Против самаритян,
в эллинстве седьмой, а по общему порядку девятой ереси
Κατὰ
Σαμαρειτῶν,
ἀπὸ
Ἑλληνισμοῦ
αἱρέσεως ζ’, τῆς
δὲ ἀκολουθίας
θ’
Samaritae, haeresis IX
1. Итак, самаряне прежде других уклонились от божественного Писания в
ереси, после описанных доселе эллинских ересей, не знавших божественного
Писания, когда разумение человеческое было омрачаемо собственными своими
помыслами. Самарянами назывался весь народ. Слово же «самаряне» в переводе
значит «стражи»; и названы они так потому, что в должности стражей поставлены
были в земле или действительно были стражами законного Моисеева постановления.
Да и гора, на которой поселились они, называлась Соморон (Σομόρων),
а также и Сомер (Σωμήρ), по имени
древнего какого-то обитателя Соморона, сына Сомерова (3 Цар.16:24). Этот
Сомер был сыном одного мужа из рода ферезеев и гергесеев (τῶν
Φερεζαίων καὶ
Γεργεσαίων), которые
населяли тогда землю по преемству, будучи сынами Ханаана, захватившего землю
сию, называемую ныне Иудеею, или Самариею, которая принадлежала сынам Симовым,
а не была собственностью хананеев, потому что сам Ханаан — сын Хама, по отцу
брата Симова. И потому самаряне по разным причинам названы сим именем: от
Сомера, от горы Соморон, оттого, что они стражи земли, и оттого, что они
хранители наставлений Закона.
2. Отличаются же они от иудеев, во-первых, тем, что не дано им писание
пророков, бывших после Моисея, кроме одного только Пятикнижия, данного Моисеем
семени Израилеву во время шествия по исходе из Египта, разумею: Бытие, Исход,
Левит, Числа и Второзаконие. А на еврейском языке книги сии называются так: Βρεσίθ, Ἐλλεσιμώθ,
Οὐϊκρά, Οὐιδαβήρ,
Ἐλλεαδδεβαρίν.
И в этих пяти книгах рассеяны, впрочем, не проповеданы ясно, признаки
воскресения мертвых. В них есть намеки о Единородном Сыне Божием, о Святом Духе
и против идолов. Но с большею ясностью излагаются в них начатки учения о
единоначалии; а в единоначалии духовно возвещается Троица. Но принявшие Закон
заботились о том, чтобы отложиться от идолослужения и познать единого Бога; не
было же у них попечения познать сие точнее. Таковые, поползнувшись, и не
постигнув ясно всех частей веры и точного исследования нашей жизни, не познали
воскресения мертвых, и не верят оному, не приемлют также Святого Духа, потому
что не познали Его. И сия-то ересь, отвергающая воскресение мертвых, и
отмечущая идолослужение, сама по неведению служит идолам, потому что идолы
четырех народов сокрыты (Быт.35:4) в горе, ложно называемой у них Гаризин (Γαριζίν). Ибо кому угодно в
точности доведаться о горе Гаризин, тот должен знать, что у Иерихона лежат две
горы, одна — Гаризин, а другая — Гевал, об ону страну Иордана, на восток
от Иерихона, как говорят Второзаконие (Втор.11:30) и книга Иисуса Навина
(Нав.8:33). Итак, самаряне, сами того не зная, служат идолам, потому что во
время молитвы, где бы они ни были, отовсюду обращаются к этой горе, почитая ее
освященною. Ибо невозможно солгать Писанию, которое говорит: пребывали
исполняющими Закон и кланяющимися идолам своим до сего дня, как написано в
четвертой книге Царств (4 Цар.17:33).
3. А касательно воскресения мертвых повсюду встречают они обличения.
Во-первых, в Авеле, потому что кровь его по смерти обращает речь к Владыке.
Кровь же — не душа, а, напротив того, в крови душа. И не сказал Бог: душа
«вопиет ко Мне» (Быт.4:10), показывая сим, что есть надежда на воскресение тел.
«Енох переселен был так, что не видел смерти: и не стало его» (Евр.11:5). Да и
Сарра, когда омертвели у ней ложесна и иссох обычный источник, вдруг приемлет в
себя живородящую силу во удержание семене (Евр.11:11), и престарелая
носит во чреве чадо по обетованию, в надежде воскресения. Да не иное повелевал
и Иаков, пекущийся о костях своих как о негибнущих. И не только Иаков, но и
Иосиф, на том же основании давая повеление, показал образ воскресения. Да и жезл
Ааронов прозябший (Евр.9:4), когда был сух, снова принес плод в надежду
жизни, давая видеть, что мертвые тела наши восстанут, и ведя нас к мысли о
воскресении. И Моисеев, подобно сему, деревянный жезл по изволению Божию
одушевлялся и, делаясь змием, изображал собою воскресение. И Моисей,
благословляя потомков Рувимовых, о давно скончавшемся говорит: да живет
Рувим, и да не умрет (Втор.33:6), желая показать, что есть жизнь по смерти,
и суд для осуждения на смерть вторую. Посему изрекает Рувиму два благословения,
говоря да живет в воскресение, и да не умрет на суде, называя
смертью не ту, которая состоит в сложении с себя тела, но ту, которая есть
следствие осуждения. Довольно будет и сего немногого к опровержению учения
самарян. Но у них есть и другие некие древние неразумные обычаи: они омываются
на рубеже, когда приходят из чужой страны, конечно, как оскверненные там;
вместе с одеждою погружаются в воду, когда прикоснутся к кому из другого
народа: ибо почитают осквернением прикоснуться к кому-либо, или иметь дело с
каким-либо другим человеком, держащимся иного учения веры. Так много у них
сумасбродства.
