаешь их стоимость на момент захвата.
Захватил монеты (деньги), и они обесценились (изъяты государством из оборота)... можешь сказать владельцу: “это — твое, забери”.
Почему в Мишне приводится так много примеров?.. Гемара анализирует этот вопрос и занимается уточнением Мишны.
Но перед этим читаем отрывок, принципиально важный для понимания сути. Он демонстрирует также, какой высочайшей степени точности информации требует наша традиция:
“Сказал Мар Кашиша, сын рава Хисды (одного из величайших вавилонских мудрецов 5‑го века) раву Аши (редактору всего Талмуда): Если кто-то забрал ягненка, и тот вырос в барана, теленка — и он вырос в быка — может считать животное своим (а владельцу должен вернуть его стоимость на момент грабежа), — так говорил раби Йоханан (крупнейший Учитель в Эрец-Исраэль — 3 век).
Сказал ему (рав Аши): разве я не говорил тебе — передавай точно, от имени кого ты приводишь высказывание. Эти слова передаются не от имени раби Йоханана, а от имени раби Илаи (ученика раби Йоханана)”.
Раби Аши выговаривает Мар Кашише — лишь за то, что он ошибочно назвал автора высказывания, который жил за 200 лет до участников этого диалога. При этом само высказывание передается абсолютно точно.
Однако вернемся к теме приведенного фрагмента Мишны. Проанализировав ее (Мишны) положения, Гемара приходит к выводу, что в основном следует выплачивать стоимость имущества в момент грабежа. Однако в общем правиле есть исключения. Не вдаваясь в подробности, отметим: в случае, если захватили рабов, их просто возвращают. Такое же решение выносится, если человек завладел чужой валютой, а она обесценилась. Грабитель возвращает монеты владельцу. Ведь денежная реформа введена государством, и нет в том вины грабителя.
Лист 99.
Гемара переходит к обсуждению следующей проблемы. Речь идет теперь уже не об ограблении, но — об ущербе, нанесенном какому-либо имуществу в результате деятельности, инициированной его владельцем. В Мишне сказано:
Нанял мастера (отремонтировать вещь), и он испортил ее — (мастер) обязан возместить убыток... строитель, который взялся разобрать стену (на кирпичи или камни), и попортил их (кирпичи или камни) — обязан возместить (ущерб). Если (он) разбирал (стену) с одной стороны, а камни упали — с другой (и разбились или повредили что-то), строитель свободен от уплаты компенсации. Если все же это случилось (по его вине) в результате его (неосторожных) действий (удар молотком и т.п.) — он обязан возместить ущерб.
Гемара углубляется в анализ в поиске корня проблемы.
Как понимать слова “мастер обязан возместить убыток”? Означает ли это, что он оставляет себе испорченную вещь, а стоимость ее возмещает деньгами? Как исчисляется сумма компенсации? Вещь оценивается до ремонта или же за основу берется ее возможная стоимость, если бы мастер отремонтировал ее, не испортив?
Вдумаемся в ситуацию. Предположим, следует возместить стоимость вещи до ремонта. Что заказчик принес, то ему и вернули. Но заказчик хотел получить полноценную вещь, а до ремонта она была, скажем, сломана и за нее можно было бы получить небольшие деньги. Даже если к этим деньгам добавить стоимость ремонта, деньги, которые заказчик готов был отдать за ремонт, он все равно не сможет приобрести на них такую же новую вещь. То есть реально ущерб не будет возмещен.
Значит, будем требовать возмещение потенциальной стоимости вещи, если бы ее отремонтировали?
Но тогда мастер справедливо может возразить: “Вы хотите забрать у меня не только то, что принесли, но и стоимость моей работы, стоимость времени, которое я затратил, пытаясь ее реставрировать, материалов, которые я использовал в процессе выполнения заказа”.
Итак, все сводится к проблеме: кому принадлежит время и труд мастера?
На нашем листе Гемара рассматривает две грани Истины.
Израильский амора (учитель времен Талмуда) рав Аси говорит, что до момента, пока мастер не отдаст — за деньги — результат своего труда, стоимость работы принадлежит мастеру.
Другую грань Истины высказывает вавилонский амора Шмуэль: стоимость труда с момента, когда владелец поручил мастеру отремонтировать ее, принадлежит не исполнителю, а заказчику. Естественно, заказчик оплатит этот труд после выполнения заказа. Мастер становится как бы временным хранителем стоимости своего труда.
Обе грани Истины выводятся на основе анализа законов Торы, которые имеют отношение к нашей проблеме. Какими фрагментами Торы оперируют наши Учителя, делая выводы — об этом мы узнаем из следующих листов Талмуда.
Итак, мы продолжаем изучать проблемы заказчика и исполнителя, возникающие, когда исполнитель (мастер) испортил вещь или починил ее не так, как предполагал заказчик.
В обзоре листов прошлой недели мы уже обсуждали основные принципы решения этих проблем и остановились на том, кому принадлежит стоимость неудачной работы.
С одной стороны, заказчик вправе утверждать, что не обязан оплачивать бесполезный, с его точки зрения, труд. Но тогда, вероятно, он должен удовлетвориться возвращением ему испорченной вещи.
С другой — исполнитель резонно может возразить, что не хочет терять стоимость труда, затраченного на ремонт вещи. Даже если, по мнению заказчика, он сделал не то, что нужно. Он готов оставить вещь себе, а заказчику вернуть деньги в сумме, равной ее цене до ремонта.
Вопрос, как поступить, чтобы разрешить возникшую проблему по справедливости, — весьма не простой...
Лист 100 вводит понятие, которое на иврите звучит так: лифним мишурат а‑дин, что в переводе на русский язык означает — снисходительное, мягкое применение закона.
Но есть ли подобное указание в Торе? Считает ли Тора, что снисходительность и мягкость в применении закона — путь к справедливости? Быть может, наоборот: правда, справедливость устанавливается точным следованием букве и духу закона?
Это — отнюдь не праздные вопросы. В пятой книге Торы, Дварим, говорится: “К справедливости (правде), справедливости стремись” (гл. 16, ст. 20) — см. также на сайте обозрение недельной главы Шофтим.
Слово “справедливость”, как видим, употреблено в этой фразе дважды — чтобы подчеркнуть абсолютную значимость цели. Но остается вопрос: можно ли проявлять снисходительность там, где требуется справедливость?
Согласно общим принципам еврейского мировоззрения, решение благословенно (а, значит, и справедливо), если его источник — в Торе. Если в Торе нет оснований для того или иного решения — жди беды.
Говорит рав Йосеф (вавилонский амора — учитель 4‑го века): ответ — в одной из фраз Торы книги Шмот. Эта фраза вложена в уста тестя Моше — Итро. Всевышний формулирует в ней суть еврейского мировоззрения (точнее, той его грани, которая имеет отношение к нашей теме): “...указывай им (евреям) путь, по которому им ходить, и дела, которые им делать” (гл. 18, ст. 20).
Свой вывод рав Йосеф делает на основе глубочайшего анализа каждого слова, каждой буквы этой фразы и ассоциаций. Рассмотрим его вывды, разбирая слово за словом.
Указывай им — построй “дома жизни”, то есть систему еврейского образования.
Путь — активная доброта в образе жизни (на иврите — хесед).
По которому им ходить — навещать больных, помогать им, участвовать в похоронах и утешать скорбящих.
И дела — иметь судопроизводство, основанное на законах Торы.
Которые им делать — лифним мишурат а‑дин, то есть снисходительно, мягко применять законы.
На нашем листе Талмуд приводит несколько примеров.
