Против полуариан,

пятьдесят третьей и семьдесят третьей ереси

Κατὰ Ἡμιαρείων νγ’, τῆς δὲ ἀκολουθίας ογ’

1. При помощи Божией мы ниспровергли дерзкое учение Ария и следующих за ним — разумею не только Фотина, но и немногое в учении Маркелла, в чем он, по-видимому, поколебался и что он сначала изрыгнул, подобно человеку в пьяном виде (о! когда бы последователи его исправились, если бы могли исправиться!). Но посредством слова Божия, острейшего паче всякого меча обоюдоострого (Евр.4:12), отсекши плевелы учений, происшедших от самого Ария, рассмотрим, как ересь самого Ария пустила отпрыски в некоторых, названных полуарианами. Хотя они и отрекаются от его имени, однако облечены в него и в его нечестивое учение и притворным видом налагают на себя совсем другую личину, подобно тому, как это делается актерами на сцене при драматическом представлении, когда чужими личинами прикрывают свои лица и из-под маски пересказывают позорное и полное разврата содержание комедии, или телодвижениями и жестами представляют мифы своих древних поэтов. Так и эти желают обольстить простодушных, хотя сами они и по виду, и по нраву, и по нечестивому учению таковы же, как Арий и ариоманиты, тем не менее они посредством лукавой лести желают прикрыть исповедуемое ими превратное учение. Хотя они и признают Сына Божия тварью, но, дабы обмануть и придать некоторое значение Сыну Божию, льстиво, с лукавством говорят приходящим в ужас от такого учения: мы не называем Его тварью как одну из тварей, ни порождением как одно из порождений. А слово: единосущный — совершенно отвергают как чуждое Божественному Писанию. Но об этом мы весьма обстоятельно сказали в речи против Ария. Впрочем, руководители этой ереси полуариан (разумею Василия и Георгия) предлагают выражение, подобное этому, и говорят: мы не называем Его единосущным, но подобосущным (ὁμοούσιον, ἀλλὰ ὁμοιοούσιον). Со времени Собора они отделились от самой ереси арианской, вождем оказался у них тот же Василий Анкириан (Βασίλειος Ἀγκυρι<α>νός), а также Георгий, [епископ] Лаодикии и Дафны Антиохийской, то есть Килесирии (καὶ Γεώργιος ὁ Λαοδικείας τῆς πρὸς Ἀντιόχειαν Δάφνης ἤγουν Κοίλης Συρίας). А о Святом Духе они мыслят так же, как и духоборцы (Πνευματομάχοις). Тогда как с некоторой застенчивостью и колебанием, как бы стыдясь прямо назвать Сына тварью (хотя и думают так), они ради страха людского вводят слово подобосущный (τὸ ὁμοιοούσιον), говоря, что Он не есть тварь как одна из тварей — относительно Духа Святого они не колеблются, но устремляются на Него беспощадно, как бешеные псы, и называют его без всяких оговорок тварью и утверждают, что Он чужд Отца и Сына [...].

2–38. [...].

Index