Против Аэрия,

пятьдесят пятой и семьдесят пятой ереси

Κατὰ Ἀερίου νε’, τῆς δὲ ἀκολουθίας οε’

1. Еще некто Аэрий также произвел великое зло в мире, обезумевши умом, превознесшись мыслью. Всякая ересь произошла по злому умышлению людей, появлявшихся от начала до последнего времени, или вследствие тщеславия, или гордости, или страсти вожделения, или зависти к ближним, или горячности, или безрассудства. Все это ослепление — от диавола, не потому, что диавол был в силах обольстить нежелающего, но потому, что каждый для себя становится виновником содеяния греха, да искусные, как говорит апостол, явлены бывают (1 Кор.11:19).

Этот Аэрий еще и до сих пор жив: он совершенно арианин, он мыслит не иначе, как и Арий, и даже много превзошел Ария в своих помышлениях. Он остр на язык и вооружен словом до такой степени, что привлек к себе толпы обольщенных и множество людей, чешемых слухом (1 Тим.4:3) и распущенных умом. Он выдумал много мифологичного и пустого, и хотя это людей умных приводило в смех, однако же он обольстил тем и увлек многих. Он был сотоварищ Евстатия Себастия (Εὐσταθίου Σεβαστίου), [епископа] Себастеи, которая находится в области, называемой Понтом, или малою Армениею (μικρᾶς Ἀρμενίας). Вышеупомянутый Евстатий и Аэрий вместе подвизались. Когда же Евстатий возведен был на епископство, Аэрий очень желал того же, но не достиг. Отсюда возникла зависть. Евстатий, казалось, был привязан к Аэрию: скоро он поставляет его в пресвитеры и вверяет ему гостиницу, которая в Понте называется беднопиталищем (πτωχοτροφεῖον). Такие дома устрояют предстоятели экклесий по любви к гостеприимству, и помещают там людей искалеченных и немощных и доставляют им по возможности содержание.

2. Поскольку же негодование у Аэрия не прошло, то ежедневно между ним и Евстатием умножались распри и возникали неудовольствия: от Аэрия против Евстатия шли слова недобрые и клеветы. Епископ Евстатий, вызвавши к себе Аэрия, ласкал его, увещевал, угрожал, бранил, советовал, но ничего не мог сделать. Что сначала было устроено, стало приходить в большой беспорядок. Наконец, покинув беднопиталище, Аэрий удалился. С тех пор, желая найти какой-либо предлог против Евстатия, как против врага, или пустить в него стрелу, как в неприятеля, он разведывал и, наконец, клевеща всем на Евстатия, говорил: он уже теперь не таков, но стал наклонен к сбору денег и всякого имения. Таковы были клеветы от Аэрия. Евстатий действительно, имея в руках казну экклесии, иначе не мог поступать, и слова Аэрия казались правдоподобными.

Может быть, кто-нибудь подумает, почему, говоря против Аэрия, мы выставляем Евстатия, не считаем ли разве достойным похвалы Евстатия? Жизни его и поведению немало людей удивляются. О, если бы он правильно мыслил и по отношению к вере! Но он и сам сначала до конца держался Ария, и скорби гонений его не исправили. Ибо он изгнан был вместе с Василием, Елевсием и прочими. Кажется, и к блаженному Либерию Римскому он отправлялся в посольстве вместе с другими епископами и подписался под изложением Никейского собора и православным исповеданием. Но после, как бы опомнившись и воспрянув от сна, опять обратился к зловерию арианскому. Впрочем, у нас речь об Аэрии, потому к нему опять должно обратиться.

3. По таким вот причинам Аэрий отказывается от управления. Оставив беднопиталище, он привлек к себе много мужчин и женщин и удалился с ними от экклесий, полей, селений и городов. Часто это множество народа проводили время на полях, под открытым небом, заносимые снегом, укрывались под скалами и убегали в леса. Учение Аэрия было так безумно, что человек представить не может. Он говорил: «Чтó такое епископ в сравнении с пресвитером? Он ничем от него не отличается: один чин, одна честь и одно достоинство у того и другого; возлагает руки епископ, возлагает и пресвитер, прощение преподает епископ, преподает и пресвитер; домостроительство служения совершает епископ, то же самое и пресвитер; восседает на престоле епископ, восседает и пресвитер».

Таким образом Он обольстил многих, которые приняли его за руководителя. Еще говорил он: «Чтó такое Пасха, которая у вас совершается? Ведь вы последуете иудейским мифам; Пасху совершать не должно, потому что Пасха наша, Христос, положен за нас (1 Кор.5:7)».

Потом еще он говорил: «На каком основании после смерти вы поминаете имена умерших? Если живой молится и роздал имение, какая от того польза умершему? Если молитва здешних полезна для тамошних, в таком случае никто пусть не живет благочестиво и не делает добра, но пусть приобретет себе друзей каким-угодно способом, хотя бы склонивши их деньгами, или перед смертью упросит друзей, и они будут молиться за него, чтобы он там не пострадал и не был истязан за сделанные им тяжкие грехи.

Да и пост без нужды установлен. Это учреждено иудеями под игом рабства: ибо праведнику Закон не полагается (1 Тим.1:9), но отце- и матередосадителям и прочим. Если я хочу поститься, я сам выберу какой-нибудь день и буду поститься свободно». Поэтому у аэриан принято поститься больше в воскресный день, а в среду и в пятницу — вкушать пищу. Часто, впрочем, и в среду они постятся — впрочем, не по предписанию, а по собственному произволению. А в дни Пасхи, когда у нас долулежания, блюдение чистоты, злострадание, сухоядение, молитвы, бдения и посты и всякие душеспасительные воспоминания святых страстей, — они с раннего утра накупят мяса и вина и, наполнив свои желудки, громко хохочут, насмехаясь над совершающими святое служение в неделю Пасхи. Хотя они ведут отшельнический образ жизни, но подвижничества у них нет, и они много держатся мясоядения и винопития, и только разве редкие из среды их по собственной воле пожелают жить не так. Но бóльшая часть из них употребляют обильные яства, мясные кушанья и пьют вино, как я много раз говорил. Вот что изрыгнуто Аэрием в мир.

4–8(7). [...].

Index