Учитель помог своему ученику обменять валюту. Но оказалось, что полученная им от ученика валюта стоит меньше, чем он предполагал. По закону сделку надо было бы расторгнуть — ученик вернул бы полученную им сумму учителю, а тот вернул бы валюту ученику. Но учитель взял потерю на себя.
Другой, приведенный в Талмуде случай, вошел в Кодекс Законов (Шульхан Арух) и сформулирован так: если избранный сторонами арбитр по ошибке присудил имущество не тому, кто должен был его получить, ответственность несет арбитр — он должен компенсировать ущерб пострадавшему от его решения.
Отметим, что этот пример, хотя он и вошел в Кодекс Законов, все равно относится к категории: лифним мишурат а‑дин, и поэтому арбитр расплачивается за свою ошибку отнюдь не автоматически. Здесь важен сам факт, что такая идея в принципе легитимизирована.
Лист 101.
В конце предыдущего листа Гемара немного меняет сферу обсуждения и переходит от случая, когда вещь испорчена, к случаю, когда исполнитель допускает некие отклонения от того, о чем просил его заказчик.
В Мишне сказано:
...Заказчик дал мастеру шерсть и попросил покрасить ее в красный цвет, а тот покрасил в черный. Попросил покрасить в черный, а тот покрасил в красный.
(По этому поводу) раби Меир говорит: (мастер) должен вернуть (заказчику) деньги за шерсть (а окрашенную шерсть оставит себе).
Говорит раби Иегуда: Если в итоге прирост в цене покрашенной шерсти по сравнению с не покрашенной больше, чем стоимость затраченного на покраску труда, заказчик забирает шерсть себе, а мастеру оплачивает его работу. Если же стоимость труда выше, чем прирост шерсти в цене, заказчик дает мастеру деньги в сумме, равной приросту стоимости шерсти (то есть в обоих случаях раби Иегуда говорит об оплате труда исполнителя при том, что шерсть остается заказчику).
Раби Меир, как видим, рассматривает отклонение от воли заказчика как разрыв сделки. Исполнитель возвращает деньги за исходный материал. На этом соглашение расторгается.
Раби Иегуда сам факт, что заказчик внес свои “коррективы” в исполнение воли заказчика, не расценивает как повод для разрыва сделки. По предложенной им формуле, спор между заказчиком и исполнителем разрешается так: исполнителя “наказывают”, выплачивая ему меньшую из двух сумм, а не отвечающая требованиям соглашения вещь остается у заказчика.
Рассмотрим это на конкретном примере. Допустим, шерсть стоит 1000 шекелей. Исполнителю за работу (плюс — краска) полагается 300 шекелей. Заказчик просил покрасить шерсть в красный цвет, а исполнитель покрасил ее — в черный. Данное количество красной шерсти стоило бы 1500 шекелей, черной — 1200.
По раби Меиру, исполнитель отдает заказчику 1000 шекелей, затем продает оставшуюся ему шерсть и в результате получает 200 шекелей (сумму, меньшую, чем стоимость его труда).
Те же деньги исполнитель получит, если решение принято, согласно высказыванию раби Иегуды. Но, если, к примеру, окажется, что и черная шерсть стоит 1500 шекелей, по решению раби Меира мастер заработает 500 шекелей, по решению раби Иегуды — 300.
В каком из решений больше справедливости?
Как всегда, все, что говорят наши Учителя — Высшая Истина. Дело в том, что рассматривают они ее разные грани.
Раби Меир рассматривает проблемы со стороны “идейно-педагогической”. Нарушил волю заказчика — соглашение разрывается.
Раби Иегуда подходит к ней с “педагогически-экономической” точки зрения. Заказ остается в силе, но, нарушив условия договоренности, исполнитель не может получить прибыль за счет заказчика. Если цена на вещь после исполнения заказа не поднялась до ожидаемого уровня — пострадает мастер. В нашем случае он получит не 300, а 200 шекелей.
Где проходит граница такого отклонения от условий поставленных заказчиком, которого достаточно, чтобы договор аннулировать? Этот вопрос, конечно, следует адресовать раби Меиру. И он говорит: если заказчик просил, чтобы кресло, скажем, относилось к категории “элегантного”, а его в результате отнесли к категории “обычного”, нарушением воли заказчика это не считается, а труд мастера надо оплатить, исходя из принципа, изложенного раби Иегудой.
Ѓалаха (практический закон) принимает за основу грань Истины, сформулированную раби Иегудой.
Отметим: Талмуд предвосхитил решения актуальнейших проблем 21‑го века. В частности — о копирайтах (Copyright) и виртуальной реальности. Основы этих решений заложены в тексте Гемары. Затем над этим работали и продолжают работать наши Учителя все 1500 лет после создания окончательной редакции текста Талмуда. Однако подробнее об этом мы, к сожалению, здесь не говорим — по глубине и объему анализ таких обсуждений выходит за рамки наших обзоров.
Скажем только, что в этом “предвидении” нет ничего необычного. Вполне обоснованно можно утверждать, что не существует проблем человеческого бытия, которые не обсуждались бы на страницах Талмуда.
Лист 102.
Анализ проблемы изменений, внесенных исполнителем в условия, по договору выдвинутые заказчиком, продолжается.
Здесь обсуждается набор примеров, суть которых состоит в следующем. Некто дал другому человеку деньги и попросил купить пшеницу. А тот, кому поручение было дано, купил овес. Если в итоге человек, который дал деньги на покупку, проиграл, компенсировать потери должен, очевидно, его посланник. А если — выиграл? Кому принадлежит прибыль, полученная в результате нарушения воли “заказчика”?
Тонко, разносторонне рассматривает Гемара эту проблему. В ее обсуждении тоже просматриваются два подхода — раби Меира и раби Иегуды. При этом раскрывается целое море подробностей. Рассматривается статус посланника, денег, которые он — из рук в руки — передал продавцу зерна. Статус самой сделки, если она не согласуется с волей “заказчика”...
Не вникая в детали, мы подведем итог и обратим внимание на другой слой в подходах наших учителей — раби Меира и раби Иегуды.
Допустим, между заказчиком (он принес материал) и мастером (ему предстоит выполнить работу) заключен договор. Посмотрим на это с позиций Договора (брита), заключенного между Всевышним и еврейским народом.
Каждому человеку Всевышний дает душу и “просит” окрасить ее в определенный цвет (или поручает в некотором смысле сделать в духовном мире “красивое кресло”). Но человек своими действиями искажает Волю Творца. Разрывается ли Договор?
Раби Меир видит такую возможность — если еврей покрасит душу не в тот цвет (примет другую религию, отдалится от своего народа). Но, если он вместо “красивого кресла” (красивой жизни) сделает — обычное, он лишь заплатит за “неудачу”, а договор останется в силе.
Раби Иегуда усматривает в Договоре его неразрывность. Но отступивший от “пунктов” такого соглашения всегда будет расплачиваться за нарушения.
Означает ли это, что раби Иегуда “добрее” раби Меира?
Нет, конечно же. Такой вопрос не правомерен в принципе. Напомним: речь идет о гранях Истины. На каком-то из духовных уровней (этажей) договор в определенных случаях разрывается, на другом, в той же ситуации — остается в силе.
Как же выстроилась в результате Ѓалаха?
Здесь, естественно, берется за основу более “земная” (в хорошем смысле) грань. В нашем случае — это грань, выявленная раби Иегудой. Ведь на земном уровне человек не может “перестать быть евреем”.