4. Но как скоро обличается их неразумие, углубись мыслию, пречудный, и
узнаешь. Ничего не разбирая, гнушаются они мертвецом, будучи сами мертвы
делами. Но не одно, а много есть свидетельств, что Закон сказал это загадочно,
а не потому, что мертвецом должно гнушаться. Ибо не два или три свидетельства
свидетельствуют нам о сем, но шестьсот двадцати тысячное число в пустыне, и
столько же или более тысяч других свидетелей, и гораздо большее число
свидетельствующих при могиле Иосифовой (Быт.50:26), в продолжение сорока лет
носимой целым полком, между тем как никто ею не гнушался и не осквернялся. Но и
Закон сказал справедливо: если кто прикоснется к мертвецу, остается нечистым до
вечера, и омоется водою, и будет чист. Но сие сказано загадочно о мертвости
Господа нашего Иисуса Христа при страдании Его во плоти. Ибо членом τοῦ означается отличение имени; потому что где
прилагается член, там членом, без сомнения, утверждается, что речь — о чем-либо
одном определенном и самом видном; а без члена речь понимать должно
неопределенно, о чем бы то ни было одном. Сказать для примера, если говорим
«царь (βασιλεύς)»,
хотя означили имя, но не показали ясно определяемого именем: ибо разумеем о
царе и персов, и мидян, и эламитян. Но если скажем царь с прибавлением члена (ὁ βασιλεύς), то
означаемое несомненно: ибо членом показывается, что это царь, о котором
спрашивается, или речь идет, или известно, кто он, или над кем царствует. И
если скажем «Бог» без приложения члена, то разумеем какого-либо бога —
языческого или Бога истинного. А если слово «Бог» скажем с членом (ὁ θεός), то явно, что означаем Бога
действительного, истинного, и знаемого. Тоже и в речениях «человек (ἄνθρωπος)» и «человек (ὁ ἄνθρωπος)». И
если бы Закон сказал: «если прикоснетесь к мертвецу (νεκροῦ)»
без члена пред словом «мертвецу», то приговор был бы произнесен о всех, и
подлежащее исследованию речение относилось бы вообще ко всякому мертвецу. Но
когда Закон говорит: если кто прикоснется к мертвецу (τοῦ
νεκροῦ) (ср. Чис.19:11), с членом
при слове «мертвец», то ведет речь о ком-то одном, а именно — о Господе, как
объяснено мною выше. Сказал же сие Закон загадочно о тех, которые наложат на
Христа руки, и предадут Его кресту (σταυρῷ);
они имели нужду в очищении, пока не зашел для них день, и не воссиял им иной
свет, чрез водное крещение пакибытия. И в этом слово мое подтверждает Петр,
который израильтянам в Иерусалиме, спрашивавшим его, «что сотворим?» и, потому
что Петр сказал им: «сего Иисуса, Его же вы распяли, — умилившимся сердцем»
продолжал: «покайтесь, и да крестится каждый во имя Иисуса Христа» Господа
нашего, и оставятся вам грехи, «и приимиете дар Святого Духа» (Деян.2:36-38).
Посему не о мертвеце вообще говорит Закон. Когда же другого определенного
мертвеца разумеет Закон, тогда выражается иначе; ибо говорит: если мимо
проходит мертвец (νεκρός),
заприте двери и окна ваши, да не осквернится дом, как сказал бы о слышании
греха или образе падения; заключи око твое от пожелания, и уста от злословия, и
ухо от худого оглашения, чтобы не подвергся смерти целый дом, то есть душа и
тело. Посему и пророк сказал: если взыде смерть сквозь окна (Иер.9:21.).
Конечно же, говорит не об окнах в домах, ибо иначе, заключив сии окна, никогда
не могли бы мы умереть. Но окнами служат у нас телесные чувствилища: зрение,
слух и другие, которыми смерть входит в нас, если ими грешим. И Иосиф погребал
Израиля и не гнушался, а по смерти «пал на лице и целовал» (Быт.50:1): и не
написано, что омылся, чтоб очиститься. Ангелы, как говорит дошедшее до нас
предание, погребали тело святого Моисея, и не омывались, да и не осквернились
ангелы от святого тела.
5. Боюсь опять, чтобы решение вопроса не продлить без конца. Но мудрому
одним или двумя словами дастся возможность умудриться о Господе против слова
сопротивного. Если нужно мне будет кратко сказать и о Духе Святом, то не
поленюсь. Например, Господь ясно говорит Моисею: возведи на гору «Мне семьдесят
старцев», и возьму от «Духа, который в тебе», и изолью на них, и будут помогать
тебе (Чис.11:16-17). О Сыне же, чтобы знали мы, Отец говорит: «сотворим (а
слово «сотворим» означает не одного) человека по образу нашему и подобию»
(Быт.1:26). И: пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа
с неба (Быт.19:24). Что же касается пророков, то (поелику самарянам дано было
сперва Пятикнижие, другими писаниями не руководствуются они, но одним только
Пятикнижием, а не и прочим последованием) если кто скажет им теперь о других,
разумею Давида, Исаию и последующих за ними, самаряне не принимают, держась
предания, сообщенного от отцов их. И сим пусть кончится у меня речь о
самарянах, высказанная кратко по причине страха, с каким предусматриваю, что
иначе распространится обширность обещанного мною сочинения.
|