В отличие от раби Иегуды, раби Меир указывает на очень высокие духовные этажи. Это, кстати, вообще характерно для выведенных им принципов. Поэтому в случаях, когда никто больше из наших учителей не открывает в той или иной проблеме другую грань Истины, Ѓалаха всегда выводится по раби Меиру. Он, кстати сформулировал почти всю Мишну — по заданию своего учителя, раби Акивы.
Но если кем-то в той или иной проблеме открыта иная грань Истины (как здесь, например, — раби Иегудой) Ѓалаха устанавливается, согласно этой грани, ибо грани, раскрытые раби Меиром — “над землей”, а Ѓалаха должна дать практические правила жизни в этом мире. Все это не означает, что другие учителя, в отличие от раби Меира, не знали или не представляли высшие этажи духовных миров. В своих рассуждениях каждый их них имел свою задачу, каждый хотел раскрыть для последующих поколений евреев другую, особую грань Истины. В нашем примере, на нашем листе Талмуда, это был раби Иегуда.
Лист 103.
Гемара переходит теперь к другой проблеме — как вернуть награбленное, отнятое и т.п.
Казалось бы, нет в этом особых сложностей. Однако жизнь гораздо богаче, чем можно себе представить. И очередная Мишна сообщает:
Тот, кто отнял деньги (или вещь), а потом поклялся (ложно отрицая факт грабежа, но был уличен) — должен сам принести и отдать то, что отнял, владельцу, даже если владелец живет (в другой стране). И не может отдать сыну его или посланцу (живущему рядом с виновным)...
То есть, если поклялся во лжи — пойдешь на край земли, чтобы самому вернуть награбленное (отнятое) хозяину.
Гемара обсуждает еще одну сторону проблемы. Как быть, если человек отнял деньги или вещь у кого-то из пяти, скажем, человек, и не помнит, у кого именно.
Раби Акива говорит, что в таком случае он должен отдать любому из этих пяти человек, кто станет утверждать, что вещь (или деньги) принадлежала ему.
Раби Тарфон (современник раби Акивы) сказал так: вещь или деньги нужно отдать всей группе — пусть “сами разбираются” между собой...
Как всегда, Гемара входит в глубины определения понятий — “вина”, “раскаяние”, “упрямство” и т.п. Из этого обсуждения выстраивается Ѓалаха — по раби Акиве.
Однако, вплоть до сегодняшнего дня грань Истины, открытая раби Тарфоном в данном вопросе, также служит основой для практических решений в суде. В частности, когда случай — “не совсем чистый” и применить подход раби Акивы не так-то просто.
Лист 104.
Этот лист возвращает нас к требованию, чтобы тот, кто пойман на лжесвидетельстве, пошел (поехал), куда следует, и лично вручил присвоенную вещь владельцу. Но ведь хозяину вещи иногда выгоднее уклониться от моральной “сатисфакции” и не дожидаться, когда грабитель вернет отобранное. Он может назначить своего представителя, чтобы виновный отдал деньги или вещь ему.
Казалось бы, это — в интересах грабителя. Теперь ему не надо далеко ехать... Но так бывает не всегда. Иногда грабителю выгодно затянуть дело, чтобы вернуть отнятое как можно позже. Возникает вопрос: вправе ли он настаивать на том, чтобы его “наказали” точно по закону, как сказано в приведенной в предыдущем листе Мишне?
Наш лист всесторонне обсуждает статус посланника: назначен ли он владельцем вещи при свидетелях, как было сформулировано его задание, какую роль играл в этом раввинский суд и т.д. И еще: с какого момента грабитель освобождается от ответственности — с момента, когда передал награбленное посланнику или, когда тот вернет вещь ее владельцу?
Лист 105.
Здесь возникает еще одна тема обсуждения. Она тоже определена в Мишне, которую мы начали цитировать в обзоре листа 104. Однако перед тем, как продолжить цитату, отметим, что в случае, когда грабитель, дав клятву, солгал и был уличен в этом, он должен вернуть не только отобранную у потерпевшего вещь (или ее стоимость), но и добавить пятую часть от цены вещи — уплатить штраф.
Мишна говорит:
Если грабитель вернул вещь, но еще не отдал пятую часть (от ее стоимости
— штраф) — все равно должен идти хоть на край света, чтобы передать
(пострадавшему) эту сумму.
Затем Гемара интересуется ответственность наследников грабителя. Наследники, естественно, вступив в права на наследство, в ответе за все. Скажем, к детям переходят долги отца. Они обязаны их выплатить.
Возникает вопрос: должны ли они платить штраф? Ведь вины на них нет, а штраф — наказание за проступок.
Основной вывод Гемары таков: если отец дал ложную клятву, а потом сознался, но — умер, его наследники (в данном случае — дети) не только возвращают награбленное им, но и выплачивают штраф. Если он умер, не сознавшись во лжи, и уличен не был, дети возвращают только имущество. Ибо Гемара говорит: дети возвращают то, что должен был вернуть при жизни их отец. А он, если не признал свою вину, пятую часть не платил бы.
Тут резонно задать вопрос: зачем тогда признавать вину, если за это накладывают штрафы?
Ответ, вероятно, прозвучит неожиданно: признание “смывает” с человека пятно. Про осознавшего вину потом никто не имеет права сказать, что он “дал ложную клятву”... Видимо, немало стоит это “пятно”, если ради того, чтобы смыть его, люди были готовы платить дополнительные деньги. Об этом говорится в следующем листе.
Лист 106.
Талмуд приводит такой случай. Приходит один человек к другому и говорит: “Ты должен 100 шекелей”. А тот отвечает: “Нет, ничего я тебе не должен”.
Должник клянется — “не брал”, а потом свидетели докажут, что он солгал, что (если речь идет о вещи) видели ее у него, когда он клялся. Виновного оштрафуют, и он станет человеком “клятве которого не доверяют”.
Теперь, при других обстоятельствах он уже никогда не сможет защитить себя клятвой, что, как нетрудно догадаться, чревато для него серьезными потерями в будущем. Ему не поверят, даже если он будет прав.
Как клятва “защищает” человека?
Тут действует принцип презумпции невиновности. Если человек не боится клясться в суде, ему верят, пока не будет доказано обратное. Но только в том случае, если до этого он не попал в категорию людей “клятве которых не доверяют”.
На этой неделе мы завершаем обозрение девятой главы трактата и переходим к следующей, последней его главе.
Лист 107.
В обсуждении предыдущего листа мы затронули тему клятвы, точнее — клятвы во лжи.
Закономерно возникает вопрос: зачем вообще в таких случаях давать клятву? Тем более что, как выяснилось (см. лист 106), это влечет за собой весьма неприятные последствия.
Однако бывают ситуации, в которых истец (предъявляющий требование) может заставить ответчика дать клятву. Это обычно происходит в тех случаях, когда речь идет о долгах. Скажем, кредитор требует, чтобы должник вернул ему деньги, а тот утверждает, что его долг составляет лишь часть названной кредитором суммы. И возвращает эту часть. Что касается оставшейся суммы, которую с него требуют, он — либо отдает и эти деньги, либо, если настаивает на своем, вынужден дать клятву. Тогда, по принципу презумпции невиновности, он освобождается от остальных выплат, если, конечно, кредитор не представит доказательств, что общая сумма долга действительно больше той, которую называет должник.
На нашем листе Гемара задается вопросом: распространяется ли это правило на другие случаи или оно касается только денежных займов? Действует ли оно в ситуации, когда один человек передал другому вещь — пикадон — на хранение или во временное пользование.
В поисках ответа Гемара исследует глубины человеческого сознания — почему вообще бывает, что человек соглашается с частью требований и отрицает остальные. Ведь в любом случае, если он собирается отстаивать свою правоту, ему придется давать клятву. Так не лучше ли было бы отрицать все?
В результате Гемара устанавливает принцип: “Обычный человек не обладает наглостью и не сможет, глядя в глаза кредитору, отрицать, что вообще когда-либо брал у него в долг деньги. Частичное признание — способ, попытка должника уменьшить размер долга (особенно, когда у него нет денег, чтобы вернуть всю сумму) и выиграть время”.
Казалось бы, из этого можно сделать вывод, что и в случае с пикадоном (одолженной или взятой “на прокат” вещью) человеку “не хватит наглости...”. Однако тут есть тонкие различия. Тот, кто взял деньги, не сомневается, что кредитор об этом помнит. И отрицать сам факт займа в принципе — очень уж стыдно.
С пикадоном — иначе. Частичное признание тут может строиться таким образом: “я действительно получил пикадон, но часть его у меня украли (или забрали силой и т.п.)”. В этом случае должник (точнее — хранитель вещи) хорошо понимает, что истина кредитору не известна. Тут и солгать не так стыдно.
Такое разъяснение дают наши учителя, комментировавшие Талмуд в 10–14 веках — рабейну Ашер, Меири и Рашба.
Однако Раши и рабейну Хананель выделяют другую сторону проблемы.
Они говорят, что кредитор, дав деньги в долг, делает человеку, попросившему его об этом, добро. И отрицать сам факт получения денег — стыдно.
В случае с пикадоном, человек, одолживший или предоставивший в пользование вещь, порой выигрывает в результате даже больше, чем тот, кто ее взял. Поэтому “должнику” легче солгать.
Ѓалаха (закон) строится на основе разъяснений Раши и рабейну Хананеля. С 11‑го по 20‑й век она — предмет оживленных обсуждений.
Лист 108 предлагает другой интересный поворот данной темы.
Хранитель пикадона оказался прав: он признал, что пикадон находился у него, но утверждает при этом, что вернуть его не может, потому что его украли. И клянется в этом. А потом найден вор...
По законам Торы, вор, укравший вещь, должен вернуть не только саму вещь (или ее стоимость), но и выплатить хозяину вещи штраф — в размере ее стоимости.
Кому выплачивается штраф в нашем случае — с пикадоном? Законному владельцу или хранителю, которого вор обокрал?
Анализирует Гемара и аналогичные ситуации.
Скажем, хранитель, не чувствуя за собой вины, решил все же не давать клятву. Просто взял и заплатил хозяину за вещь деньгами. А потом обнаружили вора.
Или, к примеру, владелец вещи подал на вора в суд, началось разбирательство, а хранитель, тот, у кого ее украли, объявился потом. Владелец вещи даже успел получить от вора сумму штрафа. Что должен (может) сделать хранитель?
Или, допустим, хранитель поймал вора и стребовал с него штраф. Может ли хозяин вещи потребовать, чтобы этот штраф заплатили ему?
Разбирая различные случаи, Гемара делает конкретные выводы. Однако они подходят не ко всем ситуациям. Некоторые Гемара определяет как тейку, что означает, что они не имеют решений, вытекающих из глубин Истины, и закон может быть установлен в дальнейшем — практикой раввинского суда (при обсуждении в раввинской литературе).
Лист 109.
Гемара концентрирует внимание на ситуации, когда похититель, грабитель или вор обязаны заплатить основную сумму или — штраф (и даже дополнение к штрафу в размере 25% от стоимости вещи), но вот беда — платить некому.
Может ли такое быть? В предыдущих листах (в начале главы) Гемара приводила правило, согласно которому дети, например, несут ответственность за невыплаченные штрафы отца. Следовательно, они наследуют и право получения штрафа от виновного (если вор должен был выплатить штраф отцу, а отец умер). И даже, допустим, у истца не было детей. Но наследники в любом случае существуют — внуки, братья и другие близкие родственники...
И все же бывает, когда наследников вообще нет. Речь идет о герах, людях, принявших еврейство. С точки зрения закона, он присоединился к еврейскому народу и одновременно — отделился от своих бывших сородичей. И тогда, если у него нет детей, нет у него и наследников.
Кому отдают штраф, если умер бездетный гер?
Гемара разбирает самый сложный и запутанный случай, чтобы на его примере показать, как решается проблема в такой ситуации. Такое решение тем более применимо — в более простом.
Некто присвоил деньги (или вещь) гера. И поклялся, что ничего подобного не совершал. Позднее — раскаялся и сознался. Однако он слышал, что гер, которого он обокрал, тем временем умер.
По закону, положенные пострадавшему деньги в таком случае следует отдать служителям Храма (у них нет собственного имущества, и они живут за счет пожертвований). И вот вор отправляется в Иерусалим, а по дороге встречает того самого гера. Слух о его смерти оказался ложным.
Гер — по разным соображениям — принимает извинения виновного и оставляет ему причитающуюся сумму в качестве займа. Через некоторое время гер действительно умирает. Кому вор должен отдать деньги?
Быть может, теперь он берет их себе? Ведь они достались ему на этот раз на законном основании.
Другой вариант: он все-таки отдает деньги в Храм. Ведь до того, как он встретил живого и невредимого гера, они именно служителям Храма и предназначались.
Гемара цитирует раби Йоси а‑Галили, который говорит, что у вора есть основания на этот раз оставить деньги себе.
Человеку, совершившему преступное деяние, нет прощения до тех пор, пока он не принесет всю сумму в Храм, — говорит раби Акива.
Шульхан Арух (Кодекс Законов) определяет: деньги надо отдать на цдаку (благотворительность). Возможно, тут есть юридические основания оставить деньги себе — отдать их некому, ибо у гера нет наследников. Но сам факт присвоения денег гера в прошлом заключает в себе хилуль а‑Шем (осквернение Имени Творца). Поэтому их надо отдать.
Лист 110–111 (первая половина).
Заканчивая главу, Гемара анализирует тонкости вопроса — кому и как отдавали деньги в Храме.
Дело в том, что коэны (служители в Храме) выполняли свои обязанности по сменам. Всего насчитывали 24 “бригады” (“семьи”) коэнов, и каждая должна была отслужить в год по две недели. Остальное время коэны преподавали и занимались общественной деятельностью в “провинции”. А в Иерусалим приходили только тогда, когда им полагалось приступить к работе в Храме.
У каждой “бригады” была своя касса. И все, что тот или иной коэн получал, находясь в Храме, он отдавал в общую “бригадную” кассу.
Гемара рассматривает ситуацию, когда вор или грабитель основную сумму за кражу отдал одной “бригаде”, а штраф (на выплату штрафов дается несколько месяцев) — другой. В каких случаях это считается очищением от вины и избавлением от обязательств, в каких — нет?
Основная линия обсуждения такова. В Храм следует отдать деньги в сумме, равной стоимости присвоенного, плюс — штраф (и даже деньги на корбан — приношение). Деньги отдают в Иерусалиме. Но в определенных случаях допускается передача денег и по дороге в Иерусалим — кому-то из коэнов, членов “бригады”, которая в данный период осуществляет службу в Храме, если кто-то из них встретился на пути.
Теперь — о главном. Здесь речь идет о раскаянии и запуске “механизма прощения” — через работу, совершаемую в Храме. Поэтому правильная последовательность действий определена. Сначала надо отдать основную сумму, потом — штраф, затем — ашам (корбан — приношение, искупающее вину).
Гемара разбирает различные комбинации встречающихся в жизни ситуаций.
Допустим, человек сначала отдал штраф, потом — основную сумму. Или, прежде всего, принес деньги на ашам. Что-то из перечисленного отдал в Иерусалиме, другое — по дороге в Иерусалим. Что-то отдал одной бригаде, другое — другой.
Главное в этой процедуре — совестливость и раскаяние. Поэтому, — делает вывод Гемара, — важно, чтобы в результате провинившийся отдал все деньги, и они попали в кассу той “бригады”, которая в данный период служила в Храме — чтобы “все реки стекались в одно море”.
Это правило и установлено в Кодексе Законов Рамбама и уточнено в книгах нашего современника, великого знатока законов Храма — рава Авраама Иешаягу Керелица (Хазон Иш; рав Керелиц умер в городе Бней Брак в 1954 году).
Эта тема завершает девятую главу.
Лист 111 (вторая половина).
На второй половине этого листа начинается новая, последняя глава нашего трактата. Напомним, что главная тема трактата Бава Кама — определение способов нанесения ущерба человеку или его имуществу и границ ответственности, а также определение способов компенсации ущерба (подробнее о трактате см. на сайте — О трактате БАВА КАМА и Лист 2).
Наша глава посвящена “периферийным” вопросам. Она займется определением ответственности наследников за поступки нанесшего ущерб и поведением человека в сомнительных случаях (к примеру, можно ли приобретать вещь, если нет уверенности, что продавец — ее законный владелец).
Наш лист открывается Мишной: Некто присвоил имущество или деньги (например, кого-то ограбил) и кормил своих детей (потратил это на нужды детей), а затем умер. Или — вообще оставил детям награбленное имущество. В обоих случаях дети свободны от возврата стоимости (или вещи) владельцу. Однако, если оставленное — недвижимость, должны вернуть...
Как видим, текст Мишны составлен таким образом, что, по ее прочтении, сразу же возникает много вопросов. С другой стороны — он закладывает основы принципов, из которых будут проистекать ѓалахические решения.
Гемара начинает анализ с определения ситуации с владельцем — ведь прямо в Мишне об этом не говорится. Здесь используется понятие йиуш, что означает — потеря надежды на возвращение. Имеется в виду, что владелец вещи в сердце своем уже не верит, что когда-нибудь обретет потерянное.
Меняет ли йиуш статус вещи? С одной стороны, владелец не отдавал ее сознательно, а значит, она не перестала ему принадлежать. С другой — в его сердце не осталось с этой вещью никакой связи, в мыслях он “отказался” от нее.
Подробнее эта важнейшая практическая и философская проблема анализируется во второй главе трактата Бава Меция (ее обозрение появится на сайте через месяц).
Сейчас скажем только, что в разных случаях статус вещи определяется по-разному. Как — в нашем случае?
Из текста Мишны следует, что имел место йиуш, и поэтому Мишна ставит вопрос об ответственности наследников, ибо в иной ситуации вопроса не возникало бы: вещь принадлежит владельцу, и наследники грабителя должны ее вернуть.
Но если отец не умер, но передал присвоенное им имущество детям или какому-то другому человеку — кому владелец должен предъявить свои претензии?
Вопрос звучит, казалось бы, странно. Но вдумаемся в его суть.
Грабитель, к примеру, живет в другом городе (или в другой стране), а наследники — рядом с потерпевшим. Имеет ли право владелец, проигнорировав грабителя, обратиться с иском к наследникам?
Теперь, пожалуй, нельзя не согласиться, что заданный вопрос весьма практичен.
Рав Хисда (великий учитель Талмуда; Вавилон, конец 3‑го века) говорит, что владелец до йиуша может предъявить иск кому хочет. Его ученик (и зять) Рами бар Хама высказывает иную позицию: владелец может взыскивать только с грабителя.
Закон дает следующее определение: владелец утраченной вещи имеет право предъявить иск по своему усмотрению — грабителю или тому, кто получил от него эту вещь; если сочтет нужным, может частично взыскать стоимость вещи с грабителя, частично — с ее нового хозяина.
Закон вполне логичен и сформулирован на основе подхода рава Хизды. Однако возникает очевидный вопрос: на чем основана логика Рами бар Хамы?
Рами бар Хама подчеркивает иную грань Истины: грабителю не удастся уйти от ответственности передачей награбленного наследникам или другому лицу.
Однако вернемся к Мишне и сосредоточим внимание на ситуации, когда имел место йиуш — владелец утратил надежду вернуть себе собственное имущество.
Лист 112.
Главная тема обсуждения на этом листе — каков статус наследника: считается ли наследование “приобретением” имущества, то есть можно ли рассматривать наследника как покупателя?
Или, быть может, следует считать, что наследник вступил в права владения, а само имущество при этом не теряет некоторую связь с тем, кто оставил ему наследство?
Это можно представить себе и таким образом: оформленное наследство остается как бы на прежнем месте, но его новый владелец (наследник) сам “приходит к нему”.
Это вопрос — отнюдь не абстрактный, не просто теоретический. Вспомним, что нас здесь интересует ситуация, когда грабитель передал награбленное в наследство, а его настоящий хозяин мысленно (в сердце своем) уже отказался от собственного имущества — имел место йиуш.
Если наследник приравнивается к покупателю, то вещь при наследовании “уходит” от грабителя. То есть в духовном смысле она на два шага удалилась от владельца. Первый шаг — йиуш, Второй — смена хозяина (от грабителя — к наследнику, при этом неважно, что тот, кто “отписал” наследство, был незаконным владельцем).
Если же наследник к покупателю не приравнивается, то вещь отдалилась от своего настоящего владельца лишь на один шаг.
Наследник находится в том же статусе, что и покупатель, — говорит Рами бар Хама.
Рава (великий учитель, современник Рами бар Хамы) обозначает статус наследника иначе: наследник и покупатель имеют разные юридические статусы.
Обе, выявленные этими учителями, грани Истины дают основания для рассмотрения и тонкого анализа всевозможных случаев. Например, отец оставил в наследство вещь или деньги. Или наследники “проели” наследство еще до того, как ограбленный владелец предъявил свои права на имущество. Или, скажем, наследники в тот период, когда “проели” наследство, были несовершеннолетними. Должны ли они заплатить владельцу имущества, когда вырастут?
Ѓалаха (закон), беря за основу текст Мишны и определения, которые дали Рава и Рами бар Хама, усматривает во всех этих ситуациях тонкие различия.
Лист 113.
Гемара переходит к теме “профилактики” от случайного присвоения имущества.
Эту проблему Гемара анализирует, рассматривая в качестве примера “механизмы”, которые использовал сборщик налогов или таможенник.
В древние времена — вплоть до средних веков (и даже более позднего времени) — в Европе налоги взимались, как мы сказали бы теперь — “налоговой полицией”. Но, в отличие от современной ситуации, правитель государства кому-то давал подряд на сбор налогов. Подрядчик выплачивал правителю установленную сумму госналога. А потом взимал налог с населения. Естественно, он нанимал субподрядчиков, которые платили свою долю от общей суммы — тоже вперед, а сами потом собирали с населения по максимуму. Возникали ситуации, которые формально можно расценивать как грабеж (“от имени государя”). Субподрядчики нещадно обирали одних, а другим — за взятки — делали поблажки.
Таким же было положение и с таможенниками на границах государства. Сегодня мы назвали бы этих таможенников “мафией”, которая предъявляла к торговцам жесткие требования — “делиться”.
Оперируя этими примерами, Мишна скажет нам:
Нельзя разменивать крупные деньги на мелкие, используя кассу сборщика налогов или таможенника. И запрещено брать у него деньги на цдаку (благотворительность) из этой кассы. Но можно взять, если он дает деньги на благотворительность из “семейного бюджета”.
Как видим, человеку следует проявлять осторожность не только в тех случаях, когда он использует средства другого на собственные нужды. Он должен быть внимательным и в том случае, если берет какие-то суммы на благотворительность. Нельзя использовать здесь “грязные” деньги.
Гемара, как всегда, уточняет и расширяет объемы понятий, суть которых вытекает из Мишны. Определяет, например, границы — когда можно (и нужно) подозревать сборщика налогов в том, что он, по сути, грабитель.
Сбор налогов, конечно — дело нужное и в принципе не противоречит закону. Гемара приводит чрезвычайно важный принцип, сформулированный Шмуэлем (амора — Учитель Талмуда первого поколения; конец 3‑го века): “Законы государства надо исполнять (не уклоняться)”.
В таком случае, казалось бы, сборщик налогов — “персонаж” положительный. Но перестает быть таковым в случае, если допускает произвол и, по сути, не является представителем государственной законности. Вот тогда, — говорит Гемара, — позволительно уклоняться от уплаты налогов или таможенных сборов.
“Во всех случаях надо остерегаться хилуль а‑Шем (осквернения Имени Всевышнего)”, — сказал раби Акива.
Поэтому иногда, даже если воплощение принципа “Законы надо исполнять”, не требует какого-то действия, ибо закон нарушается исполнителями, надо, тем не менее, его исполнять — дабы не осквернить Имя Творца.
Очень подробно Гемара останавливается на проблеме взаимоотношений с неевреями. Особенно — если дело касается его имущества или торговых операций.
Здесь принцип раби Акивы — “надо остерегаться хилуль а‑Шем” — так же актуален.
Тут может возникнуть вопрос: зачем использовать принцип столь “высокой этичности”, если и без того всем очевидно: следует вести себя хорошо.
Но Гемара рассматривает пограничные, “туманные” области, линия поведения в которых отнюдь не однозначна.
Например, должен ли еврей сам свидетельствовать в нееврейском суде в пользу нееврея, который требует с другого еврея деньги?
Казалось бы, как подсказывает обыденная логика, — должен.
Но по закону Торы, присудить деньги ответчика истцу можно, если в его пользу дают показания два свидетеля. А в нееврейском суде достаточно и одного. И получается, что, добровольно соглашаясь свидетельствовать в нееврейском суде, еврей способствует незаконному присвоению имущества другого еврея. Это уже похоже на грабеж.
Как тут быть? Решение зависит того, возможен ли хилуль а‑Шем, когда окружающие скажут, что один еврей хочет выгородить другого еврея. Если — да, пойти в нееврейский суд необходимо. Если опасности хилуль а‑Шем нет, свидетельствовать в нееврейском суде не следует.
Такая проблема, естественно, снимается, если имеется два свидетеля.
Мы заканчиваем обзоры листов трактата Бава Кама. Уже слышны отголоски центральной темы следующего трактата — Бава Меция. Со следующей недели мы будем о нем говорить. А сейчас лишь отметим, что его основная тема — справедливое разделение спорного имущества.
Из-за краткости наших обзоров, плавный переход от одного трактата к другому, как это сделано в Талмуде, возможно, не будет заметен. Однако важно, чтобы читатель знал, что это явление характерно для всего Талмуда в целом.
Почему это важно знать?
Потому, что Тора — единое целое, и любой поднятый в ней вопрос связан с другими. Это единство отражено и в подборе “микротем”, из которых соткана ткань Талмуда.
Однако вернемся к трактату Бава Кама.
Лист 114.
Мишна продолжает тему предыдущих листов — как уберечься от непроизвольного присвоения чужого имущества:
Забрали таможенники (о таможенной мафии см. на сайте в обозрении листа 113) осла, но потом дали его владельцу взамен другого осла. Или разбойники забрали одежду, но дали взамен одежду другого человека. Не нужно этому человеку искать и возвращать полученное имущество (осла или одежду) его первоначальному владельцу, ибо тот отчаялся обрести их снова...
В Гемаре обсуждают интересную подробность. Рав Аши (редактор-составитель текста Талмуда) говорит, что утратить надежду (йиуш — см. на сайте обзор листа 111, вторая половина) можно, если имущество забрали разбойники-неевреи. Но, если разбойник оказался евреем, хозяин надеется, что в случае, если его поймают, он сумеет вернуть себе украденную вещь (или ее стоимость), ибо законы Торы справедливы, а даяны (судьи) сделают все, чтобы справедливость восстановить.
Рав Йосеф неожиданно раскрывает другую грань Истины. Он говорит: если грабители — неевреи, человек продолжает надеяться на возвращение своего имущества. Как это может быть?
Дело в том, что в нееврейских судах для выяснения обстоятельств бывает достаточно одного свидетеля. В то же время, если у евреев нет собственной государственной структуры, у еврейских судов нет таких полномочий, которыми наделены нееврейские суды. К тому же, нееврейские суды, действуя под эгидой государства, способны достаточно жестко обойтись с грабителями.
Мишна продолжает:
...а также пчелиный рой (который внезапно покинул улей и поселился в отдалении в чужом саду). Если ты обнаружил его у себя (не должен идти и искать владельца), и владелец потерял надежду найти его (йиуш), можешь считать этот пчелиный рой своим.
Гемара задается вопросом, который на первый взгляд, кажется “техническим”: почему в Мишне говорится — “а также (пчелиный рой)”? Ведь можно было бы вполне обойтись и без этого
Обсуждая вопрос, Гемара обращает наше внимание на определенный аспект устройства мира: как вообще человек может быть владельцем живого существа? Что означает выражение — “пчелы ему принадлежат”?
В итоге обсуждения делается вывод — только по отношению к домашним животным законы точно определяют, что они принадлежат своим хозяевам. Пчелы — другое дело. Они не находятся в полной зависимости от человека, поэтому в Торе нет указаний, что ими может кто-то владеть. Однако наши Учителя, используя право, данное им Торой, постановили, что и пчелы могут принадлежать определенному владельцу. И сделали это для того, чтобы в принципе присвоение чужого имущества не казалось легким делом.
Возможно, кого-то заинтересует, какая существует разница между установлением Торы (так, например, можно владеть овцой) и установлением Учителей. Тут есть различие высоко-философского порядка (их здесь мы анализировать не будем) и чисто практическое. Практическое состоит в том, что даян (судья) не всегда будет иметь полномочия забрать, скажем, пчел из чужого владения и вернуть их настоящему хозяину. Что касается домашних животных, он может реализовать их возврат в любом случае.
Лист 115.
Гемара переходит к другой спорной, нередко встречающейся проблеме.
Допустим, честный человек, ничего не подозревая, покупает краденую вещь. И вот ее истинный владелец обнаруживает свою вещь у него. Что делать?
Ясно, что владелец имеет законные права на свое имущество. Но ведь и тот человек, который совершил покупку, ни в чем не виноват...
Тут просматриваются две возможности.
Первая: владелец забирает вещь, а купивший ее разыскивает вора и пытается взять с него потраченные на покупку деньги.
Вторая: вещь остается у того, кто ее купил, а ее истинный владелец сам “разбирается” с вором.
Впрочем, есть и третья возможность. Границы ее и параметры определяет Мишна:
Если владелец узнает, что (украденные у него) вещи находятся во владении “покупателя”, и при этом в городе уже было известно, что эти вещи у него украдены, владелец может потребовать их у покупателя. Тот дает клятву, свидетельствуя, сколько он заплатил вору, и владелец возвращает ему деньги.
Естественно, владелец имеет право взыскать эту сумму с вора.
Обратим внимание на то обстоятельство, что в Мишна подчеркивает — если в городе знали о краже этих вещей... Только в этом случае владелец может изъять их у покупателя. Покупателю, приобретая вещь, надо было бы быть внимательнее...
Возникает вопрос: почему первый вариант отбрасывается? Ответ прост: поскольку покупатель — честный человек, его не следует наказывать столь безжалостно.
Правда, какого-то наказания он все же заслуживает. Поэтому он должен клятвой подтвердить, что потратил на приобретение вещи такую-то сумму. А клятва, как известно, дело весьма не простое. Это — ответственность перед Небом.
По какой же причине не используют второй вариант?
Речь идет о том, что в городе знали, что вещь украдена. Покупатель в таком случае не вправе заявлять, что, приобретая ее, о том, что она краденая, не подозревал...
Гемара меняет тему и переходит к обсуждению проблемы: какие права на компенсацию имеет человек, который помог спасти имущество другого человека.
В Мишне сказано:
Идет человек с кувшином вина, а навстречу — человек несет банку с медом. Внезапно банка с (жидким) медом треснула. Владелец вина выливает содержимое своего кувшина на землю и заполняет его медом. Он может рассчитывать только на компенсацию затраченного труда (но не утраченного вина). Если же он перед этим сказал: “Я спасу твой мед, а ты оплатишь мне затраты”, — владелец меда должен компенсировать все полностью: и труд и стоимость вина.
Среди прочих проблем, которые в этой Мишне остаются невыясненными, Гемара полунамеком отмечает и такую. Владелец вина сказал: “спасу, если заплатишь”. Хозяин меда промолчал. Всегда ли можно расценивать молчание как знак согласия?
Этот вопрос наши Учителя — комментаторы Талмуда — обсуждали в течение последних 400‑т лет, рассматривая тончайшие нюансы. Например, так ли уж важно хозяину меда спасти свой мед? Тем более, что он при этом должен, скажем, оплатить труд “благодетеля”, стоимость сосуда, в котором было вино, стоимость самого вина. Даже в случае, когда общая сумма компенсации будет меньше реальной стоимости меда, может сложиться ситуация, когда хозяин меда не хочет затевать дело с выплатой компенсаций. И тогда его молчание вовсе не безусловно следует расценивать как знак согласия.
Лист 116.
Гемара продолжает анализ ситуации и вникает в другую проблему.
Мы уже знаем, что владелец меда должен сполна оплатить расходы “спасителя” (включая стоимость вина), если, так или иначе, дал на это свое согласие. Входит ли в понятие “полная компенсация” реальная стоимость времени, затраченного спасителем? Приравнивается ли она к той сумме, которую мог бы заработать за это время спаситель?
Допустим, его заработок за час превышает средние расценки.
Более того, положим, владелец меда согласился на условия спасителя и обещал вернуть все, что тот потерял. Может ли он потом сказать: “Я был в растерянности и не подумал, что мед в результате обойдется мне на вес золота”?
Наш лист приводит разные примеры, которые в дальнейшем стали для комментаторов Талмуда 12–18 веков основой глубоких разработок.
А Гемара погружает в нас в новую ситуацию — теперь не один человек спасает имущество другого, а все вместе спасают свое имущество от общей опасности. Какой вклад в общее дело требуется от каждого?
Например, на торговый караван нападает шайка разбойников. И при этом проявляет “гуманизм”: не забирает весь товар и намерена довольствоваться выкупом. Назначает определенную сумму. Оперируя современными денежными единицами, скажем, разбойники хотят получить 100 тысяч долларов.
По какой формуле следует “разбрасывать” общую сумму на каждого торговца? Поровну или пропорционально стоимости имущества?
Гемара приводит ситуацию, когда заранее нанимают проводников и охрану, для того чтобы благополучно пройти определенную территорию. Как осуществляют оплату их труда: платят все поровну или пропорционально наличию товаров?
Глобально эти вопросы будут разбираться в трактате Бава Батра (после трактата Бава Меция). Сейчас мы рассмотрим современный вариант такой ситуации. Скажем, как платить охране, нанятой для того, чтобы обеспечить безопасность жильцов многоэтажного дома? Раскладывается ли вся сумма равномерно — на каждую семью, или доля оплаты конкретной семьи зависит от размера занимаемой площади, от количества жильцов в одной квартире?..
Гемара намекает на необходимость, чтобы еврейский суд (там, где это возможно) вникал в каждую конкретную ситуацию. И дает один общий ответ: метод оплаты должен соответствовать обычаю местности, в которой живут те, кто должен платить; или — правилам, которые приняты у представителей той или иной профессии (охранники, проводники и т.п.).
Лист 117.
Как быть в ситуации, когда в беду попал сам похититель?
Гемара и здесь вскрывает тонкие психологические нюансы и определяет путь мышления и действий, которые ведут к справедливости.
Читаем Мишну:
Захватил участок земли у владельца, затем (другие) агрессивные люди (в свою очередь) забрали у него. Если (участок земли отобран) государством, он может сказать (первоначальному владельцу, который требует от грабителя вернуть ему поле): вот он (участок) — попробуй, отбери у них (представителей власти) сам. Но если участок земли отобран (у грабителя) в результате допущенной им самим оплошности, он (грабитель) обязан представить первоначальному владельцу другой (такой же) участок.
Гемара исследует слова Мишны — “если участок отобран в результате допущенной грабителем оплошности”. Что тут подразумевается?
Допустим, налоговая полиция пришла к человеку и потребовала: отдай нам участок в счет погашения долга. И он, дабы освободиться от давления полиции, указал им не только свои участки, но и участок другого человека (к примеру, соседа). В этом случае ему придется возместить ущерб соседу.
Однако все не так-то просто.
В других книгах Устной Торы уточняется: а если налоговая полиция потребовала показать участок соседа... Может ли человек, к которому пришли, сказать потом: они все равно отобрали бы и этот участок, и я не виноват, что пришлось показать им его. Однако хозяин этого участка вправе возразить: если бы они пришли ко мне, я постарался бы как-то уладить проблему; но ты распорядился моим участком без моего ведома, и поэтому компенсируй мне потерю.
Этот вопрос обсуждается в раввинской литературе. Анализируется каждый аспект — с учетом реального риска или надуманного в случае, если бы человек сказал полиции: “я не знаю, где участок другого человека, у которого вы хотите забрать землю”.
Гемара углубляется в эту проблему в более широком аспекте, разбирая вопрос: где допустимые границы, когда один человек спасает себя или свое имущество за счет другого человека?
Существует общее правило, согласно которому он в принципе не должен так поступать. Однако Гемара рассматривает различные случаи. Скажем, власти схватили еврея и потребовали, чтобы он отдал, к примеру, зерно. И он указал чужой амбар. Если его пытали, он не считается виновным и освобождается от уплаты компенсации. Если его не пытали, но угрожали штрафами... Однозначный ответ, как решить эту проблему, из Гемары не следует. Этот вопрос глубоко анализировавли последующие поколения Учителей. На основе тонкого анализа текста Гемры они пришли к некой “формуле”, учитывающей ряд обстоятельств. Человек, скажем, испытывал страх, или могло произойти осквернение Имени Всевышнего (хилуль а‑Шем), или ему грозила опасность в будущем, или, допустим, нечто подобное случилось с ним в прошлом, и он приобрел негативный опыт...
Или вообще возникла такая ситуация — человек вынужден спасать себя, но не за счет другого (то есть изначально у него не было плохих намерений).Когда человек попадает в подобную ситуация, это для него всегда — большое испытание. Задумаемся, почему вообще человеку была уготована такая участь?..
Тут Гемара приводит рассказ, который, на первый взгляд, не вполне вписывается в нашу тему (подобное описание, рассказ о случае, происходящем в материальном или духовном мире, называется — агада).
Рав Каѓана (амора — Учитель Талмуда; вторая половина 3‑го века) был учеником Рава (в 3‑м веке — самого выдающегося Учителя в Вавилоне). Когда рав Каѓана убил доносчика, Рав посоветовал ему переехать в Эрец Исраэль. Но поставил условие: в течение семи лет не задавать духовному наставнику евреев Израиля — раби Йоханану — сложных вопросов в момент, когда раби Йоханан дает урок в иешиве.
Некоторое время рав Каѓана сдерживался, а потом задал “сокрушающие” вопросы, огорчившие раби Йоханана. Через духовные миры это огорчение вызвало у рава Каѓана заболевание, и он умер. Его похоронили в пещере, и раби Йоханан пошел туда, чтобы попросить прощения. Но огромная змея (типа кобры) не впустила его в пещеру. Тогда раби Йоханан начал молиться Всевышнему, произнося такие слова: “Дай ученику войти (в пещеру) к учителю”. И змея уползла.
И тогда жизнь вернулась к раву Каѓана (оперируя понятиями материального мира, сказали бы — вышел из состояния продолжительной клинической смерти). Кстати, он прожил потом еще несколько десятков лет.
Мы не будем касаться вопроса, как жизнь вернулась к раву Каѓана. Но почему здесь упомянута змея? И вообще, что дает эта агада, приведенная именно в этом месте Талмуда?
Змея — символ йецер а‑ра (склонность к дурным поступкам, которая живет в сердце каждого человека). Человек попадает в беду, и порой причины этого как будто ему непонятны.
Например, смерть пришла к раву Каѓана по сути потому, что он не выдержал и начал задавать раби Йоханану вопросы.
Страдания же раби Йоханана были связаны с тем, что в определенный момент он не справился с изменением ситуации в иешиве, когда в ней появился “супероппонент”. К тому же, он понимал, что косвенно явился причиной смерти рава Каѓана.
Вернемся к рассматриваемой нами проблеме. В подобную ситуацию может попасть любой человек — “и так плохо, и так плохо”. И спасать себя надо, и ущерб чужому имуществу нельзя наносить (в определенных случаях — даже ради своего спасения).
Лист 118.
Далеко не все люди — грабители, похитители или обманщики. Но даже если кто-то совершает плохие, порой — ужасные, поступки, для него всегда открыты двери искупления (тшува). Естественно, прежде всего, следует вернуть и деньги и имущество.
В Мишне сказано:
Тот, кто присвоил имущество другого или одолжил у него деньги... в населенном месте (в городе и т.п.) не должен возвращать их в месте ненаселенном (пустыря, степь и т.п.)...
Гемара уточняет: сам потерпевший может попросить, чтобы ему вернули имущество, допустим, в пустыне. И еще: разрешено возвращать деньги даже и в другом городе; заповедь “возвращения” в этом случае считается выполненной.
Читаем другую Мишну:
Если кто-то скажет другому: я обокрал тебя (и т.п.), но не помню, вернул ли тебе украденное — (он остается должником) и обязан вернуть. Но если он сказал: я не уверен, что присвоил твое имущество или одолжил у тебя деньги (не помню также, вернул ли я тебе долг) — не должен возвращать.
Гемара уточняет: не надо возвращать “на всякий случай”. И определяет (начав готовить нас к прочтению следующего трактата — Бава Меция) ситуацию, когда один говорит другому: “Я давал тебе 100 шекелей”, а тот отвечает: “Не помню”.
Рав Гуна и Рав Иегуда (Учителя в Вавилоне, начало 4‑го века) говорят: даже если не помнит, должен вернуть.
Рав Нахман и раби Йоханан (тот самый Учитель, о котором рассказывалось в агаде на предыдущем листе) говорят: возвращать не должен.
В чем логика рава Гуны и рава Иегуды?
Есть правило: в случае, если сталкиваются ясное утверждение (ты взял у меня 100 шекелей) и неясное (не помню), ясное “побеждает”.
В чем логика рава Нахмана и раби Йоханана?
Имущество остается у того, кто владеет им в данный момент, до тех пор, пока не докажут, что оно ему не принадлежит.
И тот и другой выводы имеют серьезные обоснования. Какой из них принимает практическая ѓалаха (закон)?
Она выбирает нечто среднее, но более приближенное ко второму высказыванию. Ответчик (который не помнит о долге) клянется, что действительно не помнит, что брал деньги в долг, и после этого освобождается от уплаты.
Этот момент (заставить кого-то поклясться) — очень непрост. Этой проблеме посвящается рад листов в трактате Бава Меция и в других трактатах Талмуда.
Кстати, ѓалаха говорит: если человек не хочет давать клятву, он может (по сути — должен) вернуть деньги.
В Мишне читаем:
Нельзя покупать у пастухов шерсть, молоко или ягнят.
Гемара уточняет: если нам известно, что хозяева скота (который доверили пастухам) знают, что пастухи “приторговывают” их имуществом, покупать у пастухов можно.
Лист 119.
Приводим фразу из Мишны (ее полный текст — на листе 118): Не покупают у сторожей в саду фрукты или деревья (и даже ветви).
Гемара уточняет: если сторожа торгуют открыто — у ворот сада, с весами, как на рынке, покупать у них разрешается. Но если они делают это в глубине сада и просят спрятать покупку — покупать у них запрещено.
Далее Гемара переходит к ситуации с мастером (ремесленником), который выполняет заказ. Что из остатков материала может ему принадлежать?
Может ли портной взять себе обрезки ткани, а столяр — стружку, чтобы топить печь? Каково допустимое количество присвоения отходов? Ведь очевидно, к примеру, что отходы в небольшом объеме мастер имеет право оставить себе. Но где проходит граница, отделяющая небольшое количество от существенного?
Здесь приводятся различные примеры. Скажем, портной обязан вернуть заказчику кусок ткани, размер которого превышает 7х7 см. И оставляет его себе, если заказчик сам от него откажется.
Но это — частность. А общее правило таково: после выполнения заказа мастер должен вернуть остатки материала в таком объеме, который, по мнению заказчика, имеет ценность.
И последнее в нашем трактате. Решение проблемы, что из отходов мастер может оставить себе, завит не только от того, как конкретный заказчик определяет их ценность, но и от обычая, принятого в данной местности (страны, области, города и т.п.).
Тем самым, Гемара напоминает, что помимо “технически” справедливого разрешения имущественного спора, в принятии постановления присутствует еще и самый главный фактор: станет решение судей или поведение людей хилуль а‑Шем (осквернением Имени Всевышнего) или кидуш а‑Шем (прославлением Имени Творца). Ведь в какой-то конкретной местности могут не понять всей справедливости решения, вынесенного судьями на основе практических принципов, и скажут: “вот как плохо поступает еврей...”.
И, наоборот, во взаимоотношениях людей есть бесконечные возможности приумножить уважение к Творцу, Его Торе и Его народу — для кидуш а‑Шем.
Закончено обозрение трактата Бава Кама. Будем надеяться на продолжение изучения Талмуда.
Наш следующий трактат — Бава Меция.
Элиягу Эссас